Отбор с осложнениями

Вейрон почувствовал, что краснеет, как девица. Только не от смущения, а от бешенства.

Пилон стал опускать руку.

– У меня никогда не было любовной связи с мужчиной. Ни с одним, – твердо проговорил Вейрон.

Он хотел добавить, что не было даже поцелуев, но потом вспомнил пьянку после взятия Сарской крепости, упившегося Йолта, признававшегося ему в любви и… промолчал.

Пилон снова уверенно задрал палец вверх, едва не пробив потолок, а Эмма рядом выдохнула и, кажется, едва не заплакала от облегчения.

– Всего доброго, – кивнул Вилли. – Это было… ммм… интересно.

Вейрон кивнул и, подняв Эмму за локоть, вывел ее из допросной.

– Следующая – леди Амалия Стетхейм, – объявил старичок с белыми бакенбардами, и красавица-блондинка впорхнула в открытые двери.

Вейрон отвел Эмму к столу, налил ей стакан воды, и менталистка выпила его взахлеб. Сам он внимательно осматривал зал. Две девушки рыдали, одна сидела, безучастно глядя в стену, и ее менталистка сжимала ей ладонь. Вейрон готов был поклясться, что именно последний вопрос выбил их из колеи.

– Все прошло не так плохо, – пробормотала Эмма. Щеки ее пылали от румянца. – Конечно, с волей ты погорячилась, да и с детьми… Но главные вопросы были первый и последний, а на них ты ответила твердо и уверенно. Думаю, уже после этого конкурса несколько девушек уйдут. Скорее всего, покинут дворец добровольно, не дожидаясь позорной огласки.

Вейрон положил ей руки на плечи и слегка помассировал, продолжая осмотр зала.

– Спасибо, – пробормотала Эмма. – Такой стресс… – она встрепенулась и обернулась к нему. – Это ведь я должна тебя успокаивать!

– Я спокойна, – ответил Вейрон.

Спустя некоторое время дверь в допросную распахнулась, и оттуда вылетела Амалия, вся в слезах, а следом за ней – менталистка. Вкусила радости любви до замужества?

– Вот бы Вилли ее выгнал, – с неожиданным злорадством прошептала Эмма. – Мне кажется, она – главная фаворитка этого отбора.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Вейрон.

Ему самому больше нравились раскрепощенные опытные женщины, но перед глазами вдруг всплыла строчка из досье Эммы Эжени: в интимных связях предположительно не состояла. Он и без досье это видел. Невинная девочка, чьи мечты скоро разобьются о суровую реальность.

Он снова окинул зал взглядом. Все невесты и менталистки, кроме сбежавшей парочки, были здесь. Отличный момент, чтобы быстренько пройтись по комнатам и пощупать магический фон.

– Я, пожалуй, пойду к себе, – сказал он. – А ты, Эмма, не могла бы остаться здесь до конца испытания?

– Конечно, – ответила девушка. – Мы должны быть в курсе. Вдруг еще кто-нибудь выбежит в слезах.

Вейрон кивнул и пошел прочь, ускоряя шаг. Даже невинность леди Дракхайн – не гарантия того, что принц не вытурит его после первого тура. Значит, надо действовать быстро.

***

Всех невест поселили на третьем этаже дворца. Стража стояла у лестниц и около террас, держась тихо и незаметно. Леди Бригитту Дракхайн никто не останавливал, так что Вейрон, быстро поднявшись по лестнице, свернул в широкий коридор, устланный коврами, из которого в обе стороны расходились двери в покои невест.

Тихо постучав костяшками пальцев в крайнюю, он толкнул дверь и, войдя, прикрыл ее за собой, тихо уточнив:

– Здесь есть кто-нибудь?

Ответом ему была тишина, потому он смело двинулся вглубь помещения Обстановка в этих покоях не слишком отличалась от тех комнат, что предоставили им: гостиная, ванная и две спальни.  Вейрон быстро прошелся по ним, открывая дверки шкафчиков и заглядывая везде, куда можно. Одежный шкаф, к его удивлению, оказался пустым, зато ворох платьев разноцветной горой высился на кровати, на полу свернулся клубок тонких чулок, а на спинке стула висел кружевной бюстгальтер, который размером мог бы посоперничать с лифчиком бабули Донована.

– Брюнетка со смуглой кожей, – сразу понял Вейрон, приподняв бюстгальтер кончиками пальцев.

Магии он не чувствовал, но от сладких запахов, сгустившихся в спальне, расчихался даже под цветохроном. Заглянув в комнату менталистки и не найдя там ничего интересного, он вышел в коридор и толкнул следующую дверь.

Тут ему понравилось больше: в спальне нашлась стопка фотокарточек, на которых рыжая невеста улыбалась во все тридцать два зуба и кружилась так, что юбки задирались, оголяя симпатичные коленки. Пролистав все карточки, Вейрон даже подумал о том, чтобы свистнуть одну – где рыженькая томно лежала на кровати, и бретелька сползла с гладкого плеча, но вдруг позади хлопнула дверь, и он, быстро вернув фотокарточки на место, обернулся.

– А вы еще кто? – протянула немолодая женщина, пристально его разглядывая.

– Леди Бригитта Дракхайн, – выпалил Вейрон, поправляя цветохрон. – Я заблудилась.

Женщина недоверчиво окинула его взглядом с головы до ног. Хмыкнула. Сама она была одета в коричневое платье, юбки которого подоткнула за пояс, а ее русые с редкой проседью волосы закручивались косой вокруг головы.

– Наслышана, – сказала тетка. – О вас весь дворец судачит. И сдался вам этот отбор? Ходят девки, одна перед другой выставляются. Тьфу!

– Этот отбор мне вообще не сдался, – честно ответил Вейрон. – Меня заставили.

Тетка удивленно изогнула бровь, а потом с пониманием покивала.

– Вот оно как… Бедняжка. Пойдемте, провожу.

Вейрон послушно поплелся за женщиной, которая по дороге смахнула с полки пыль движением ладони. Бытовой маг? Вот же не повезло на нее наткнуться! Осмотрел всего две комнаты, и кроме фривольных карточек не нашел ничего толкового.

– Меня зовут Тереза. Если надо что – обращайтесь, –  сказала тетка, не оборачиваясь

– Мне всего хватает, – ответил Вейрон и поймал на себе очередной удивленный взгляд.

– Надо же, – хмыкнула Тереза. – Непривередливая, значит?

Она толкнула двери, вошла первой, осмотрелась. Потом направилась прямиком в спальню Вейрона и застыла перед кроватью, которую он с утра по привычке застелил. Золотистое покрывало было расправлено гладенько, без единой складки, а белая подушка лежала параллельно краям кровати, как Вейрона приучили еще в казарме.

Брови уборщицы доползли до середины лба.

– Аккуратно, – протянула Тереза и прошла в ванную комнату. Пошумев там немного, она вернулась и объявила: – Вы теперь моя любимица!

– Спасибо, – ответил Вейрон, теряясь в догадках, чем, собственно, смог поразить женщину?

– Никаких волос в раковине, никакой косметики по всем поверхностям. Вы точно женщина?

Вейрон вздрогнул, а Тереза рассмеялась.

– Одна девица, представляете, исцеловала все зеркало. А оттирать мне. А другая заляпала пеной все полы и стены. Как будто слона в ванне купали, а не невесту. А еще одна, только это между нами, – Тереза понизила голос и продолжила: – привезла с собой целый сундук белья. И все неприличное!

– Ужас, – сказал Вейрон, оценив открывшиеся перед ним возможности.

Уборщица – это же кладезь информации! Это дорожка к самым интимным секретам невест! Ключ от всех дверей!

– Повсюду вещи, платья, туфли, и эти жалобы… То кровать жесткая, то слишком мягкая, то балдахин не той расцветки… – запнувшись, она вопросительно посмотрела на Вейрона.