Познакомлю со смертью

– Я уверена, что это не убийство из ревности или мести, – продолжила она. – Не все любили Светлану, но врагов у нее не было. Моя подруга была очень порядочным, хотя в то же время весьма специфическим человеком. Единственная дочка у родителей, людей обеспеченных и довольно влиятельных. В семье все было для Светочки. И она это заслуживала. Умница, красавица. Знала себе цену и считала, что ее должно окружать самое лучшее. Это ведь не недостаток, правда? – Нина взглянула на Павла. – Каждый из нас мечтает об этом, однако не каждый об этом скажет вслух. А Света говорила и не боялась, что о ней подумают не то. В школе ее окружали самые достойные мальчики, но ни один из них ей не приглянулся. После школы поступила в местный университет на факультет международного туризма. Представьте, в нее был влюблен весь курс. Она великолепно танцевала, пела, играла на гитаре. Кроме того, отлично училась, и ей уже с начальных курсов прочили большое будущее. И Сергей Иванченко, бывший муж Светланы, не обошел вниманием такую девушку. Сережа был хорош собой, старше моей подруги на два года и, что немаловажно, умен и перспективен. Буквально через несколько дней после того, как они начали встречаться, Света нас познакомила. Я училась там же, где она, только на юрфаке. Другой факультет, но одно учебное заведение. Кое-кто из моих однокурсников знал Сергея и очень нелестно о нем отзывался. Нет, я не могу сказать, что Сережа плохой и его следует проверить на причастность к убийству. – Женщина уже окончательно успокоилась, и Павел видел: она старается рассказывать то, что ей кажется важным для дела. – Сережа так же, как и Света, хотел, чтобы его окружало все самое лучшее. В то время достойней, чем Света, кандидатуры на роль жены он не нашел. Я присутствовала на их свадьбе, они оба казались такими счастливыми, но меня не покидала мысль, что это ненадолго. Правда, какое-то время они все-таки были счастливы. Светочка постоянно восхищалась Сережей, с восторгом рассказывала обо всем, что он сделал, что сказал, подсмеивалась над моим мужем Гришей, далеко не таким ярким, как Сергей. Долгое время она не видела в Грише его главного достоинства: за таким мужчиной женщина всегда будет как за каменной стеной. К сожалению, мои предчувствия по поводу Светиного брака сбылись. После окончания университета Сережу взяли в крупную туристическую фирму, и дочка шефа показалась ему более подходящей женой. Света очень тяжело пережила развод. Она бросила Сергею в лицо купленное им обручальное кольцо, снова стала носить девичью фамилию, месяца полтора не хотела ни с кем общаться, даже со мной, но всегда брала себя в руки, когда дело касалось учебы: продолжала отлично учиться и надеялась, что ей предложат хорошее место. «Знаешь, чего мне больше всего хочется? – спросила как-то она меня перед выпуском. – Чтобы Сережка, когда-нибудь увидев меня, красивую, преуспевающую, пожалел о нашем разрыве на всю оставшуюся жизнь. Чтобы однажды позвонил и признался: страдает, поняв, кого потерял». Я знала, что Света следит за всеми Сережиными успехами. А ему везло. Тесть вскоре передал Иванченко руководство фирмой. С женой, по рассказам общих знакомых, они жили душа в душу.

Учась на последнем курсе, Света начала сама подыскивать себе будущее место работы. Для меня загадка, почему она остановилась на «Атлантиде». Сами знаете: в городе есть куда более престижные организации. На мой вопрос подруга ответила: «Атлантида» поможет мне сделать карьеру».

Позже Светлана объяснила, как именно: «В хороших фирмах, – говорила она, – все делают правильно, все на своих местах, и продвинуться невозможно. Понаблюдав за «Атлантидой», я поняла причины ее неудач. В ней работали люди, далекие от туризма и от бизнеса вообще. Хозяин набирал их от фонаря и сам не знал, что надо делать. Я договорилась с ним о встрече и спросила, на что могу рассчитывать, если за полтора года превращу его захолустную контору в процветающую организацию. Он поинтересовался, чего бы мне хотелось. Я не мелочилась: «Рассчитываю на директорское кресло».

«Получишь, если поднимешь «Атлантиду», – кивнул он.

«Дело в том, Нина, – рассказывала Света, – что раньше там предлагались неинтересные, но дорогие маршруты, работники фирмы палец о палец не ударяли, чтобы внести какие-нибудь изменения, например, покрутиться и сделать путевки дешевле, условия – комфортнее, а путешествия – интереснее. Впрочем, если бы они даже и подсуетились, мало что получилось бы: среди них не было ни одного профессионала».

Подруга, которую владелец назначил для начала заместителем директора, прежде всего сменила персонал. Каким образом ей удавалось переманивать людей – это для меня загадка. Уже через три года дела фирмы пошли настолько хорошо, что потребовалось расширение штата. Так в «Атлантиде» оказалась и я. Еще через полгода мы сменили захолустную комнатушку на шикарный двухкомнатный офис, и Светлана села в директорское кресло. Хозяин сдержал слово.

Нина сделала паузу и продолжала:

– Вам может показаться, что все происходило как по взмаху волшебной палочки, однако это не так. Света работала как каторжная. Не помню, когда она последний раз была в отпуске. Все силы отдавала работе. Я не раз говорила ей о необходимости устроить личную жизнь, но она и слушать не хотела. Почему – это я поняла, когда на одном из банкетов, куда были приглашены все солидные люди города, мы с ней встретили Сергея с женой. Я увидела, как он под руку с супругой идет в нашу сторону, и отметила про себя, что он мало изменился и шикарно выглядит. Света тоже заметила семейную пару и побледнела. Наверное, в мечтах она представляла себе эту встречу вовсе не так. Но чета Иванченко направлялась не к нам, просто проходила мимо. Сергей мельком взглянул на нас, сказал: «О, и вы здесь? Привет!» – и гордо прошествовал к приветствовавшей их компании. В этот момент я заметила в Светиных глазах такую боль, какой не видела никогда, и поняла: все, что делала Света, было для Сергея, она все еще надеялась. И еще поняла: Сергей никогда не вернется к моей подруге, никогда не пожалеет о случившемся, никогда не раскается. Несколько брошенных им слов были сказаны таким равнодушным тоном, ему даже определение не подберешь. Знаете, можно сказать «я тебя люблю» с ненавистью или «я тебя ненавижу» – с любовью. А Сергей просто констатировал факт. В таких случаях говорят: «Странно, что еще помнит». Конечно, аналогичные мысли посетили и Свету. Она шепнула мне на ухо: «Ностальгия закончилась. Будем устраивать личную жизнь».

Нина вздохнула:

– Порой Светка страдала какой-то одержимостью. Решила найти нового мужа – и все мысли только об этом, своими просьбами о знакомстве меня и других друзей просто замучила. Лишь бы кого, естественно, не хочет, а достойного, как назло, нет. Подруга рвала и метала, случались даже истерики. Я понимала, чем это вызвано – желанием доказать пресловутому Сергею, что и она может быть кому-то интересна. Каждый вечер после разговоров о делах мы говорили о мужчинах. Но, знаете, когда чего-нибудь страстно жаждешь, быстро не получается. Светка металась, не знала, как ускорить процесс, и вдруг, месяца два назад, прекратила подобные разговоры. Я, дура, обрадовалась. Думаю, успокоится и тогда встретит свое счастье. – Скопина опять начала всхлипывать.

– Не рвите сердце, Нина Ивановна, – успокоил ее Павел. – Сомневаюсь, что вы чем-нибудь смогли бы ей помочь. Ответьте, пожалуйста, вот на какой вопрос. Вы сказали, что вы и ваши знакомые пытались устроить личную жизнь подруги. Не знакомили ли ее с врачами, биологами, химиками?

Нина наморщила лоб:

– Что-то припоминаю. Да, конечно, Рита Омельченко знакомила ее с кардиологом. Очень положительный мужчина. Не знаю, что Светочку не устроило.

Записав телефон Омельченко и поблагодарив Скопину, Киселев протянул ей пропуск.

Глава 3

– Да, – вздохнул Кравченко, выслушав доклад Киселева. – Много сказано, но зацепиться почти не за что. Займись-ка этим кардиологом. Только что-то он слишком хорошо подходит на роль убийцы. Как-то быстро и легко мы на него вышли. Сам знаешь, так бывает, конечно, только очень редко. Кроме того, ты, Скворцов, займешься связями Яницкой. Она вовсе не обязана была посвящать Скопину во все свои дела, и милейшая Нина Ивановна могла знать о своей подруге далеко не все.

Рита Омельченко бойко и многословно расписывала Киселеву достоинства несостоявшегося кавалера Яницкой, врача-кардиолога Петра Семеновича Гурова, и требовала полного отчета, зачем вдруг такой человек понадобился следствию. Павел понимал, что неработающей женщине страшно хотелось пообщаться: скучно сидеть целый день дома и заниматься хозяйством. Лавируя, как парусник в коралловых рифах, между ее вопросами, Киселев получил, наконец, желаемый телефон врача, галантно пообещав милой даме как-нибудь навестить ее и рассказать о трудной профессии сыщика.

* * *

– Надеюсь, он уже дома, – сказал Скворцов, нажимая кнопку звонка квартиры Гурова. Послышались торопливые шаги, дверь открылась, и перед ними предстал невысокий подтянутый моложавый мужчина.

– Гуров Петр Семенович? – спросил Павел.

– Он самый, – улыбнулся мужчина. – А с кем имею честь?

Константин и Павел показали свои удостоверения. Гуров заметно побледнел. «Неужели?» – пронеслось в мозгу.

– Зачем же я вам понадобился? – он изо всех сил пытался выглядеть непринужденно и раскованно.

– Мы хотим задать вам несколько вопросов о Яницкой Светлане Васильевне, – ответил Скворцов.

На лице Гурова отразилось заметное облегчение.

– И что же вас интересует?

– Все, что касается ваших с ней отношений, – Киселев не отрывал от него глаз.

– Боюсь, я вам мало чем помогу, – рассмеялся Гуров. – Между нами не было никаких отношений.

– Нам кажется, не время для веселья, – оборвал его Константин. – Вы в курсе, что Светлана Яницкая скончалась три дня назад?

На этот раз лицо Гурова выразило не испуг, а удивление:

– Но как? Почему?

– Официальная версия – сердечная недостаточность, – ответил Павел.

– Вы хотите сказать: есть неофициальная? И потому вы здесь? Но при чем тут я?

– Неофициальной версии у нас нет, – Скворцов видел, что Гуров полностью расслабился, то есть вел себя как человек, которому совершенно нечего бояться. – Но когда молодая, здоровая женщина внезапно умирает, мы должны проверить все.

– Понимаю, – вздохнул Петр Семенович. – Как это там у Булгакова? «Хуже всего, что человек внезапно смертен». По-моему, это ответ на ваши вопросы.

– Если бы это был ответ на все вопросы, – заметил Киселев, – наша организация логически изжила бы себя. Поэтому вам все-таки придется дать нам парочку ответов.

– К вашим услугам, – поклонился Гуров. – Проходите. – Радость переполняла его. «Они не знают, они не знают», – крутилось в голове.

– Итак, не жаловалась ли Яницкая на состояние своего здоровья? Не заметили ли вы, как врач, наличия у нее каких-либо симптомов сердечной болезни? – спросил Скворцов.

– Боюсь, мне придется во всех подробностях рассказать историю, как вы выразились, наших отношений. Кстати, чего же мы стоим? Прошу, – он показал рукой на диван. – Итак, история нашего знакомства такова. Мне позвонила одна милая особа, наверное, небезызвестная вам Маргарита Александровна Омельченко, и предложила познакомиться с потрясающей женщиной. Смею добавить, Маргарита – милый человек, только один у нее недостаток: любит влезать в чужую жизнь. Я мужчина одинокий, нам, холостякам, несладко живется. Ну и подумал: отчего ж не познакомиться? Позвонил Светлане, пригласил в кафе. Мы очень мило побеседовали часика этак два, потом расстались, поняв, что это свидание первое и последнее. Ни я не попросил разрешения позвонить еще раз, ни она не предложила. Естественно, за два часа мы не касались состояния чьего бы то ни было здоровья. Внешне Света показалась совершенно здоровой, но это вовсе не означает, что она не страдала сердечными болезнями.

– И больше вы не виделись? – поинтересовался Скворцов.

– Не виделись, но еще раз пообщались по телефону. На следующий день после нашего свидания мне позвонила Маргарита, спросила, как дела, и настояла (а она умеет быть очень настойчивой), чтобы я еще раз позвонил Светлане, дескать, женщина в глубокой депрессии, я, как врач, должен это понять и помочь. Я понял и позвонил, но Светлана меня вежливо отшила. Это все, клянусь вам. Ах да, и про состояние ее здоровья, – добавил он.

– Как вы думаете, почему вы не понравились Яницкой? – задал вопрос Павел, оглядывая стройную фигуру и довольно приятное лицо Гурова. – И вам чем она не приглянулась?

– Понравились, не понравились – это ребячество, молодой человек, – назидательно сказал Гуров. – В нашем возрасте уместнее говорить: подошли – не подошли, устроили – не устроили.

– Хорошо, – согласился Киселев, – чем вы друг друга не устроили?

Петр Семенович на секунду задумался.

– Понимаете, – ответил он, – Свете был нужен умный, напористый, энергичный мужчина. Я далеко не таков, а ведь и более молодых людей не переделаешь. Мне же, в свою очередь, нужна женщина домашняя, спокойная, любящая уют. Я плохо представляю себя рядом с бизнес-леди. Кстати, Света чем-то напоминала мою бывшую жену. Не скажу, что та была плохим человеком, но наш брак оказался недолговечным: мы и года не прожили. Не повторять же прошлых ошибок, правда?

* * *

– Что ты думаешь об этом типе? – спросил Киселев Скворцова, садясь с коллегой в свою старенькую «шестерку».

– Не знаю, – честно признался Константин. – С одной стороны, рассказ звучит довольно правдиво. Правда, с фотороботом, который мы сделали со слов официанта, обслуживавшего в то утро Яницкую с так называемым женихом, сходство имеется. А с другой стороны, ты видел его испуг, когда мы показали удостоверения?

– Самый настоящий страх, – согласился Киселев. – Знать бы, чего милому кардиологу так бояться.