Москва в дыму. 2010-й. Вопросы к Богу

4-х летний карапуз, который гостил у неё в прошлом году зимой. Это таким, как он будет принадлежать Царство? Может, дети, которых приносили родители к Иисусу в Галилее более 2-х тысяч лет назад были идеальные: хорошо воспитанные, спокойные, вежливые?

Ну, эти качества личности к Валентину не относились. В первый день он показал, что никого не уважает и слушаться никого не собирается.

На приветствие Алёны «Доброе утро!» отворачивался и плевал в сторону.

– Хорошо, что ещё не в лицо! – подумала Адёна. – Ну и ну! Кого вырастили?

Сестра будто не замечала его поведения, не делала замечания и не одёргивала. Алёна попыталась высказать ей, что ведёт себя Валечка невежливо, но та только рукой махнула:

– Да, ладно! Он ещё маленький!

– А не боишься, что он и на тебя плевать будет?

– Нет, моё солнышко меня любит! – говорила она, притягивала Валю к себе и целовала в нос.

Валя победно смотрел на всех:

«Вот, не наругали. Я – супер-герой!»

По такому попустительству в воспитании мальчик не соглашался ни с одной просьбой Алёны. Если она звала его кушать, он отвечал, что не хочет; если ставила тарелку с едой на обеденный стол, заявлял, что будет есть только в комнате у телевизора, и просил принести тарелки туда, а если Алёна напоминала, что кушают на кухне, начинал громко вопить и требовать желаемого.

Он не любил сам раздеваться и одеваться, разбрасывал и никогда не убирал игрушки, не любил рисовать, а только часами сидел сгорбившись у телевизора, или играл в компьютерные игры в папином телефоне.

Дни пребывания Вали у неё дома показались Алёне адом. Нет, ни за что она не хотела бы жить с ним вместе в одной квартире, видеть эти капризы каждый день и не иметь возможности что-то исправить, так как мальчик не собирался слушать «чужую» тётю.

Ещё одна черта его характера просто поразила Алёну. Она просто не ожидала увидеть это и не понимала, как может вести себя так маленький ребёнок.

Весной сестра уехала на 3 дня в командировку по работе, оставив Валю на попечение Алёне. Помня его хамское поведение, Алёна приготовилась к худшему, но решила запастись терпением и выполнить свою миссию воспитателя, коим и была всю свою сознательную жизнь.

С таким настроем она встретила сестру с сыном у дверей своей квартиры.

– Ну, я побежала, – сказала Инна, ставя небольшой пакет с вещами Валентина. – Валя, слушайся тётю.

Когда дверь за ней захлопнулась, Валя посмотрел на неё голубыми, ясными глазками.

– Ну, сейчас плюнет! – испугалась Алёна, но чтобы не показать своего страха сказала:

– Доброе утро, Валя! – и склонила голову в поклоне.

– Доброе утро, тётя.

Ваня склонился низко, приложив руку к груди.

Алёна опешила: сработало! Не всё потеряно, малыш изменился!

Валя вёл себя хорошо, ел на кухне, не капризничал, сам раздевался, вешал одежду на крючок, куда показала Алёна. Днём она учила его рисовать рыбок в аквариуме, а вечером читала ему сказки. Они долго гуляли в парке, а по дороге домой в автобусе он задремал, привалившись к её груди.

– Чудо-малыш! – с нежностью думала Алёна. Пусть бы у меня жил! Так нам хорошо вместе!

Так быстро, но тихо и приятно пролетели 3 дня. Когда раздался звонок в коридоре, Валентин подскочил с дивана, где листал книжку, дико завопил и побежал к двери.

Вошедшая мать была усталой и встревоженной:

– Ну, как вы? Не сильно баловался?

Валя бросился ей на шею.

– Нет, радостно сказала Алёна. Он – просто идеальный ребёнок!

– Да, ладно! – не поверила сестра.

– Валечка, покажи, как ты здороваться научился? – попросила Алёна.

Валя посмотрел на неё презрительным взглядом и …плюнул в её сторону.

– Валя, так нельзя, – вяло сказала сестра. – Тётя тебя кормила 3 дня, заботилась о тебе!

– Лучше б её убили!

Слова были как гром с ясного неба.

– Что ты сказал? – выдохнула Алёна.

Он посмотрел на неё голубыми глазками:

– Ничего.

И отвернулся.

Алёна ушла в свою комнату. Мать будто не услышала его слов. Она одела Валентина и ушла, бросив из двери «пока».

Слёзы душили её. Как мог так сказать 4-х летний малыш? Откуда столько ненависти? Чем она так насолила ему? Чем не понравилась?

Ответов не было. Слова эти как-будто были сказаны прожжённым жизнью циником, видевшим и смерти, и убийства, так легко он их сказал!

Алёна не понимала всего, что произошло. Она поплакала, а потом написала стих. Он лёг на бумагу непроизвольно, с болью, с переживанием, из самой души:

Уста младенца так невинны?
И истину глаголет он?
Грехом испорчен и не видит,
Слова, как нож пронзят потом!

Что он о смерти понимает?
И может ли кому желать:
– Уж лучше быть тебе убитой!
Такое можно ли сказать?

Какие ясненькие глазки