Академия контролируемой магии

– Конечно, должна, Лея, – он перевёл взгляд на меня. – Ведь это важнее твоей жизни. Ведь всё в этом шаргховом мире для тебя дороже неё!

– Ты…

– Но больше всего я злюсь на себя. – Ориан подошёл, коснулся моей щеки, провёл большим пальцем по скуле и удержал моё лицо за подбородок. – За то, что потакаю твоим страхам, вместо того, чтобы их разрушать.

– О чём ты? – Я опустила глаза.

– Ты знаешь о чём, Лея, – протянул он. – Выходи за меня.

– Нет! – Сбросив его руку, я в ужасе помотала головой. – Ты не всерьёз.

– В жизни не был так серьёзен, – хмыкнул Ориан.

– Тебе не позволит император, а меня не отпустит советник. – Захлёбывающаяся словами паника игнорировала нечто воздушное и искрящееся. Нечто, что путало мысли и волновало сердце.

– Позволит, Лея. Лориан знает меня и не станет рисковать.

– Ты должен стать главнокомандующим.– Я даже отодвинуться от него не могла, что говорить о сопротивлении гораздо более важном. Тем более что…

«Когда мне что-то нужно, я этого добиваюсь».

– Меня полностью устраивает ректорское кресло. – Ориан взял мою безвольно лежащую на одеяле руку и повернул тыльной стороной вверх. – Чего ты боишься?

– Предательства, – выдавила я едва слышно.

Родители бросили меня, когда я даже их лиц была не в состоянии запомнить. Променяли на очередную редкую книгу, расплатившись за неё жизнями. Пусть это чужая вина и я не могла их обвинять, но винила.

Присли бросил меня гораздо позже. И больнее. Ведь тот, кто заменил мне родителей, мог просить всё – деньги, дом, и я бы подписала что угодно ради любимого дяди. К счастью, на этот случай законом предусматривалось несколько особых статей, запрещающих сделки с детьми. Особенно, сиротами.

И я снова осталась одна.

Не имея ни сил, ни желания доверять хоть кому-то. А потом увидела в библиотеке Ориана…

– Я принесу клятву, Лея. – В его глазах уже не было молний, но была уверенность. – И больше не позволю тебе сомневаться. – Ориан улыбнулся.

– Это не смешно. – Я поднялась и отошла к окну. – И это сумасшествие.

– Сумасшествие – это ты. – Он обнял меня со спины, заключая в уютное и надёжное кольцо рук. – Я не хочу, чтобы какой-нибудь очередной недалёкий маг завершил то, что начали первые два. Я хочу видеть, как ты улыбаешься, а не боишься ищеек, убийц или императора.

– Это сказка для детей, Ориан.– Я развернулась, чтобы видеть его глаза. – Такого не бывает.

– Будет, если ты рискнёшь,– уверенно отозвался он. – Давай же, Лея.

– Я… подумаю.

И я думала.

Думала, когда Ориан ушёл. Когда на следующий день сидела на занятиях, не отрывая взгляда от пустого места Корсы. Даже когда заканчивала заклинание, которое позволит нам снять третий слой и открыть шкатулку.

Клятвы.

Ориан не предлагал поставить подписи в ратуше, чтобы получить свидетельство о браке. Он говорил о традиционном браке. О таком, который закрепляли в храме сами рианы после того, как коленопреклонённые влюблённые произносили освящённые Аитаей слова. Для каждого свои, но не теряющие силу даже спустя десятилетия.

Такой союз не получится разорвать. Ни людям, ни магам, ни самим храмовникам. При этом не будет измен, не будет предательства, но и любви тоже может не быть.

И что ответить?

Смотря кого слушать – сбивающееся с ритма сердце или холодный разум. Да, Ориан мне нравился. Я его любила, хоть и не понимала, как такое чудо могло случиться за каких-то пару месяцев. Но взять и провести с ним всю оставшуюся жизнь?

Мне нужно время. И именно его у меня не было.

Тем более что завтра предстоял зачёт по праву, и мне очень хотелось его сдать. А через два дня должна была состояться наша помолвка с советником, и быть там мне как раз хотелось меньше всего. Ещё хотелось, чтобы моё заклинание подействовало и мы, наконец, увидели, что это такое – оскант. И, конечно, мечталось прогуляться с Орианом по Унашу, чтобы пить ягодный морс прямо на улице и испачкать нос в креме от сладких шариков…

Опустившийся на стол вестник сбил с настроя, и я рассеянно посмотрела на печать привратника. Ко мне кто-то приехал? Развернув листок, я пробежала глазами послание. «Ожидает», «барон Присли» и «срочно» не шли ни в какое сравнение с «нижайше просит вернуть ключ от Галарнии, 13».

Присли всё узнал.

Воздух закончился, руки затряслись, в голове опустело. На улице Галарнии под номером тринадцать стоял дом моих родителей. Мой дом, ключ от которого прислала Грейс. И Присли не упустит возможности нажиться на её ошибке, заставив меня сделать… что?

Конечно, вернуть ключ. Но что ещё может придумать обозлённый униженный опекун? Я схватилась за голову. Не знаю! Даже представить не могу, что ещё может прийти ему в голову. И не представлю, потому что мысль о том, что за воровство Грейс могут казнить застилала всё остальное.

Привратник написал «срочно», а, значит, выбора нет. Накинув шубу, положив в карман ключ, я пронеслась по коридорам общежития, замявшись лишь на мгновение – тогда, когда взялась за ручку двери, ведущей на улицу. Я не могла отдать ключ Присли.

Просто не представляла, как протяну ладонь и позволю ему забрать то, что по праву считаю своим. Мысли беспокойно бились о стенки сознания и к тому моменту, как я дошла до ворот, довели до головной боли. В то самое время, когда мне как никогда нужна была трезвая и ясная голова.

– Лиерра Грасс? – уточнил привратник.

– Да. – Меня знобило далеко не от холода.

– Без записи в журнале вы не должны отходить от ворот дальше, чем на двадцать шагов.

– Хорошо, – кивок вышел по-настоящему нервным. – Я поняла.

Выходя из калитки в воротах, я специально не поднимала головы, пока не отсчитала десять шагов – половина того расстояния, на которое распространялась защита академии. Пронзительный ветер издевался над одеждой и волосами, нападая то с одной, то с другой стороны. Незащищённые перчатками ладони не слушались, но мне это только помогало – так становилось ещё труднее отдать ключ от дома Присли.

– Здравствуй, милая.

За полгода Присли не изменился. Всё та же худощавая фигура, те же водянистого цвета глаза и трость, которую он практически не выпускал из рук. Удивительная шутка рианов – имея отталкивающую внешность, Присли мог заворожить одним лишь голосом.

– Зачем вы вызвали меня? – Двенадцать лет тренировок и учёбы не помогали спрятать ненависть, которую он наверняка видел в моём взгляде.

– У тебя есть вещь, которая принадлежит мне. – Присли показательно внимательно осмотрел наконечник трости и только потом поднял глаза на меня. – И я хочу её вернуть.

– Не понимаю, о чём вы говорите. – Очередной порыв ледяного ветра заставил поёжиться и натянуть рукава.

– Могу объяснить, – с холодной улыбкой отозвался он и повернулся, указав тростью на стоящий недалеко тёмный экипаж.

Он не принадлежал Присли, слишком простым и невзрачным был, и, скорее всего, был взят внаём, но не это главное. В полумраке экипажа сидела полная женщина с забранными вверх волосами. Вот она повернула к нам голову, вздрогнула и тревожно прижала к груди руки. Мелькнула знакомая шаль.