Тихая Химера. Очень маленькое созвездие – 2

– Это тоже, но больше всего его повеселила твоя фраза, что, мол, «…это будут мои флоты». И ему интересно, как ты собираешься встраивать в крокодилов Дракона. Он смеялся, конечно, но решение принял совершенно всерьез.

– …Сташ смеялся…

– Вот, представь себе, он умеет смеяться. Да, и главное-то: Сташ согласен на твои затеи.

– А?

– Ты меня слышишь?

– …Про Журавлей? Согласен?

– Он сказал, что, само собой, знает эту сказку. Сказал, что твоя дальновидность похвальна. Сказал, ты должен быть занят делом, пусть пока только Гекконом. Сказал, что да, ты прав, самое время начать и в реальности формировать далекие фронты событий. И лучше всего, чтобы всем этим с самого начала занялся именно ты. Раз уж в будущем все флоты будут именно твоими. Сказал, что твои гены давно в работе, и дальше, естественно, ты вправе распоряжаться своими генами как пожелаешь, потому что тебе же самому и расхлебывать в будущем все, что натворишь. А раз ты сам навигатор, так тебе и понятнее цели отбора. Так что завтра, если ты согласен, к тебе приедут двое специалистов… Так скажем, по Волшебным Журавлям. Ты один с ними поговоришь или мне присутствовать?

– А Кааш приедет?

– Если ты скажешь, что это необходимо, то – да.

– Я не знаю. Как он хочет. Мне нужны люди с Геккона.

– Так они с Геккона и прилетят. Кааш их и прислал. Сташ сказал, Геккон теперь твой, и он рад от него избавиться – других забот хватает.

– …Геккон – мой?

– Да. Геккон – твое будущее. Ты его и формируй.

– …Вы что, с ума сошли?

– Геккон – твой. Весь. Работай. Ты ж только что сказал? Что сделал бы для Сташа все что угодно? Так вперед. Тебе завтра опишут вопросы финансирования и все такое. Чтоб ты представлял, на какие ресурсы можешь рассчитывать.

Про то, что собирался пойти поискать светлячков, Юм вспомнил только утром.

А они, умники с Геккона, приехали почти к полудню – Юм извелся, пока бродил по бережку, кутаясь в куртку и швыряя в прозрачную водичку мелкие камешки. Все утро было очень холодно, и только теперь, когда солнце встало в зенит, он наконец согрелся. Зато этим холодным бесконечным утром он все продумал, исчертил прибрежный песочек схемами. Что ж, он ведь сегодня рано проснулся. То есть вообще почти не спал и поднялся, как за окнами посветлело – задолго до солнышка. Надел штаны и свое ужасное, ненавистное платье с ошейником и подолом, расшитыми тяжелыми колючими драгоценностями, и пошел бродить вдоль озера и чертить палочкой песок. Сонный Волчонок ходил за ним, зевал и делал снимки схем. Но, конечно, не мешал, и снимки удалял, когда Юм говорил, что какая-то неправильная. Это хорошо, что Волчонок все сфоткал, но некоторые из схем, главные, Юм все-таки сам перерисовал на бумагу – получилась толстая стопка. Когда Вир и двое незнакомых взрослых, мужчина и женщина, вышли из приземлившегося люггера и направились к нему, Юм вздохнул с облегчением: Кааш не приехал. Но он все это утро думал больше про Кааша, а не про генетику. Все вспоминал. Голос, взгляд, руки. И – тоска, хоть плачь. А Кааш думает, что он ничего не помнит… Но, наверно, к лучшему, что не приехал. Тогда бы стало не до Геккона, а – сплошные нервы. Кааш слишком похож на Сташа. Это страшно. Но, если честно, это детское желание наконец снова услышать голос Кааша – самая настоящая тоска. Как бы его все-таки повидать? Может, взять и попросить, чтоб приехал? Только это значит – от дел оторвать… Нет, нельзя.

Прибывшие были тагетами, и какими-то уж слишком не простыми. Юм таких встречал редко. Интересно, как они его видят? Юм поздоровался. Женщина была очень красивой, и Юм отвлекся и не сразу увидел, что они с подарками: какие-то серебристые коробки в цветных пакетах – куда теперь все это деть? Да и зачем ему вообще подарки?

– Это обувь, – вручил пакет мужчина. – Покажи-ка ботиночки. Поизносились, видишь? Не для грунта. Давно пора сменить. Я бы на твоем месте сразу переобулся. Тебе ноги надо очень беречь.

– Летать не дают, – буркнул Юм, глянув на Вира.

– Дадим, – буднично сказал Вир.– Вот окрепнешь.

Юм тут же сел на пенек и стал переобуваться.

Новые сандалии из серебристой коробки оказались высокими, мягкими изнутри и непробиваемыми снаружи, белыми, невесомыми. И в них было совсем не жарко. Но и не холодно.

– Это новинка, – объяснил гость. – Снаружи это практически броня, поддается только давлению изнутри. Удобно?

– Да… Спасибо. Очень спасибо.

– И главное, безопасно… Еще мастера просили передать, что вся обувь приспособлена к условиям планеты. К осени и теплую сделают. Но корабельные ботинки тоже положили, разберешься сам. И еще там всякие другие подарки. Кааш тоже что-то тебе передал. Но в основном – это тебе привет с Геккона.

– Я думал о Гекконе, – Юм все еще любовался белыми сандаликами и наслаждался каждым шагом. Сквозь толстую сенсорную подошву он чувствовал камешки, но это было только приятно. – Я там мало бывал… И давно. Пока что это просто верфь и заводы с секретными производствами… Но я знаю, с какими. Нейроморфные устройства и все такое. И лаборатории по геномике. И не только. Но это хорошее место, чтоб начать то, о чем я думаю.

– А о чем ты думаешь? – осторожно спросила женщина. Голос у нее был солнечным, летним. – Мы изучили сказку о журавлях и нашли много сходных сказок, мифов и легенд, вот, – она вынула переплетенную стопку бумаги. – Это тебе.

– Спасибо, – Юм взял тяжелую книжку и полистал. – Я ценю сказки. Там много идей будущего.

– Может, пойдем в дом? – предложил Вир.

Юму не хотелось. В доме душно, не видно неба и озера. Но у больших ведь резонные соображения секретности… Он вздохнул и пошел к дому. По пути забрал со столика у кострища придавленную камешком стопку мятых листков своих заметок.

– Мы ведь будем говорить о секретах, – сказал мужчина, внимательно глядя на листки. Он тоже Юму нравился. Казался надежным.

– Когда вы видели Кааша?

– Вчера поздно вечером перед стартом с Геккона.

Юм замер. Не сразу, пережидая волну колючих мурашек, сказал:

– Это очень быстрое перемещение. Появился новый тип двигателя?

– Появился уже давно. Только все это время не было к таким кораблям пилотов. Автоматы с такими скоростями не справляются.

– А кто пилот?

– Мальчик, нави, немного постарше тебя. Взрослых пилотов таких пока просто быть не может.

Юм прижал сказки и свои заметки к груди, обхватил себя двумя руками и сквозь зубы выдохнул:

– Я хочу так полетать.

Он почувствовал, что лицо стало ледяным, что сейчас заплачет, и обхватил себя покрепче. Неужели он вовсе не может собой владеть? Взрослые теснее окружили его. Вир погладил по голове:

– Спокойно. Уж ты-то точно такой кораблик получишь. Но это пока очень легкие суда, опасные. Ими пользуются только в чрезвычайных случаях. Да что с тобой, Юмасик? Так хочется?

Юм кивнул:

– Еще бы. Такая скорость.

Мужчина порылся в пакете и протянул ему очередную переплетенную стопку бумаги:

– Спецификация. Кааш сказал, тебе захочется вникнуть. А суденышки правда легкие, для Бездны не годятся. Только в созвездии летать, где космос чистый. Но и это опасно.

Теперь у Юма в руках была целая куча бумаги. Он заглянул в спецификацию, вздохнул:

– Это надо внимательно читать.

– Вчера очень многие внимательно читали сказки, – улыбнулась женщина. – Там много интересного… Но никто из нас и не понял, что конкретно ты имел в виду, разве что Драконы. Кааш сказал, ты объяснишь?