Познакомлю со смертью

Когда Таня смогла разговаривать, не впадая в истерику, Алевтина Николаевна села к ней на постель и сказала:

– Танюша, мне так же трудно, как и тебе. Но мы должны продолжать жить ради их памяти. Кроме того, на нас фирма. Это детище твоего отца, и я не хочу, чтобы она попала в чужие руки. Ты должна сесть в директорское кресло.

– Мамочка, – Таня тяжело вздохнула, – ты же знаешь, что я хороший исполнитель, но не руководитель.

– Когда-то мне то же самое говорил твой отец, – улыбнулась Алевтина Николаевна. – Правда, немножко не так, вот послушай. «Знаешь, – сказал он мне, – я давно понял, что я лучший исполнитель, чем руководитель, и сделал так, что мною руководят мои заместители, причем сами об этом и не подозревая». Доченька, все заместители на месте. Они ждут тебя.

После разговора с матерью дела пошли на поправку очень быстро, и скоро молодая Ларцева села в директорское кресло семейной фирмы.

Трагедия оставила в душе молодой женщины кровоточащую рану, несколько лет Таня дневала и ночевала на работе, боясь вернуться в отчий дом и увидеть что-нибудь, напоминающее ей о прежней счастливой жизни. Мать посоветовала дочери купить квартиру в другом районе, а к ней приходить в любое время. Молодая женщина послушалась совета, но переехать в другой район отказалась. Новое жилье находилось всего в пяти кварталах от отцовской квартиры. Время лечит, и скоро на лице Татьяны заиграла прежняя улыбка. Алевтина Николаевна почувствовала, что дочь готова к следующему разговору.

– Доченька, – сказала она ей однажды, – не знаю, как тебя и спросить. Пойми, для меня этот разговор тоже очень болезнен, однако я хочу сказать, что ты еще молодая, красивая, а мне так и умереть, не понянчив внуков? Ты лишишь меня этого удовольствия?

– Как ты можешь, мама! – На глаза Тани навернулись слезы.

– Не надо себя хоронить, – теплая материнская рука погладила дочь по голове. – Если с небес они видят нас, то желают нам счастья и страдают оттого, что мы несчастливы. Я тебя не тороплю, но прошу: подумай над моими словами.

Чтобы привыкнуть к мысли, что какой-либо мужчина может находиться рядом с ней, Татьяне понадобился еще год, и однажды ей снова захотелось любить и быть любимой. Алевтина Николаевна старалась с кем-нибудь познакомить дочь, привлекала к этому делу своих знакомых и знакомых Татьяны, но той никто не нравился. Безотчетно она искала мужчину, хоть чем-то напоминающего Михаила.

С таким человеком она познакомилась там, где меньше всего ожидала. Роман начался бурно, и уже через полтора месяца, ужиная с избранником в уютном ресторанчике, Таня услышала предложение руки и сердца и ответила согласием. Однако ее не покидала мысль о том, что об этом романе ничего не знает мама. Правда, она не сомневалась: той понравится ее избранник, но при этом чувствовала какую-то неловкость. Татьяна с малолетства привыкла поверять матери свои секреты, у нее вообще никогда не было тайн, и вот пришлось нарушить эту традицию только потому, что когда-то у ее избранника из-за преждевременного знакомства с семьей его девушки сорвалась свадьба. Он слезно просил Таню об одолжении, и она решила: момент знакомства с матерью ничего не изменит. Ведь этот день когда-нибудь наступит! Она решила, что это произойдет завтра, и собиралась после ресторана позвонить Алевтине Николаевне, все рассказать ей и попросить ждать их к вечеру в гости.

Избранник подвез Татьяну на такси до ее дома, как всегда отказался зайти в квартиру, объяснив это сильной усталостью, пожелал женщине спокойной ночи и уехал. Придя домой, Таня первым делом бросилась к телефону и позвонила матери. В трубке раздался металлический голос автоответчика, и женщина, взглянув на часы, поняла, что мама уже давно спит и выключила телефон. Алевтина Николаевна не ждала звонка: дочь звонила ей после обеда и сообщила, что идет на вечеринку с приятелями и вернется поздно.

Таня зашла в спальню и начала медленно стягивать с себя вечернее платье. Вдруг комната закружилась перед ее глазами, и она чуть не упала. К головокружению прибавилась странная острая боль в груди. «Это шампанское и усталость, – подумала Таня. – Да и вообще я много работаю. После свадьбы надо будет обязательно смотаться в путешествие, куда-нибудь на Канары. А что? Мы люди не бедные».

Рассуждая об этом, женщина подумала, как ей хочется поговорить с матерью. Посидеть, как в старые добрые времена, за чашкой чая, рассказать все что накопилось. Сообщение, оставленное на автоответчике, не показалось достаточным. Она поняла: надо одеваться и ехать, и неважно, который час. Мама обрадуется и ее приходу, и той новости, какой она собиралась поразить ее. Путь можно проделать на своей машине, так будет быстрее. Женщина не боялась легкого опьянения: она хорошо водила, дорога сейчас пустая, да и до мамы близко. Одевшись и выйдя из квартиры, Таня с удивлением заметила, что не может попасть в замочную скважину. Руки сделались ледяными и сильно дрожали, голова кружилась, боль в груди усиливалась.

– Мама поможет мне, – бормотала женщина, с трудом спускаясь по лестнице, – приведет в нормальное состояние.

Открывая гаражный замок, Таня вспотела. Она с трудом вывела машину и решила больше не мучиться с ключами: того, что можно украсть из гаража, ей не жалко. Ларцева выехала на шоссе. Боль в груди усиливалась и затрудняла дыхание. Голова продолжала кружиться, но Таня так хорошо знала дорогу, что могла бы вести машину с закрытыми глазами.

– Еще немного, – подбадривала она себя, – сейчас покажется мамин дом.

Свет дальних фар высветил одиноко стоящий у кромки тротуара рейсовый автобус. Очевидно, водитель жил в соседнем доме и зашел поужинать или переночевать, оставив машину. Таня попыталась повернуть руль влево, заранее готовясь обойти неожиданное препятствие, но с ужасом почувствовала, что руль не слушается ее. Он казался ей двадцатипудовой гирей, которую хрупкие руки были не в состоянии повернуть. Тогда она попыталась резко нажать на тормоз, однако покидающие силы не позволили ей это сделать.

«Неужели?» – мелькнуло в затуманенном мозгу, и в ту же минуту красивая, сверкающая «Ауди» врезалась в автобус.

* * *

Алевтина Николаевна в эту ночь никак не могла заснуть, ворочалась в постели. Женщину одолевали беспокойные мысли, хотя она все время повторяла себе, что для них нет основания. Услышав, как включился автоответчик, направилась в комнату, где стоял телефон. Сообщение дочери порадовало и удивило ее, тут же захотелось поговорить и обсудить неожиданную новость. Пожилая женщина набрала номер дочери, однако Татьяна уже стояла не лестничной площадке и сражалась с замком, поэтому звонка не услышала. Алевтина Николаевна вдруг почувствовала, как больно защемило сердце.

«Почему она не отвечает?» – мелькнула тревожная мысль. Какая-то неведомая сила вдруг подняла ее с кресла и подвела к окну.

Машина Татьяны врезалась в автобус на ее глазах.

Глава 8

– Вот и третья жертва, – голос Кравченко дрожал от внутренней боли. – А мы ни на шаг не продвинулись и по-прежнему не имеем подозреваемого. Все, что у нас есть, – это его проклятый сценарий.

– Да, – вздохнула Лариса, – погибшая оставила матери сообщение на автоответчике о якобы намечающейся свадьбе, о таинственных отношениях, про которые нельзя было говорить раньше времени. Ни имени, ни фамилии, ни хоть мало-мальской зацепки – ничего!

– Стоит ли говорить, что мы сразу проверили счет Ларцевой, – подал голос Павел, – и упоминать о пропавших десяти тысячах «зеленых»!

– Кстати, если нам так нужен подозреваемый, то Петр Семенович Гуров прямо-таки просится на эту роль, – заметил Константин Скворцов. – Поясняю: во-первых, он врач-кардиолог и мог приготовить подобную адскую смесь; об этом уже говорилось, поэтому сразу во-вторых: он знал Яницкую и даже не скрывает этого. Правда, сей факт нами тоже обсуждался, посему в-третьих: работая с еженедельником Ларцевой, я установил, что Татьяна Александровна недавно посещала нашего общего знакомого. В еженедельнике указаны дата и время этого посещения.

– Она была на приеме или просто записалась, но по каким-то причинам не смогла этого сделать? – осведомился Кравченко.

– Еще не установлено, но выясним в ближайшее время, – кивнул Константин.

– Выяснили, в каком ресторане они ужинали? – спросил Павел у Ларисы, которой поручили это задание.

– В «Ливадии», – немедленно отозвалась та. – Официант сразу признал женщину.

– То есть ты хочешь сказать, что мужчину – нет? – осведомился Павел.

– С мужчиной сложнее. Дословный ответ звучал так: может, он, может, и не он… Похож, но за достоверность не ручаюсь.

– Чем мотивировал? – поинтересовался Константин.

– Очень многим, – Лариса наморщила лоб, словно боясь что-то забыть, – освещением, поведением мужчины. Клиент старался не демонстрировать свое лицо и вообще какое-то время сидел в шляпе, надвинутой на глаза. Попросил официанта как можно меньше их беспокоить, объяснив, что у них сегодня помолвка, для невесты заготовлен маленький спектакль, поэтому посторонние будут мешать ему хорошо сыграть свою роль, а после им захочется побыть наедине.

– Этот трюк проделывался в других ресторанах с Головко и Яницкой? – спросил Алексей Степанович.

– Естественно, я об этом подумала, – Лариса торжествующим взглядом обвела коллег, – и отправилась в те заведения, где он был с ними. Та же картина.

– Значит, официант «Тавриды» составил неточный фоторобот? – у Павла от злости задрожали руки.

– О, официант «Тавриды» составил фоторобот настолько точный, насколько мог, – отозвалась Лариса. – Нам повезло с мальчиком. То, что наговорил ему наш «жених», страшно заинтересовало парня. Он тоже собирается жениться, убийца и Светлана произвели на него впечатление людей состоятельных, мальчик захотел посмотреть, как состоятельные люди делают предложение, и, если повезет, кое-что перенять для объяснения со своей девушкой. Поэтому он подглядывал в щель между шторами, закрывающими кабинку.

– И какой же спектакль увидел? – повернулся к ней Скворцов.

– А никакого. Жених после первых поцелуев снял шляпу, сказав, что прихватил ее, потому что она приносит ему счастье, и дальше пошло, как у всех.

– В кабинке наверняка был полумрак, – предположил Константин.

Лариса кивнула головой:

– Парень этого не скрывает, но утверждает, что у него хорошее зрение, однако пристально жениха не разглядывал, это тоже правда.

– Фотографию Гурова ему показывала? – осведомился Кравченко.

– Конечно. Ответ: чем-то похож.

– Да, при данных обстоятельствах Петр Семенович не отпадает, – обрадовался Скворцов. Возненавидев врача с первого взгляда, он нутром чуял: этого типа нельзя спускать с крючка. Его страшно огорчало, что на все его предложения по Гурову коллеги смотрели поверхностно. Но теперь Алексей Степанович произнес слова, которые отозвались в душе Константина сладкой музыкой:

– Усилить наблюдение за Гуровым и выяснить, была ли Ларцева у него на приеме.

Глава 9