Брегет хозяина Одессы

Молодой человек нажал на тормоз, и любимая машина, недовольно взвизгнув, остановилась у забора из красного кирпича. Ворота сразу распахнулись, будто дядя Виктор ждал его во дворе (наверное, так и было), и плотный мужчина небольшого роста, с большими добрыми голубыми глазами и волнистыми густыми светлыми волосами, вышел на дорогу. Сергей вылез из салона – и попал в его крепкие объятия.

– Здорово, Сереженька. – Дядя Виктор светился от радости. – Как же давно я тебя не видел! Но я тебя не обвиняю, что забыл старика. Сам хорош! В городе часто бываю, а позвонить тебе недосуг. Столько проблем с этим бизнесом! – Он, наконец, отпустил гостя и подтолкнул к воротам:

– Да ты проходи, проходи. Я мясо еще утром замариновал в томатном соке. Помнишь, твоей матери этот рецепт подсказала коллега по работе? Мне понравилось, я только так и делаю. А мяско парное, у нас один татарин разводит баранов.

Сергей прошел на огромный участок – тридцать соток. Мать рассказывала, что дядя Виктор, собираясь строить дом, скупил несколько участков у пенсионеров, уезжавших в город к детям. Несмотря на отсутствие домработницы, все сияло чистотой и ухоженностью. Виктор начал разводить цветы, да так этим увлекся, что ездил в соседние города за рассадой и семенами.

– Эх, жалко, матери твоей нет в живых, – сокрушался он. – Как часто я возил ей букеты роз. Она очень любила сорт «глория», – хозяин коснулся одного из цветков на большом розовом кусте. Цветок был действительно красив: кремовый, с розовым оттенком, к тому же умопомрачительно пах. – А я любил суп, который она мне готовила. Кроме шашлыка я приготовил и его. Кстати, дорогой, ты помнишь, каким супом угощала меня твоя мама, когда я к вам приезжал?

Ивашов наморщил лоб, вспомнив, что матери никогда не нравилась его привычка так думать.

– У тебя прекрасная кожа, – говорила она. – Зачем ты портишь ее морщинами?

– Какая разница, есть у мужика морщины или нет, – усмехался Сергей. – Всегда говорили, что шрамы украшают мужчину.

– Поверь, когда тебе стукнет лет сорок, ты захочешь продолжать хорошо выглядеть, – уверяла его мать. – Посмотри на своего отца. Он никак не может успокоиться. Я слышала, он сделал несколько пластических операций.

Сергей отмахивался:

– Ерунда!

Сейчас он подумал, что отдал бы многое, чтобы мать еще раз укорила его за привычку. Дядя Виктор, конечно, ничего не заметил. Он сам постоянно морщился.

– Так помнишь? – повторил дядя Виктор.

– Кажется, это был… – Ивашов замялся, – борщ.

Честно говоря, он ничего не вспомнил. Борщ любила мама. Вполне возможно, она угощала им дядю Виктора. Однако мужчина покачал головой и недовольно буркнул:

– Очень жаль, что не помнишь. Она всегда к моему приходу варила суп с фрикадельками. Знаешь, моя жена тоже его часто делала, но фрикадельки не получались у нее такими нежными. Потом выяснилось, что она не добавляла свинину. – Он улыбнулся добро, грустно. – Ладно, пройдем на веранду. Хочу тебя удивить. Сегодня я решил приготовить суп с фрикадельками.

Ивашов заморгал от удивления.

– Надо же! Я не ожидал!

– Проходи, проходи, – Виктор подтолкнул его на веранду, как он говорил, самое любимое место в доме после сауны.

Ухоженная, уставленная цветами и вьющимися растениями, она напоминала летний сад. Стол и несколько стульев стояли среди зелени. Здесь всегда было прохладно и уютно. К веранде прилегала ванная комната, и Сергей вымыл руки. Виктор отлучился. Вскоре он принес дымящуюся кастрюлю, тарелки с причудливым узором уже стояли на столе, ложки лежали рядом, в хлебнице румянились лепешки. Сергей знал, что дядя Виктор никогда не покупал хлеб в магазине. Он платил татарину, проживавшему за речкой, и тот делал для него лепешки на тандыре.

– Ну, начнем священнодействовать, – приятель отца взял поварешку, зачерпнул ароматный суп и разлил по тарелкам. – Угощайся, дорогой. Я понимаю, что никогда не сделаю ничего похожего на суп твоей мамы, но я старался…

Сергей с удовольствием попробовал. Он почувствовал голод.

– Великолепно! Вы просто кулинар!

– Не преувеличивай, – усмехнулся Виктор. – Кстати, твой отец тоже любил суп с фрикадельками. Он вообще любил все, что готовила Дина.

– Свежо предание, а верится с трудом, – Сергей улыбнулся какой-то вымученной улыбкой. – Он бросил нас – и этим все сказано.

Дядя Виктор положил ложку на стол и нагнулся к Ивашову.

– У мужчин бывает такое, – примирительно сказал он. – Вроде бы дома все хорошо и поэтому скучно. А когда жена привыкает к тому, что может появляться перед мужем в домашнем халате и стертых тапочках, хочется чего-то…

– Чего? – встрепенулся Сергей. – Другую бабу?

– Ну зачем так грубо, – поморщился Виктор. – Паршиво, но даже не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты меня понял.

– Попытайтесь, если это возможно, – Сергей снова принялся за еду.

– Знаешь, Сережа, у меня тоже были любовницы, – признался Виктор и покраснел, как мальчишка. – Я не ушел от Зинаиды, потому что понял, что страсть – это далеко не любовь. Страсть со временем проходит. Знаешь, ее можно сравнить с огнем. Его может потушить вода, ветер, он может потухнуть сам, когда все сгорит дотла. А любовь – это крепкое чувство. Настоящая любовь со временем только крепнет. У нас с Зиной была настоящая любовь.

– Значит, мой отец не испытывал к матери ни страсти, ни любви, – констатировал Ивашов. – Впрочем, возможно, страсть и была – в самом начале их отношений. Но не любовь.

Виктор пожал плечами.

– Трудно ответить на этот вопрос, – произнес он, прикоснувшись к кончику острого носа. – Может быть, ты мне не поверишь, но однажды отец сказал: мол, он очень жалеет, что развелся с твоей матерью. Ты в курсе, что он приходил и просил прощения? Галина его не простила, выгнала вон. Потом он мне говорил, что волочился за молодыми бабами по привычке. Ни одну он не любил, даже страсти не было. Когда твой отец решил жениться на Анфисе, я уговаривал его этого не делать. Анфиса, хотя и безумно красивая, – типичная хищница. Ей от него ничего не было нужно, кроме денег. Впрочем, он это понимал и не написал завещания. Не удивлюсь, если скоро ты познакомишься с молодой женой своего бати. Вы оба – претенденты на наследство.

– Мне ничего не нужно, в отличие от Анфисы, – буркнул Сергей. – Пусть забирает все.

– Тц-тц-цт, – поцокал языком Виктор, таким образом выражая несогласие. – Я бы на твоем месте не торопился. Ты должен взять хотя бы часть наследства, чтобы поставить матери приличный памятник.

– Я сам на него заработаю, – процедил Ивашов. – Точнее, уже заработал.

Виктор пожал плечами:

– Как хочешь… Но ты можешь кое-что сделать для меня?

– Конечно, – кивнул Сергей. – Что именно?

– Пойдем со мной. – Виктор потянул его в дом, обставленный новой мебелью, с евроремонтом. Внутри не было ничего вычурного, такие дома часто показывают по телевизору, причем живут в них не самые богатые герои.

– Поднимайся на третий этаж, – попросил мужчина. Когда они остановились у деревянной полированной двери, Виктор открыл ее с благоговением:

– Проходи. Это моя святая святых.

Сергей вошел в комнату с некоторым трепетом. Интересно, что он увидит у приятеля отца? Египетские мумии? Однако вместо мумий он словно оказался в святая святых часовых дел мастера. Каких часов тут только не было! И старинные, швейцарские, и большие каминные, и настенные, даже советские, с кукушкой.

– Вы что, собираете часы? – удивился Сергей. – Вот уж не ожидал.

– Об этом знал только твой отец, – признался Виктор. – Зина не дожила до того времени, когда меня сразила страсть к часам. Началось все довольно банально. Один знакомый – твой отец знал его – привез мне из Швейцарии старые часы. Казалось бы, положи их на полку и забудь, – мужчина загадочно улыбнулся. – Ты не представляешь, что произошло. Они внушили мне страсть к коллекционированию. До этого дня я никогда ничего не коллекционировал. А тут сорвался, бросился к антикварам, стал скупать все подряд… Только потом остановился, начал читать литературу и гоняться за дорогими вещицами. Вот что удалось собрать за три года…

– Поразительно! – вздохнул Ивашов. – Никогда бы не подумал… Хотя почему бы нет… Но при чем тут я?

– Видишь ли, – Виктор доверительно положил на плечо молодому человеку горячую тяжелую руку, – твоему отцу достались по наследству от одного уголовника (ну, не совсем по наследству, за оказанные услуги) одни часы, брегет. Знаешь, что такое брегет?

– Конечно, – Ивашов наклонил голову. – Странно. Отец ничего об этом не говорил. Мне кажется, мать бы знала. Вы ничего не пута-ете?

– Да что там знать! – отмахнулся Виктор и посмотрел куда-то в сторону. – Часы старые, но недорогие, не особо ценные. Поэтому я и прошу тебя их забрать, если решишь отдать все Анфисе. У меня останется память о друге – это раз, и два – пополнится моя коллекция.