– Очень смешно! Выпустите меня!
– Не раньше, чем объяснишь, что забыла в другой сфере.
– Я не обязана ничего объяснять, – Аори непреклонно сложила руки на груди, но нотка неуверенности в голосе выдала ее с головой.
– Значит, расскажешь без обязанностей, по доброй воле.
Эремерт широко улыбнулся. Хочется ей стоять перед чешуйчатым измененным, как школьнице перед учителем, – на здоровье. Но Аори, насупившись, села на край застеленной койки.
Может, стоило ее ремнями привязать? Как жаль, что любая хорошая идея приходит с запозданием. Впрочем, все еще можно предложить это решение Лане.
– Нет у меня для тебя ничего доброго, и не будет никогда.
– Странно, что ты не научилась выполнять приказы.
– Я больше не в армии.
– Ошибаешься. Теперь ты в ней навсегда.
– Было глупо думать, что я смогу что-то изменить, – прошептала она с таким отчаянием, что даже Эремерту стало не по себе. Не в последнюю очередь оттого, что для него слово “изменить” имело особый смысл.
Справятся ли они с тем, что создали, положившись на волю мира и слепую удачу?
– Знаешь, сколько раз за утро мне звонил Ори? Восемнадцать. И я готов поклясться всеми богами, что во плоти он появится в Арканиуме завтра. В лучшем случае.
– И что?
– То, что ты требуешь отпустить тебя на Грань, а не к человеку, ради которого с нее вернулась.
Аори промолчала, глядя куда-то в угол. Она вцепилась в собственные плечи так, словно пыталась заглушить физической болью внутреннюю, невидимую, и потому особенно опасную.
– Нет ничего хуже, чем изменяющая, которая врет сама себе.
– Я знаю, что с ним все в порядке.
– А с кем-то на Грани, надо понимать, – нет?
Она помотала головой. По щеке скатилась непрошеная слеза, и Аори зло вытерла ее кулаком.
– Веррейн сказал, что демоны не умирают. Это правда?
Отчаянная надежда.
– Правда. Они возвращаются в начальное, невоплощенное состояние, потеряв всю энергию. Восстанавливаются со временем или в случае стороннего вливания. Тебе, кстати, отдельное “спасибо” от охранного отдела за сотню воплотившихся тонких на улицах. Две ночи зачищали.
– На здоровье. Что я еще могла сделать?
– Я бы сбежал на твоем месте.
– Он бы убил Лейта!
– Предпочитаешь сделать это собственноручно?
– Что? Почему?
– Если ты выйдешь из этой комнаты в таком состоянии, на Грань отправятся все окружающие. Если, конечно, рядом снова не окажется Ланы с пистолетом.
– И что мне делать? – она невольно потерла макушку.
– Стабилизатор эмоционального состояния, какой ты носила.
– Его уже не найти.
– Как ни странно, их делают парами.
Аори удивленно подняла глаза… и прикипела взглядом к маленькой черной сережке, почти невидимой на чешуйчатой ладони.
– И я должна поверить, – ее голос сорвался, – что ты специально перерыл вещи Сиэ, чтобы сделать мне приятно?
– А тебе что, приятно?
– Нет!
– Я поручил перерыть ее вещи потому, что эту сережку ты не выбросишь.
Она протянула руку.
– Но ведь я все чувствовала. Мне было и плохо, и хорошо… В чем стабильность?
Эремерт удовлетворенно кивнул, когда потоки успокоились, а с лица собеседницы пропало выражение загнанного, беспомощного зверька.
– Сдается мне, ты понимаешь неправильно. Не эмоций, а состояния. Стабилизатор устраняет возможную угрозу от тебя. Пока ты обычный человек – это украшение, не более. Но оно не дает тебе неосознанно цеплять потоки сил.
– Сиэ потому мне ее и дала, чтобы я ничего не заметила…
– Это был мой приказ. Обезопасить тебя. Но один она поставила выше.
– Какой?
– Приказ Реодора сохранить жизнь Лейта любой ценой. Скверрти решила крайне категорично не плакать по волосам, раз уж голова полетела, и заодно превратить тебя в изменяющую. Но даже самому безумному демону Грани хватило разума отказаться.
– Я хочу его найти.
– На Грань в ближайшую луну опасно соваться даже мне. Тебе что-то известно про сезон открытия? Прорыв?
– Нет.
– Про нестабильные грозы ты знаешь. Время, когда проходы с Грани открываются случайным образом, и демоны могут воплотиться в Сущем.