В темном-темном лесу…

– Весьма, – усмехнулся новый знакомый. – А чем занимаетесь вы, Лика?

Вопрос, конечно, интересный.

– Моя работа связана с пограничной службой, – тщательно подбирая слова, ответила ему. – И немного с лесным хозяйством.

– Ого, – снова удивился Дмитрий. – Это как?

– А вот так. Если вы не против, вдаваться в подробности я не буду. Это очень долго и нудно.

– Как скажете. Так значит, вы живете одна?

– Ну почему же. У меня есть Пафнутий, мой кот.

– Вряд ли домашний зверь может стать хорошей компанией для красивой интересной женщины.

– Ошибаетесь, – улыбнулась я. – Он у меня мужчина характерный и волевой. Даром что мохнатый.

Дмитрий пожал плечами.

Мы свернули влево и уже через пару минут подошли к автобусной остановке.

– Давайте встретимся еще, – предложил мне мой спутник.

– А стоит? – серьезно поинтересовалась я.

– Стоит, – уверенно ответил он. – Впрочем, если я вам неприятен…

– Вы мне приятны. Но я понятия не имею, когда мы сможем увидеться снова. Сегодня ночью я уезжаю из города и вернусь только через несколько недель.

– Ничего страшного, я вас подожду.

– Зачем вам это надо, Дмитрий?

– Затем, что вы мне нравитесь, – он придвинулся ко мне почти вплотную. – Я долго наблюдал за вами на улицах. Вы такая… необыкновенная. Воздушная. Сказочная.

Хм. И что мне на это ответить? Отвечать, впрочем, не пришлось – к остановке подъехал автобус.

– Спасибо за помощь, – я забрала у Дмитрия свой пакет. – Всего доброго.

– Я буду вас ждать, – серьезно сказал мужчина. А потом наклонился и поцеловал мою руку. – Столько, сколько нужно.

Я поднялась в автобусный салон, заняла место у окна. Дмитрий увидел меня через стекло и помахал рукой. Я помахала в ответ.

Автобус мягко тронулся с места и неторопливо поехал вперед.

Сказочная, значит. Воздушная. Ну-ну.

Комплименты отвесил, а ни номера телефона, ни адреса не спросил. Как, интересно, он собирается встретиться, если не знает, где меня можно найти?

Впрочем, это даже к лучшему. Пообщаться с Дмитрием было приятно, однако, ухажеры мне ни к чему.

Я вышла на нужной остановке, когда на улице почти совсем стемнело. Фонари светили через один, поэтому пришлось прибавить шаг – бродить в потемках совершенно не хотелось.

Я быстро миновала ряд старых трехэтажных домов и два закрытых продуктовых магазина, потом прошла мимо трансформаторной будки и вступила на широкую утоптанную тропинку, ведущую в лес.

Что ж, до дома теперь рукой подать.

Решительно углубилась в чащу, и спустя десять минут остановилась у двух старых осин, стоявших так близко друг к другу, что их кроны соприкасались, образуя ровную природную арку.

Быстро огляделась по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, звонко щелкнула пальцами. Пространство между осинами тут же подернулось рябью и заискрилось мягким голубоватым светом.

Пара шагов, и светящаяся арка осталась позади, а прямо передо мной встали вековые дубы совсем другого, дремучего леса. Дождавшись, когда последние искры портала растворятся в воздухе, уверенно и неторопливо направилась по тропинке дальше.

В какой-то момент деревья расступились в стороны, и я вышла на широкую поляну, посреди которой обнаружился небольшой деревянный домик, стоявший на двух широких столбах. Из его окон лился уютный желтоватый свет.

Я трижды хлопнула в ладоши. Столбы, как по команде ушли в землю, и дом мягко опустился вниз. Сразу после этого открылась дверь, и на крыльцо вышел большой черный кот.

– Нагулялась, Афанасьевна? – добродушно поинтересовался он. – Заходи. Я уж и самовар поставил.

***

Пока Пафнутий суетился возле печи, разогревая мне на ужин гречневую кашу, я отправилась в свою комнатку, чтобы переодеться. Иномирное васильковое платье и белые босоножки на тонком каблучке отправились в сундук, а вместо них я неторопливо облачилась в другую, более привычную здесь одежду – длинную рубашку с тонкой красной вышивкой по рукавам и плотную однотонную паневу с витым гашником.

– Пафнуша, кто-нибудь приходил, пока меня не было?

– Устинья забегала, – откликнулся мохнатый помощник. – А больше никто.

Я расчесала волосы и по привычке быстро заплела их в две толстые косы, которые затем уложила вокруг головы. Вроде все. Если на порог явятся поздние гости, шокировать их своим внешним видом я уже не должна.

– Где ты там? – недовольно крикнул Пафнутий. – Каша опять остынет.

Сунула ноги в домашние войлочные тапки и поспешила за стол.

– Что Устя хотела? – спросила у кота, накладывая себе в тарелку из большого чугунного горшка ароматной гречки. – Сказала?

– Нет, – качнул тот большой усатой мордой. – Но догадаться немудрено – поболтать, небось, да посплетничать. Эта лесавка к тебе за другим не ходит.

Я пожала плечами.

– Еще павлиниха прилетала, – продолжил Пафнутий

– Жар-птица, что ли?

– Она, проклятая. Опять от Берендея утекла. Так я ее поймал и лешему передал, чтоб, значит, владельцу вернуть.

– Много перьев из ее хвоста выдернул? – хитро поинтересовалась я.

– Три, – довольно ответил кот. – А что, Афанасьевна? С нее не убудет, она себе новые отрастит. А мы свечи да масло сэкономим.