Потерянные судьбы. Роман

– Вот и сиди теперича в хате! – Мария взяла банку, чтобы процедить молоко.

– Вечно эта Нюська всюду поспеваить, – сорвал длинную травинку и начал завязывать её в узелки. – Вот вырасту и буду самый первый, лучше вас всех.

– Остаёсси за старшо?го, – давала наказ Маня, собираясь на работу. – И не вздумай начудить чаво! Быстро образумлю…

– Ла-адно, – протянул Вовка.

Нюся бегала по хате, собираясь в поле: искала длинную рубашонку, чтобы не покусали слепни.

– Бери прут и гони Бурёнку, отец ужо собираить стадо.

Девочка переоделась, вышла во двор и пошла к сараю. Погладила корову между рог, сняла верёвку с её шеи.

– А ну, пшла, пшла на поле, – приказала Нюся, показывая рукой в сторону двери. Бурёнка послушно вышла на улицу и зашагала на дорогу, отмахиваясь хвостом от надоедливых мух.

Нюся гордо шла позади любимицы и держала прут перед собой. Она чувствовала огромную ответственность. А как же иначе? Отец ведь берёт её напарником на взрослую работу. Все дети хвастались друг перед другом, когда возвращались с пастбищ и полей. То ли дело полоть грядки – это ерунда. А управлять огромным стадом, как взрослый человек, – вот, где престиж.

– О, здоров, – произнёс Сашка, выгоняя свою корову на дорогу. – Ты тоже на поле?

– Тоже? – удивилась Нюся.

– Дык и я иду с вами, – улыбнулся мальчик.

– Вот исчо! – подгоняла девочка Бурёнку, стараясь обогнать соседскую корову и её погонщика. – Делать тебе тама неча! Воротайся домой, я доведу вашу До?чу.

– Не-е, нельзя, мне мать наказала, шо б я шёл с вами, – упирался Саша. – Наша Дочка быкастая, того и гляди – пырнёт кого…

– Как хошь, – Нюся подняла свой курносый носик к небу и зашагала, как бравый солдат.

Собрав всех коров в назначенном месте, Иван сел на коня и скомандовал:

– А ну, пошли! – щёлкнул кнутом в воздухе.

Стадо медленно потянулось к полю.

– Вчерась мамка с батькой поругалась, – вдруг заговорил Саша. – Ну и крикливая же моя маманька…

– Мне-то какое дело? – перебила Нюся. – Твоя мамка шибко сплетничает, усе об ентом знають!

– Ну и шо? – нахмурился Сашка, стараясь не отставать от соседки. – Да ну тебя, не хочу рассказывать…

– И не надо! – махнула прутом и побежала к отцу.

***

В поле коровы немного попаслись и прилегли на траву. Солнце поднялось высоко. Жара. Только и слышно, как коровушки жуют «жвачку» и шлёпают хвостом по своему телу, дабы избавиться от кусачих насекомых.

Иван с детьми расположился поодаль от отдыхающего стада. Нюся постелила платок, на котором Ванька разложил харчи: варёные яйца, хлеб, молоко. Пастухи присели на траву.

– Пообедаем и дальше пойдем, – сказал отец Нюси и огляделся.

Вдали он заприметил прогуливающуюся беглянку, которая, по рассказам пастуха, частенько отбивалась от всеобщего коровьего коллектива.

– Едрит твою налево! – ругнулся Грищенко. – Шоб тебе пусто было, вша прыгучая!

Нюся подняла голову.

– А можно я? – вдруг вскочила на ноги девочка. – Пап, я пригоню!

– Беги, – спокойно ответил отец.

Нюська бросила надменный взгляд на Сашку и гордо зашагала к пятнистой корове.

– Пусть завидует, – шептала себе под нос, помахивая прутом.

Подойдя ближе, девчушка обратила внимание, как рогатая подняла голову и уставилась на неё. Стало не по себе.

– А ну, воротайся! – крикнула Нюська и махнула прутом так, что он издал свист.

Корова не сдвинулась с места.

– Чаво глядишь? В стадо! Кому говорю?

Беглянка сделала пару шагов навстречу и снова встала как вкопанная. Между рогатой и маленькой пастушкой оставалось метров десять.

– Ну, я тебе щас… – только собралась бежать к непослушной скотине, как тут же корова рванула вперёд, направив рога.

– Нюська, беги! – запрыгнул на коня Иван. – Беги ко мне!

Что есть мо?чи девочка ринулась к отцу.

Она спотыкалась, но всё же добежала до отца быстро. Пытаясь отдышаться, обернулась.

– Стоять! Шельма… – крикнул Иван на корову и щёлкнул кнутом.

Рогатая остановилась и взбрыкнула. Правым копытом два раза ударила по земле и всё-таки присоединилась к стаду.

– Вот ведь падла! – психанул мужчина, слез с коня и предупредил дочь. – Не отходи далече от меня.

Насколько же сильно он испугался за Нюську – словами не передать. Вспоминая отдельный случай в хуторе, Ваня дёрнул плечом.

– Чья эта бестия? – поинтересовался мужчина у детей.

– Наша, – Саша опустил голову. – Она никого не трогает, только пужает.

– Ага, пужаеть, – нервничал Грищенко, сворачивая длинный кнут на руке. – Такие на рога посодють и прокатють, будь здоров…

Нюся сидела на траве и держалась за горло, будто её кто-то душит.