Академия контролируемой магии

– И ты знаешь, кому я помешала? – Приходилось заставлять себя игнорировать волнующий стук под ладонью.

– Знаю.

Ориан молчал, я молчала, но на вторую минуту играть в гляделки мне надоело.

– И, конечно, мне не скажешь, – фыркнула раздражённо, собираясь выдернуть ладонь, но он не дал.

– Пообещай, что не наделаешь глупостей? – Ориан приподнял моё лицо за подбородок. – Лея, я не хочу, чтобы ты пострадала.

– Да что я могу сделать тому, кого даже не знаю. – Что-то в его взгляде было такое. – Или?..

Не может же это, в самом деле, быть Корса.

– Это Эвилонберг, Лея. Убить тебя пытался он.

Гробовая тишина и мой смешок. Вот только смешно не было.

– Ты шутишь. – Но Ориан был серьёзен как никогда. – Подожди, но ведь это сумасшествие какое-то.

Отвернувшись от него, я опёрлась ладонями о стол. Взгляд искал, за что зацепиться и не находил.

Эвилонберг. Соглашение с Присли. Перенесённая помолвка. Изменившийся «влюблённый». И тут же покушение на Ориана, зелье забвения для меня, наёмники.

– Почему он заторопился? – Другого объяснения всему этому просто не было.

– Лориан принял меры. Неофициально, но понятно для всех знающих, он перекрыл дяде доступ к императорским ищейкам и временно отстранил от управления империей.

– Временно? – Голова грозила взорваться об обилия новостей.

– Пока не сможет его казнить, – не стал юлить Ориан.

– Что мешает императору просто придушить советника во сне? – Отвратная идея, подлая, грязная, но когда дело касается трона, о чести как-то не вспоминается. – Он же может.

– Лем не маг.

– Издеваешься? – Резко повернувшись, я вскинула на Ориана ехидный взгляд.

– Ты ведь знаешь историю династии?

О, да.

Главная особенность императорской семьи – никто из них не владел магией, хотя жили они дольше среднестатических магов. Намного дольше.

Существовала легенда, что империю Оришан основал посланный рианами маг смерти – некромант, положивший начало правящей династии.

И долгие поколения некромантов держали в страхе врагов империи, в частности, стихийно образовавшиеся Миерию и Ктаран, пока брат не пошёл на брата. Если верить легенде, князь Киаран Танисберг смог убить своего брата, некроманта и императора, Илеарда Оришанского, вместе с короной решив получить магию смерти, но не срослось. Согнав толпу народа в свидетели, Танисберг решил короноваться прямо на главной площади Унаша, вот только стоило короне коснуться его головы, как Киаран вспыхнул лучше магического факела.

И началась Асса Деи – великая война Света и Тьмы.

Удобное название, героическое, если забыть, что бились члены тогда ещё многочисленной императорской семьи друг с другом за право сесть на трон. И объединялись они лишь для того, чтобы устранить других желающих вклиниться в перспективную битву. Ненадолго объединялись, и в один прекрасный момент просто уничтожили друг друга, оставляя империю в разрухе, голоде и страхе.

Я никогда не понимала, кого из сражающихся считали Светом, но несколько лет после империю грабили и раздёргивали в разные стороны все, у кого было хоть какое-то войско и капля ума.

Ровно до того момента, пока вдруг на главной площади Унаша не вспыхнула корона, свечение которой, если верить древним записям, было заметно в каждом уголке немаленькой империи. Вспыхнуло над мальчишкой – оборванцем с перемазанным пылью лицом.

И следующим императором стал рождённый уличной девицей от кого-то из членов погибшей династии мальчик, лишённый не только дара некромантии, но и любого другого. И люди до сих пор верили, что рианы наказали Танисберга огнём за убийство родного брата, а династию потерей силы за властолюбие и расточительство.

Другими словами, императоров Оришана спасла не честь, доблесть и достоинство, а невоздержанность в связях. И именно поэтому все с пелёнок знают, что Лориан Оришанский просто не может быть магом.

– Знаю, только ты прямо сказал, что меня вылечил именно он.

– Лем – некромант. – Выдал Ориан, кажется, главную тайну императора. Нет, то, что до лекарей Лориану Оришанскому далеко было понятно и так, но чтобы взять и подтвердить невозможное… Ориан настолько мне доверяет? – Первый за двадцать поколений маг смерти в императорской семье, и подозреваю, что единственный в нашем мире. Дар раскрылся в горах, когда Лем сунулся воевать с фаркасами. Нас было около двадцати, когда они спустилась с гор. – Ориан присел на край стола и усмехнулся. – И с нами был сын императора, которого отговаривали идти на разведку, но запретить не могли. Фаркасы окружили и за одну атаку вырезали почти всех боевых магов – опытных, сильных, не один год служивших на границах империи.

– Как вы выжили? – По коже прошёл озноб, и я обхватила плечи руками.

– Никак, – хмыкнул Ориан и притянул меня к себе, обнимая. – Я умер, Лем остался один и… психанул. Тогда у него и открылся дар некромантии – фаркасы в пределах нескольких вёрст легли и больше не встали, но, не умея им пользоваться, Лем вернул из-за грани только меня. И также, не зная, что делает, связал наши жизни.

– Что значит связал? – Тряхнула я головой.

– Я жив, пока жив он. – Ориан провёл тыльной стороной ладони по моей щеке. – Неплохой способ сохранить верность подданных.

– Тогда почему император не может избавиться от Эвилонберга так же легко, как от фаркасов?

– Это политика, Лея, – улыбнулся он в ответ, – а там ничего не бывает просто. Советник долго готовился и с его внезапной смертью ничего не закончится. Нужны доказательства, нужен суд и нужна публичная казнь – это единственный путь сохранить дар Лема в тайне и отрубить голову всем заговорщикам разом.

– Но причём тут оскант?

Рианы, как они ещё не рехнулись от всех этих заговоров. Неужели нельзя жить спокойно?

– Эвилонберги давно были Лориану поперёк горла, но только недавно мы узнали, что всё началось задолго до его вступления на престол. Всё это время, занимая высокие посты, они ужесточали законы в отношении стихийных магов, которые по отдельности выглядели неплохо, но вместе… – Ориан покачал головой.

– И советник, в обмен на поддержку, обещал избавить их от стихийной магии? – От его взгляда я смутилась и отвела глаза. – Интриги двора это слишком сложно для простой студентки.

– Эвилонберг пообещал отменить притесняющие стихийников законы, – улыбнулся он. – Пообещал закрыть Гвинбор и поклялся сделать учёбу в Академии неконтролируемой магии добровольной, хотя его же отец тридцатью годами ранее утвердил обязательный десятилетний срок.

– Значит, оскант нужен императору, чтобы перетянуть стихийников на свою сторону? – осенило меня.

– А ты бы не пошла? – прищурился Ориан. – Зная, что потом сможешь вернуться к нормальной жизни без ненавидящих взглядов и страха простых горожан?

Как будто он сам не знал ответа.

– Но зачем оскант Эвилонбергу, если у него и так всё прекрасно? – Выбравшись из объятий, я отошла на два шага, наткнулась взглядом на корзину с аериями и развернулась.

– Потому что обещать мало, надо делать, а это долго, Лея. Невозможно одним лишь новым императором переменить отношение людей к стихийникам и те очень быстро это поймут. А, значит, стоит подстраховаться и найти способ усмирить самых буйных.

– Лишив их магии стихий, – закончила я за него и нахмурилась.

– Слухи ползут. – Ориан выпрямился. – Двор шепчется и интригует, а это не идёт на пользу ни Лему, ни Эвилонбергу. Теперь всё зависит от того, у кого в руках окажется оскант. И от нас.