В темном-темном лесу…

– Значит, это не Змей, а один из его сыновей, – вставила Улита.

– Пусть так, это не главное. Важно то, что он селянам два поля пшеницы сжег и одно ногами вытоптал. Люди пытались его прогнать, да куда им с вилами и топорами против огнедышащего дракона! Пришли они ко мне, слезно просили помочь. Я, конечно, согласилась и отправилась в поля – со Змеем договариваться.

Даша взяла кусочек мармелада и принялась жевать. Пару секунд висела тишина.

– Ну? – поторопила Аграфена. – Договорилась?

– Договорилась, – печально усмехнулась Дарья. – Теперь он над моим лесом летает и фейерверки по вечерам устраивает. Замуж зовет.

Улита с Аграфеной вытаращили глаза. Все остальные коротко хихикнули.

– Не смешно, – насупилась яга. – Девочки, как мне от него избавиться?! Я уж думала отворотное зелье в воздухе распылить, да боюсь, что белок отравлю – для такой-то туши его столько надо, что половина леса погибнуть может.

– А еще раз поговорить вы не пробовали? – улыбнулась я.

– Да сто раз уже разговаривали! – воскликнула Даша. – Только он дурак упертый! Я ему: не люб ты мне, улетай по добру по здорову. Он же в ответ рычит какую-то ерунду, мол, буду я принадлежать ему и дело это совершенно решенное. А ведь я даже не знаю, как его зовут!

– Он что, ни разу из змея в человека не перекидывался?! – удивилась Глафира.

– Ни разу, – подтвердила Даша. – Хорош женишок, правда, девоньки?

– Хорош, – согласилась я. – Ты, Дарьюшка, горячку не пори, и с отворотом не торопись. Поговорю я сегодня с отцом твоего дракона. Глядишь, как-нибудь уладим дело полюбовно.

– Уж как бы мне этого хотелось, Гликерия Афанасьевна! Сил не осталось терпеть ухажера этого крылатого. Как представлю, что вернусь домой, а он над лесом снова виражи выписывает… Тьфу!

После того, как были доедены последние сладости, мы начали собираться восвояси.

– Девочки, вы помните, какой сегодня день? – уточнила я, перед тем, как открыть портал к своей избе.

– Середина лета, – ответила за всех Настасья. – Время пополнения магического резерва.

– Верно, – кивнула я. – Кому требуется дополнительная магия, приходите сегодня ночью на Русалочье озеро. Будем купаться и набираться сил.

***

– Чем это воняет-то? Опять, небось, кофе твой?

– Он самый, – я удобно откинулась на спинку кресла и сделала маленький глоток терпкого горячего напитка.

Когда я вернулась домой, Пафнутий возился в огороде. Я тут же воспользовалась отсутствием мохнатого ворчуна, чтобы смолоть купленные в земном магазине зерна и сварить себе чашку кофе. Я сегодня ударно потрудилась, а значит, имею право на короткий приятный отдых.

Кот фыркнул и недовольно стукнул пушистым хвостом по подоконнику.

– У тебя от него опять тахикардия начнется. Не девочка, чай, хлестать эту гадость литрами. Да и вечереет уже. Опять полночи спать не будешь?

– Одна-две чашки в день – это не литры, – лениво возразила я. – А на ночь у меня есть планы, спать некогда.

– Ну да, ну да, – скептически покивал головой Пафнутий. – К русалкам пойдешь?

– Все пойдут.

– А может, и не все, – он ткнул лапой в сторону оконного стекла. – Бросай свою жижу, к тебе опять гость скачет.

Словно в подтверждение его слов, раздался стук копыт, лошадиное ржание, а затем громкий бархатный голос:

– Эй, есть кто дома?

Я поставила чашку на стол, неторопливо поднялась на ноги, вышла на крыльцо.

Ну да, гость. Да какой! Высокий, статный, каштановые кудри ложатся на лоб тугими локонами, карие глаза, как звезды сверкают… Хорош, ох хорош!..

– Здравствуй, хозяюшка, – улыбнулся красавец, спрыгивая на землю со своего скакуна. – Пустишь странника отдохнуть?

– А ты, добрый молодец, что в нашем лесу позабыл? – поинтересовалась я. – Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

Мужчина закатил глаза.

– Очень смешно, матушка.

– Ты, Слава, первый с политесов начал, – заметила я. – Что стоишь, как не родной? Бурушку своего отпусти, пусть на воле отдохнет. Леший его накормит и напоет. А сам в дом заходи. У меня и щи наварены, и пирожков целое блюдо. Кофе, кстати, будешь?

– А есть? – оживился сын.

– Есть. Если Пафнутий опять банку не спрятал. Эй, избушенька, присядь маленько, дай Мечеславу на крыльцо зайти по-человечески!

– Не нужно, мама, – улыбнулся Слава. – Я и так справлюсь.

Он снял с коня узду, ласково хлопнул его по крупу, а потом одним прыжком взлетел на крыльцо – прямиком в мои объятия.

Я ласково прижала его к себе, с усмешкой замечая, что обнимая сына, чувствую себя маленькой и хрупкой. А ведь когда-то этот сильный мощный мужчина засыпал исключительно на моих руках. Сколько с тех пор прошло времени? Тридцать лет? Кто бы мог подумать…

Пафнутий приезду дорогого гостя, конечно, обрадовался.

– О! – протянул он, когда мы с Мечеславом вошли в горницу. – Ты, Славка, таки вспомнил, что у тебя есть мать?

– Привет и тебе, старый ворчун, – улыбнулся сын, вынимая из висевшего на поясе мешка сверток, от которого в избе сразу же запахло копченой рыбой. – А я тебе кое-что привез.

Глаза моего мохнатого помощника сверкнули, как два изумруда.

– Хороший, говорю, у тебя сын, Афанасьевна, – тут же заявил кот, ловко цапая из рук Мечеслава вкусный подарок. – Всегда с гостинцами приходит. Появляется, конечно, редко, ну так что ж? Жизнь княжеского воеводы заботами полнится. Когда уж тут по родственникам скакать!

– Точно, – с усмешкой кивнул Слава.

– Что ж, не буду вам мешать. Общайтесь на здоровье. Кофе, если что, на окошке. За горшком с алоэ. Накрытый серой тряпкой.

За сим, любовно прижимая к себе сверток с рыбой, Пафнутий удалился.

– Ужинать будешь? – спросила я у Мечеслава.