Цена изменения

Голоса приблизились. Аори не различала слов, но невидимые собеседники остановились напротив ее убежища, яростно дискутируя о чем-то своем.

Вот драные демоны…

Глаза привыкли к темноте, показавшейся сначала, после залитого солнцем коридора, почти кромешной. Аори стояла на крохотной площадке, похожей на балкон, и лишь тонкие ажурные перила отделяли ее от пропасти. В темноте, уходя вверх и вниз, мерцали два ряда огней, словно взлетная полоса расположилась на стене.

Лестница прилепилась к краю площадки. Стеклянные ступени, казалось, растворялись в полутьме. Так и не заметишь, есть очередная или нет.

И они вели только вверх.

Внутри отщелкивал секунды невидимый метроном. Сколько у нее времени до того, как изменяющие заметят и начнут искать пропажу? Осталось ли вообще?

Она осторожно поставила ногу на ступеньку. Стекло держало, но казалось скользким, ненадежным. Огни на стене вспыхнули и снова потускнели один за другим, снизу вверх, и продолжили мерцать в медленном, ленивом ритме.

Аори ухватилась за поручень и начала взбираться, стараясь не думать о тьме под ногами. Но все равно в голове крутилась одна и та же сценка – вот она ставит ногу на следующую ступеньку, а той не оказывается, нога проваливается, рука соскальзывает с гладкого, круглого поручня… Аори сглотнула и коснулась стены свободной рукой. Та, шероховатая, незыблемая, давала хоть какую-то уверенность в зыбком пространстве.

Это же реальность?

На очередном шаге нога таки провалилась. Аори вскрикнула, но улетела недалеко – никакой дыры в лестнице, конечно, не было, это просто следующая площадка. Взмахнув руками, она удержала равновесие, и кончики пальцев наткнулись на косяк двери.

Аори прижалась к металлу и прислушалась.

Тишина.

Этот коридор оказался темным, лишенным окон. На стене в дальнем конце Аори заметила два тусклых огонька. Лифт!

Ковер с плотно набитым ворсом заглушил торопливые шаги. Стараясь не оглядываться, она быстро, почти бегом, преодолела коридор. До лифта оставалось всего ничего, когда он мягко просигналил о прибытии. И все, что успела Аори, – юркнуть за ближайшую дверь. Высокую, двустворчатую, из массивного дерева.

Она оказалась в незнакомом кабинете и, повинуясь смутному чувству опасности, осмотрелась в поисках убежища. Тусклый свет едва пробивался из-за портьер, но его хватало, чтобы оценить богатое убранство. Шкафы, диван, два кресла, стол, заваленный хламом… Как глупый ребенок, она юркнула за плотную портьеру и замерла, зажимая себе рот обеими руками.

Воздух едва ощутимо пах полынью. Два года назад Аори не знала, что это за запах.

Она услышала, как щелкнул замок на двери, и, спустя несколько секунд, – негромкий хлопок. Кто-то зашел в кабинет.

“Хоть бы он не додумался раздвинуть шторы!” – взмолилась Аори, понимая, что в едва освещенной комнате такой сценарий реализуется с максимальной вероятностью.

Ей повезло. Хозяин кабинета щелкнул выключателем, и сквозь щель просочилась тонкая полоска теплого лампового света.

– Присаживайся, – произнес безликий голос, и Аори выпучила глаза. Если бы не зажала себе рот – точно б не удержалась от изумленного возгласа.

Насколько надо быть невезучей, чтобы вломиться прямиком в кабинет Владыки? Даже незачем спрашивать, почему он не заперт, – таких идиоток на всей Астрали не найдется!

Невидимый собеседник ничего не ответил – может, кивнул в ответ, может, проигнорировал приглашение. Аори услышала, как скрипнуло кресло и удовлетворенно выдохнул Владыка. Словно человек, который провел весь день на ногах и, наконец, получил возможность вытянуть их и развалиться на мягком сидении.

В кабинете повисла тишина. Аори казалось, что стук ее сердца слышен на другом конце Арканиума, и от невозможности нормально отдышаться начало темнеть в глазах.

– Знаете, мы с вами в такое время живем, – насмешливый и, вместе с тем, задумчивый голос Владыки прервал молчание. – Удивительное время! Множество изменений. Новые возможности. Впрочем, кому я говорю?

Чей-то тихий вздох. То ли согласия, то ли нетерпения… сложно понять из-за портьеры, не видя лиц. Но Аори почему-то казалось, что спутник Владыки устал от пустых бесед, хоть и понимает, что никуда от них не деться.

– Нам с вами многое надо обсудить. Очень многое. Вы взяли на себя огромную ношу, но вы справитесь. Запомните мои слова – я никогда не ошибаюсь в таких прогнозах. И, раз уж я столько самонадеянно заявляю о своих способностях, они же подсказывают мне, что сегодня вы готовы обсуждать только одну тему.

– Да. Где она?

И этот голос был ей знаком. До оторопи, до полнейшего непонимания. Аори захотелось ущипнуть себя – может, ей это снится?

Владыка коротко хохотнул.

– Простите, господин Ори. Один маленький нюанс делает мне очень смешно.

– Плевать. Почему моя супруга до сих пор не здесь?

Измененный снова сдавленно хрюкнул, и Аори огорошило пониманием того, почему он смеется.

– Да что происходит, в самом деле? Мне долго ждать?

– До тех пор, – выдавил хихикающий Владыка, – пока вашей супруге не надоест прятаться за шторой…

Кресло взвизгнуло, когда Лейт рывком поднялся.

– Аори?

Она выбралась из-за тяжелой ткани на подгибающихся ногах и остановилась, разглядывая узорчатый ковер. Линии змеились, точно как потоки сил.

– Аори!

Что-то в его голосе заставило поднять глаза.

Лейт стоял перед ней, недоверчиво прищурившись, словно подозревая Владыку в очередном фокусе. Да это и был фокус, наверняка, просто Аори вовремя не сообразила, что стала его частью.

На щеке Лейта виднелся едва затянувшийся шрам от пореза. Аори укололо воспоминанием – она открывает глаза, перед которыми еще пляшут демоны Грани, поворачивается, и видит его бледное лицо, и капли крови срываются и падают на грудь…

Губы Лейта дрогнули, уголки поползли вверх, как по команде. Секунда – и он стоит, широко улыбаясь, и глаза светятся сумасшедшим, невозможным счастьем.

Только теперь Аори поняла, что и сама улыбается. Интересно, насколько глупыми они оба выглядят для Владыки?

– Это правда ты!

Совсем глупыми, наверняка, ведь невозможно выглядеть иначе, когда одновременно улыбаешься и плачешь, и тебя переполняет эйфория, и последние разумные мысли улетучиваются после его прикосновения. А он обхватывает тебя, прижимает к себе обеими руками, одновременно сильно, так, чтобы больше никогда не отпускать, и нежно, так, чтобы ты и сама не захотела уходить.

И наваливается все сразу – ветер в волосах, солнце над головой, озеро Грани с серебристыми деревьями, осторожный поцелуй, главный зал собора и взгляд, полный ожидания и надежды. Как обвал, как штормовая волна, любовь заполняет тебя полностью, и не оставляет ни клеточки для боли и сомнений.

– Что ты тут делаешь?

Она уткнулась в его плечо, пытаясь отмолчаться, почувствовала, как глупое лицо заливает краска.

Что я тут делаю? Пытаюсь убежать от встречи с тобой. Только тебе я этого не скажу, никогда, если промолчит Владыка, он ведь всегда и все понимает. Смотрит насквозь, протыкает людей жалом своего взгляда, и вынимает его обратно со всеми ответами. Он может сказать тебе, что я убегала от себя, зная, что если больше никогда тебя не увижу, то смогу поверить, что не было этой иллюзии, этого счастья, которого я не заслужила. Он может. Я… Я не могу.

– Милое дитя попало в одну из ловушек, коими полнится моя скромная обитель. Видите ли, господин Ори, когда башню пытается покинуть тот, кому покидать запрещено, любой путь выводит его прямиком ко мне. Чтобы, так сказать, изложить причины столь необдуманного поведения. А ваша супруга, как и вы, совершенно не умеет сидеть на одном месте.