Он – мой лёд

Не знаю, откуда у меня взялось столько сил и решимости. Руки его сжимались вокруг меня стальным кольцом, а я продолжала вырываться до тех пор, пока дыхание не сбилось.

– Ты… – ударила его по ноге ещё раз.

Неожиданно ладонь его оказалась под моей курткой, прямо на голом животе. Судорожно вдохнув, я напряглась всем телом.

– Я тебя ненавижу, – кончиками пальцев очертив мой пупок, просипел Богданов прямо у меня над ухом и, резко разжав руки, грубо оттолкнул от себя.

Я налетела на собственный чемодан, порывисто обернулась, но на лестнице Тимура уже не было. Только быстрый звук удаляющихся вниз по лестничным пролётам шагов напоминал о том, что только что он был тут.

Звук шагов и невидимые ожоги от его прикосновений, оставленные на моей коже.

Телефон в который раз зазвонил, и в который раз на вызов я не ответила. Что могла сказать мне мама, я знала слишком хорошо, как знала и то, что не хочу слышать этого.

– Может быть, всё-таки стоит ответить? – взглянул на меня таксист через зеркало заднего вида.

– Не стоит, – вздохнула я. Посмотрела в окно, сжимая мобильный в руке и, немного помедлив, добавила номер в список заблокированных. На день-два, а потом…

Потом она убедится в том, что мой переход в группу другого специалиста – не блеф, и звонить перестанет. В этом я даже не сомневалась. Слишком хорошо я знала собственную мать. Куда лучше, чем она меня.

– Спасибо большое, – поблагодарила я, когда мы подъехали ко входу в здание аэропорта. Выглянула в окно, пытаясь различить среди остальных Пашку, но видно его не было.

Выйдя на улицу, набрала ему. Гудок сменялся гудком…

– Ваши вещи, – таксист поставил возле меня последний чемодан. Я снова поблагодарила его, пытаясь сообразить, что делать. Билет у меня, конечно, в телефоне, но вещи…

– Кого-то потеряла? – на талию мою неожиданно легли ладони.

Резко оглянувшись, я увидела стоящего прямо передо мной Пашку и, качнув головой, убрала мобильный в карман. На губах его играла едва заметная улыбка, во взгляде отражалось удовлетворение.

– Я надеялся, что ты приедешь, – сжал он мою ладонь и отпустил.

– Я приехала, – отозвалась ему в тон. – Только… – вздохнула.

О последней нашей встрече с Богдановым даже вспоминать не хотелось, как и о настойчивых попытках матери дозвониться до меня. Странно, но страха я не чувствовала. Только желание побыстрее пройти регистрацию и, устроившись в кресле самолёта, попрощаться с родным городом. На сколько? Этого я не знала, но очень надеялась, что надолго.

– Ещё что-то есть? – оглядев мои вещи, спросил Пашка без намёка на издёвку.

– Нет, – отозвалась я. Для того, чтобы смеяться, оба мы слишком хорошо понимали, что легко не будет.

– Тогда пойдём, – Жаров закинул на плечо мою сумку, взял два самых больших чемодана и покатил их ко входу, оставив мне один – розовый, тот самый, на ручку которого опирался Богданов.

Кажется, внутри… Да, внутри него лежало бельё, несколько платьев и ещё что-то. Что именно – я уже и не помнила. Помнила только Богданова и его пальцы на своём голом животе.

– Два кофе, – попросил Жаров стюардессу, когда самолёт, взмыв в воздух, набрал высоту.

Я отстегнула ремень безопасности и задумчиво посмотрела в иллюминатор. Перевела взгляд на сидящего рядом Пашку и улыбнулась ему.

– Ты действительно считаешь, что у нас что-то получится? – спросила, чувствуя растерянность, волнение, восторг, эйфорию и наконец появившийся лёгкий страх.

– Я в этом уверен, – не колеблясь, ответил Жаров. – Вместе мы сила, Олька, – усмехнулся и толкнул меня коленом. – Повтори.

– Вместе мы сила, – откликнулась я после пары секунд промедления и улыбнулась ему, надеясь, что так оно и есть.

Глава 6

Оля

– Ольга Журавлёва? – задумчиво посмотрел на меня Рудов. – Та самая, о которой сегодня пишут все таблоиды? Девушка, сбежавшая от партнера и грозной матери-тренера?

Я только смущённо кивнула. На каток мы приехали едва ли не сразу из аэропорта. Единственное, что успели сделать – забросить к Пашке мои чемоданы. Перелёт прошёл без проблем, но чувствовала я себя странно. Всё произошедшее в Москве: последняя тренировка, поездка в Федерацию, встреча с Тимуром у лифта на лестничной площадке моего этажа морально вымотало меня, но ощущение было такое, что происходило это уже очень давно.

Одновременно уставшая и полная решимости, сил, я готова была выйти на лёд в ту же минуту, как шасси самолёта коснулись взлётно-посадочной полосы.

И теперь, стоя перед Рудовым, я ждала. Чего именно? Вопросов, неодобрения, отражённого во взгляде сомнения? Наверное, сомнения в первую очередь, потому что взять меня в группу – значило пойти наперекор моей матери. А готов был на это, я знала точно, далеко не каждый.

– Что же, – Роман Юрьевич вдруг по-доброму улыбнулся и подал мне руку, – характер в нашей профессии едва ли не главное, а я вижу, что этим качеством природа наградила тебя сполна! Переодевайся и на лед. Посмотрим, что ты умеешь.

Всё ещё готовая к вопросам, я протянула руку в ответ. Но вопросов не последовало. Твёрдо сжав мои пальцы, Рудов одобрительно кивнул. Сам бывший фигурист, сразу после завершения карьеры перебравшийся в Штаты, он был тренером с мировым именем. Высокий, статный, чуть за сорок – мужчина с приятным голосом и твёрдыми чертами лица. Глядя на него, я до конца не верила, что всё это происходит на самом деле.

– Покажи своей партнёрше, где находится раздевалка, – обратился он уже к стоящему рядом Паше. – И… – опять посмотрел на меня. – Добро пожаловать в команду, Ольга.

Оглушённая, я шла по холлу тренировочного центра, мельком отмечая детали: кожаные диваны вдоль стен, большие фотографии с запечатлёнными на них моментами триумфа и простые, с каждодневных тренировок.

– Так просто? – посмотрела я на Пашку. – Разве может всё быть так просто, Жаров?

– Ты же знаешь, что просто не будет, – отозвался он, остановившись возле двери.

Я невесело улыбнулась ему. Не будет, это я понимала. Но говорила я о другом, и он знал это.

– Прошу, – открыл передо мной дверь и включил свет. – Вообще-то, это девчоночья раздевалка, заходить мне не положено, но один раз не…

– Можешь не продолжать, – прервала я его. Нашла шкафчик, ключ от которого дал мне Рудов, и, открыв, осмотрела пустые полки.

– Оль, – позвал меня Жаров.

Обернувшись к нему, я взглянула с вопросом. Вид пустых полок всколыхнул смешанные чувства. В прошлое возврата не было, но и здесь я была ещё совсем чужая.

Словно бы почувствовав, что именно сейчас мне как никогда нужна поддержка, Паша подошёл и, взяв меня за руку, уверенно сказал:

– Всё будет в порядке. Обещаю тебе.

Я чуть заметно улыбнулась. Именно этого мне не хватало. Не только сейчас, но и там, в уже чужом прошлом.

Едва было Паша пошёл к двери, в раздевалку вошла девушка. Темноволосая, в короткой голубой куртке, она едва ли не с порога осмотрела меня с ног до головы и перевела взгляд на Жарова.

– Ты всё-таки привёз её, – сказала она с усмешкой и, подойдя к ближайшей скамейке, поставила на неё сумку.

– Это Маша, – Жаров вернулся обратно.