Академия контролируемой магии

– Опаздываешь, – без недовольства отметил император, восседая на стуле в зелёном, расшитом золотом, камзоле.

– Добрый день, ваше императорское величество, – с ощутимым привкусом издёвки поклонился Ориан. – Нижайше прошу простить мне опоздание…

– Эвилонберг невиновен, – сообщил Лориан, разом отсекая всё веселье. – Его допросили, но безуспешно.

– Он врёт, Лем, и ты это знаешь, – покачал головой Ориан.

– Я допрашивал его лично, – мрачно отозвался тот.

– Ты отпустил его.

– У меня не было выбора, – бесстрастно пожал плечами император.

– Ты ведь понимаешь, что теперь он добьёт Аурелию из принципа? – глухо отозвался Ориан. – Или на это ты и рассчитывал?

– Какое мне дело до одной из сотен твоих студенток?

– На ней кольцо моей матери, Лем. – Ориан опёрся ладонями о столешницу, не скрывая прямого взгляда.

– Спятил? – Казалось, на лице императора, наконец, появились настоящие эмоции.

– … и я не дам причинить Лее вред. Даже тебе.

Между двумя магами повисла угрожающая тишина, и сдаваться не собирался ни один из них.

– Лее, значит, – первым с усмешкой протянул Лем. – Хорошо, это твой выбор и твоя ответственность. Влюбись я в студентку и предпочёл бы «Забвение», но это теперь твои трудности. Только учти, стоит тебе жениться, и с неё я возьму ту же клятву, что и с тебя.

– Это всё, что ты хотел? – холодно отозвался Ориан.

– Эвилонберг опасен, – Лориан поднялся, – и злопамятен. Будь осторожнее.

– Я всегда осторожен.

Бросив на Ориана последний недовольный взгляд, император ушёл своим нелюбимым способом – через дверь.

***

Кольцо вызывающе сверкало на пальце даже тогда, когда на него не падал ни один луч света. Оказалось, что его не видел никто, но так даже хуже. Оно отвлекало в аудиториях, отвлекало в столовой, отвлекало даже тогда, когда я учила право. Пыталась учить, но…

«Поэтому мы вернёмся к этому позже, и к разговору, и к твоим страхам».

Отбросив карандаш, я со стоном схватилась за голову. Как следовать намеченному пути, если от волнения кружится голова? Тайны, заговоры, Эвилонберг и оскант. Всё катится шаргху под хвост!

С этим увлечением я собиралась бороться? Эту влюблённость перебороть и забыть? Разве что с помощью того самого «Забвения». Или лишения головы. Никакими другими способами вырвать это чувство из сердца и разума не удастся. Понимание пугало, потому что если уйти я ещё смогу, то забыть…

Резко поднявшись, я сделала нервный круг по комнате. Что думает Ориан о том, что происходило между нами? Откровенный вопрос, ответами которому служили и его подарок, и обещание поговорить. Волнующие и заставляющие сердце ускориться. Вот только между нами всё ещё стояло слишком многое.

И при мыслях об этом тревожно сжимался желудок… но и шаргх с ним! Оскант и право – вот то, на чём я сосредоточусь, а остальное подождёт. До конца недели уж точно.

– Грасс. – Я не сразу осознала, что оклик относился именно ко мне. – Это тебе.

Неудивительно, что я не заметила прислонившегося к подоконнику старшего Делаберга, странно другое – что не столкнулась ни с одной курсирующей по коридору девичьейпарочкой. Глупо хихикающей и стреляющей глазами в сиятельного близнеца.

– Что это? – Я не спешила брать в руки протянутый конверт.

– Письмо, Грасс, – усмехнулся Араэл, взял мою ладонь и вложил в неё конверт. – Простое и написанное собственноручно.

– Тобой? – не поверила я, в ответ получив лишь усмешку и стремительно удаляющуюся по коридору спину.

Письмо оказалось от Рика.

Пора было брать себя в руки и спускаться в лабораторию, но я не могла.

Неподписанный конверт жёг мне карман всю этику и документоведение, поэтому первым, что я сделала, вернувшись к себе – вскрыла послание, которого не должно было быть. Одна страница и подпись внизу. Ничего ужасного, но я уже несколько часов сидела на подоконнике собственной комнаты и не могла оторвать взгляд от падающего мелкого и колючего снега.

Такого же острого, как его письмо.

Простые слова складывались в режущие сердце фразы. Я перечитала его трижды, прежде чем окончательно поняла смысл. «Прости меня», «недостоин» и «магия не вернётся» от того, кто спас мне жизнь. Хотя жизнь это слишком мелко. Рик спас мою сущность. Мои мечты и планы. То, что делало меня мной.

И просил прощения.

За тот поцелуй, за давление, за бал и детские уловки. Он обещал свободу – от себя, от деда и от того знания, которым они могли меня уничтожить. И сообщал, что не вернётся в академию.

– Лея.

– Это моя вина. – Соскользнув с подоконника, я крепко прижалась к Ориану. – Только моя. Если бы не я…

Первый судорожный вздох и первые слёзы. Одна за другой они впитывались в ткань его сюртука, и я не смогла сдержать истерический смешок. Почему он? Что заставляло меня утешаться именно в его руках? Снова.

– Из-за меня он потерял почти весь резерв.

Лёгкие поглаживания по спине не помогали. Ничего не помогало, стоило вспомнить о том, что из-за своего героизма Рик не сможет окончить академию. Не сможет стать боевым магом. Не сможет расправиться даже с одним стихийником, не говоря о битвах, о которых он, лучший выпускник факультета, наверняка мечтал.

– Это был его выбор.

– Я должна была оттолкнуть! Напугать, заставить забыть. Я…

– Он любит тебя, и ты бы не смогла ничего. – Ориан стёр очередную слезу с моей щеки. – На его месте я поступил бы также. И не жалел.

– Ты другой. – Я отстранилась, некрасиво вытирая лицо ладонями.

– Такой же, – с улыбкой покачал головой он. – И также не могу не думать о тебе. Между нами лишь одна разница.

– Какая? – я всё ещё думала о письме Рика, плохо понимая, о чём в действительности идёт речь.

– Ему ты не ответила.

Через четверть часа и тонну моих уговоров мы всё же спустились в лабораторию.