Дети зимы

Ася отодвинула тетрадь в сторону. Она не знала, что ее мама собиралась замуж за другого парня, которому предпочла отца. Однако она помнила, что ее родители очень любили друг друга. Если они находились рядом, то всегда держались за руки, словно школьники. Настоящая любовь оправдывает многое. Разве можно влюбленных проклинать? Бред какой-то… Но отчего-то мама очень переживала случившееся. Ася решила читать дальше. Ей было интересно, а главное, что чтение страниц из прошлого помогало не думать о том, что произошло в настоящем.

«8 августа.

Кирилл ничего не замечает. Я стараюсь оставаться веселой, радоваться жизни вместе с моими любимыми. А вот Аська даром, что маленькая, все видит и чувствует. Вчера перед сном залезла на меня целиком, растянулась вдоль моего тела и лежит молча.

–Что, – спрашиваю,– доченька, случилось?

А она мне в ответ: «Не знаю, мамочка любименькая, что у тебя случилось, но я вот так на тебе полежу, и тебе станет легче».

Я не нашлась, что ей ответить. Она такая необычная девочка! Но мне и вправду плохо. Ночью снятся кошмары, я даже боюсь засыпать.

Вчера мы ездили на горные водопады. Кирилл в горах помрачнел, я спросила, что с ним неладно, а он говорит: «Не обращай внимания, просто природа очень напоминает афганскую. У нас вот такое же ущелье было рядом с заставой».

Я расстроилась. Сразу же в голову полезли мысли о Вадиме. Ему подобная обстановка совсем не подходила. Там вокруг как-то слишком сурово, а он очень домашний мальчик по своей сути. Рядом с ним всегда хочется свернуться в клубочек и мурлыкать котенком. Господи, я ведь не могу даже писать о нем в прошедшем времени! Наверное, я никогда не смогу поверить в то, что его нет в этом мире.

Все время думаю о том, какой я дрянью оказалась по отношению к Вадиму. Он был самым лучшим моим другом. Я была уверена, что именно он станет моим первым мужчиной, моим мужем, в конце концов. Все жизненные планы были общими…А потом, встретив Кирилла, я сказала ему лишь: «Прости, я влюбилась». И то, все получилось на бегу, мимоходом.

Но самое страшное заключается в том, что я о нем почти не вспоминала все эти годы. Может быть, только, когда речь заходила о школе. Тогда я думала с благодарностью, как здорово, что Вадька был рядом всегда. Он такой выдумщик, такой веселый. И еще, хорошо, что он чертил за меня на черчении и геометрии, помогал по физике и химии. И все. А о том, как он меня любил, что с ним случилось после моего отъезда, я не думала совсем. Эгоистка. Кирилл занял все мои мысли. Он переполнял меня, не оставляя места никому больше.

Ведь я даже боялась, что собственного ребенка не смогу любить, как все нормальные матери, потому что мужа люблю так, что даже дышать больно, когда о нем думаю. Вадиму места в моей душе не оставалось. Разве что в памяти… И то немного.

Зато теперь я все время думаю о нем. Зачем он это сделал? О чем он думал, когда я уехала? Проклинал ли он меня, как его мать или простил? Как он умирал? И о чем думал в последний миг своей жизни? О том, что его больше нет, я узнала лишь через два года».

Ася почувствовала, что слезы снова текут по лицу. Ей было жалко маму, совсем еще молодую, измученную чувством вины за свою безумную любовь к папе, и ушедшую так рано из жизни. Жалко было мальчика Вадима, который погиб в Афганистане, и, конечно, жалко себя, выросшую без маминой любви и ласки. Ей болезненно не хватало маминого присутствия все эти годы.

Мама была очень светлым, легким человеком, рядом с которым всегда было тепло. Однажды она сказала маленькой Асе странную фразу: «Все мы дети зимы, доченька. И ты, к сожалению, тоже, счастье мое». Ася с ней не хотела соглашаться: « Я – нет. Я родилась семнадцатого апреля, в этот день всегда светит солнце и зацветают подснежники. Я – дитя весны, а папа родился осенью, только ты родилась в январе, ты зимний ребенок». Тогда она даже рассердилась на маму. А та с ней не стала спорить, только грустно улыбалась и качала головой. Почему Ася вспомнила этот разговор сегодня, она и сама не могла объяснить. Теплый человек, который называл себя «дитя зимы»… Сейчас Асе вспоминалось, что мама очень часто грустила и вздыхала украдкой, особенно, когда папы не было дома. Дочери казалось, что это связано с болезнью, но возможно была и другая причина.

Асе вспомнилась еще одна сцена из детства.

Узнав, что мама опять ложится в больницу на курс химиотерапии, девочка горько зарыдала: «Ну, почему, почему ты не выздоравливаешь? За что тебя так мучают? Я не отпущу тебя, мамочка, ты опять будешь потом страдать…». Мама обняла ее тогда, долго утешала, гладила, целовала, а потом сказала: «Не расстраивайся, малышка, все будет хорошо. Я обязательно поправлюсь, очень скоро. А за что я так мучаюсь? Наверное, есть за что…».

Она задумалась, потом, словно очнувшись, грустно произнесла: «Материнское проклятье – страшная сила, которая вершит свой суд без времени и границ». Ася тут же пристала к ней с вопросами, о чем она говорит, но мама больше ничего не стала ей тогда объяснять.

Только теперь, через столько лет, все начало проясняться.

Все равно Асе было непонятно, отчего взрослый уравновешенный человек так близко к сердцу воспринял историю из юности, подобных которой встречается тысячи. Сколько девушек не могут дождаться любимых из армии, сколько людей пытаются покончить жизнь самоубийством из-за несчастной первой любви? Но их половины живут и не страдают особенно.

Ася почувствовала, что сердится на маму. Если бы она не воспринимала свою болезнь, как неминуемое наказание, возможно, их жизни сложились бы по-другому, и она, Ася, не выросла бы сиротой.

«В конце концов, этот мальчик Вадим был уже совершеннолетним, когда принимал судьбоносное решение, и еще неизвестно, чем он руководствовался, делая свой выбор. Может быть, он мечтал о подвигах и славе, может, поддался советской пропаганде и осознанно отправился выполнять свой интернациональный долг». Ведь ее отец тоже воевал в Афганистане.

Ася ощутила приступ тупой головной боли. Перед глазами все поплыло. Подобные приступы иногда настигали ее неожиданно и всегда оставляли опустошенной и раздавленной. Но на этот раз с самого начала копания в маминых бумагах Ася внутренне ожидала, что это случится, потому что девушка сильно переживала, читая о прошлом. Сейчас она, обреченно вздохнув, оставила тетрадку на столе и, еле передвигая ноги, добрела до кровати. Буквально рухнув на нее, Ася успела подумать о том, что телефон неизвестно где, и, если ей будет звонить Филипп, то она не сможет ему ответить. Чернота навалилась резко и не оставила времени на сожаление и раздумья.

Катя, счастливая и веселая, тайком от всех подружек пробиралась к укромному закутку под школьной лестницей на второй этаж. Здесь ее должен ждать Вадим, он на уроке шепнул ей, что хочет сказать нечто важное и немедленно. Об этом темном забытом уголке, который они облюбовали для своих свиданий, не знал никто. Раньше здесь стояли метлы, которыми дворники подметали по утрам школьный двор. Потом метлы куда-то перенесли, и уголок остался пустым. На него случайно наткнулся Вадим, и с тех пор они вдвоем частенько сбегали сюда, где их никто не мог увидеть.

Вадик шагнул ей навстречу, обнял ее, оторвав от пола, и поцеловал куда-то возле уха, защекотав своими мягкими усами.

–Сумасшедший, а если кто-нибудь увидит? – смеясь, попыталась оттолкнуться она.

–Ну, и что?! Знаешь, что я придумал? Мы с тобой сразу после выпускного вечера уедем в Молдавию к моей тетке и там распишемся. А потом вернемся домой, в Ростов и вместе поступим на исторический. Здорово?! – он продолжал крепко прижимать ее к себе, заглядывая в глаза.

От его взгляда Кате стало не по себе. Осторожно пытаясь освободиться от жарких объятий Вадика, она, как можно мягче, попыталась возразить ему:

–Ты же собирался в технический ВУЗ поступать, зачем тебе исторический?

–Чтобы все время быть рядом с тобой. Я не могу представить себе, как можно без тебя даже день прожить,– он счастливо улыбался, не сводя с Екатерины бархатных карих глаз.

В какой-то момент Ася ощутила свое присутствие при этой сцене из прошлого и попыталась пошевелиться, стараясь сбросить с себя навязчивый морок.

Еще она успела подумать: «Красивый мальчик, но чересчур настойчивый»,– и ее снова закрутило в воронку памяти.

В зале гремела музыка. Вокруг суетились родители выпускников, важно прохаживались учителя и стайками собирались старшеклассники. Кате хотелось кружиться в танце, пить колючее шампанское, смеяться без причины и ни о чем не думать. Позади осталась школа, впереди было только прекрасное и интересное. Хотелось дышать полной грудью и радоваться жизни. Вадик подошел сзади, по-хозяйски притянул ее за талию и горячо прошептал на ухо:

–Я уже все подготовил. Едем послезавтра. Тетка нас ждет в гости. Правда, здорово?!

– Какая тетка? Какие гости? Ты о чем?– она задавала вопросы и чувствовала, что радость выпускного вечера померкла от его слов. Она уже забыла о разговоре под лестницей, да и вообще не восприняла его мальчишеский порыв серьезно.

–Ты что забыла? Мы же собирались расписаться сразу после выпускного…Я уже и билеты заказал.

–Вадик, прости, я не думала, что ты серьезно говоришь. Я абсолютно не собираюсь в ближайшее время замуж. Впереди студенческая жизнь. А еще мне кажется, ты не должен поступать со мной на исторический факультет. Ты технарь по сути, вот и иди по своей дорогой,– она смотрела на него и понимала, что он не слышит ее доводы, что он сильно обижен и не понимает, почему она так жестоко поступает с ним

Вадик пристально смотрел ей в глаза и молчал. Потом молча развернулся и быстро ушел сквозь толпу.

Ася медленно приходила в себя. Немного дрожали руки. В голове звенело. Подташнивало. Все как обычно после приступа. Зато теперь она знала, как все происходило на самом деле в мамином прошлом.

В детстве она боялась подобного состояния. Очень часто ей виделись незнакомые люди, и она принимала свои видения за обыкновенные сны. Правда, не всегда приятные. Иной раз даже жуткие. Как все дети, просыпалась ночью и плакала. Родители ее успокаивали, обнимали, целовали. Она рассказывала, что ее испугало. Вскоре об этом забывали. Проходило время, и все повторялось.

Так было до тех пор, пока малышка не рассказала о том, что видела во сне, как хоронили соседа дядю Борю. Через неделю папин сослуживец, майор авиации попал в автомобильную аварию по дороге с аэродрома и погиб. Родители вспомнили, о чем ночью рассказывала Ася, и ужаснулись. Потом долго успокаивали себя тем, что это обычное совпадение.

Однако вскоре на одной из вечеринок девочка снова их удивила, когда, познакомившись с новыми друзьями, приехавшими из дальнего гарнизона , заявила, что дядя Слава будет мужем тети Светы, потому что она видела во сне, как они женились. Взрослым было очень неудобно, ибо на тот момент у дяди Славы и тети Светы были другие семьи, и разводиться никто не собирался. Родители Аси извинились за фантазии своей дочери. Однако не прошло и полгода, как предсказания девочки сбылись. У сослуживцев состоялись два развода и планировалась одна свадьба.

Маленькая Ася, узнав об этом, только улыбнулась и сказала, что тетя Света будет на свадьбе в красивом голубом платье, а на голове у нее будут яркие синенькие цветочки. Так и случилось.

После этого мама начала водить Асю в церковь, отчего папа, кадровый военный, пришел в ужас и запретил ей заниматься глупостями. Тогда мама обратилась к психологу в окружном военном госпитале, и тот, выслушав ее, честно сказал, что наука в таких случаях бессильна.

Родителям либо нужно научиться жить с таким ребенком, либо поискать бабок-знахарок, которые подскажут, что с этим делать. Мама выбрала второе, взяв первое на вооружение.

С тех пор Ася помнила бесконечную череду поездок по маленьким городкам и деревням, где мама показывала ее всяким разным старушкам, которые помочь не помогли, но как-то отвлекли маму от проблем с дочкой и убедили в том, что ничего страшного не происходит, бывает и хуже. Мама теперь просто успокаивала себя и мужа, пытаясь найти рациональные объяснения тому, что Ася видела во сне. Правда, не всегда получалось.

Особенно неприятны были последствия асиных сновидений. Девочке становилось очень плохо, поначалу даже приходилось обращаться к врачам. Вот и сейчас Ася с трудом приходила в себя. Когда ей виделось прошлое, всегда дольше приходилось восстанавливаться. С будущим особых проблем никогда не наблюдалось.

Ася с трудом поднялась с постели и, держась за перила, на дрожащих ногах спустилась вниз, в ванную комнату. Умывшись холодной водой, девушка почувствовала себя лучше. Она решила выйти на крыльцо и подышать свежим воздухом. Однако в этот момент зазвонил городской телефон. От неожиданности Ася даже подпрыгнула. Оказывается, аппарат находился в гостиной наверху, и она бегом по лестнице бросилась на непослушных, ватных ногах. Звонил Филипп. Голос его звучал глухо, словно издалека.

– Кассандра, ты меня слышишь?

–Да. Да… Вы где?

– Я на месте. Слушай меня внимательно. Твои родные, действительно, погибли. Я очень сочувствую тебе. Ты по-прежнему в опасности, поэтому никуда не исчезай. Оставайся на месте до моего приезда. Мне придется задержаться до выяснения обстоятельств. Ты слышишь меня?