Без определённого места жительства

В темпе убрала со стула наполненную затхлыми бычками пепельницу, пододвинула стул к широкой лавке, напоминающей длинный стол у окна, вынула из пакета батон и огромный термос с нарисованной блеклой розой.

– Садись. Вижу, есть хочешь, – поглядывая на ребёнка, незнакомка открыла термос и налила в почерневшую от крепкой заварки железную кружку ещё горячий чай. – Бери батон.

Запах сладкого чая пробудил Настю ото сна. Приоткрыв глаза, девчонка подняла тяжёлую голову и зевнула.

– А мы уже дома? – её сонный взгляд упал на кружку, над которой струился ароматный пар. – Это мне?

– Тебе, – незнакомая женщина не дала ответить маме. – Бери, пей.

Придвинув второй стул, села, шмыгая носом, и начала расспрашивать, кто эти люди и откуда. Карина ела свежий мякиш батона, неторопливо отвечала на вопросы, так как её невообразимо клонило в сон, и крепко держала дочь за пояс.

– Ясно. Загулял, значит, – сделала поспешные выводы продавщица и громко икнула. – Они такие, мужики эти, – открыла банку пива, сделала два глотка и громко рыгнула. – У меня тоже был муж. Был да сплыл. Ха-ха! – посмеялась и присосалась к жестяной банке. – Бр-р, – передёрнула плечами. – У них же две головы. Одна, чтобы лапшу на уши вешать, а вторая – путеводитель. Вот на кого этот водитель вздыбится – туда и путь. Понятно?

– Угу, – ответила несмышлёная девочка, набив рот кусочками батона.

– Что «угу»? – продавщица положила руку на витрину с газированной водой. – Чтоб ты понимала, человеческий детёныш, – подмигнула опьяневшим глазом. – Вырастешь – то же самое будет. Нет святых мужиков. По крайней мере, за свои шестьдесят ни одного не встретила.

Неприятный разговор прекратился. Доедая кусок батона, Карина отхлебнула крепкого чая, предложила попить дочери и доесть крошки со стола. Глядя на голодных путниц, ларёчница нахмурила брови.

– И долго вы так «прогуливаетесь»? – ковырнула облупившимся красным ногтем между передними зубами.

– Мы сегодня приехали, – Карина не спускала глаз с прикрытого окошечка, боясь мимо проходящих милиционеров.

– Сегодня? М-да, а выглядите так, будто месяц попрошайничаете, – засомневалась женщина. Подняв банку, чокнулась в воздухе с гостями и осушила её. – Ах, хорошо! – вытерла рот ладонью. – Тебя как звать?

– Карина, а её – Настя.

– Имя у тебя какое-то… Не русская, что ли?

– Русская.

– Не встречала таких имён. А меня – Катькой, – улыбнулась и смяла жестянку. Выбросив её наружу, встала в дверном проёме, выдохнула и закурила. – М-да-а, вот жизнь, да? У тебя девчонка есть, а у меня – никого. У меня квартира есть, а у тебя – ничего.

– Неправда, – возмущённо сказала Карина, – дом у нас.

– Где?

– В деревне.

– В какой?

– Липовка, – затосковала по родным краям женщина.

– А-а. И что ты забыла в нашем городе?

– Я же рассказывала, мужа приехала искать, – Карина вглядывалась в мутные глаза забывчивой Кати и не понимала, почему она ведёт себя так, будто первоначального разговора не было.

– Точно! – подняв кверху указательный палец, продавщица чудно хихикнула. – Ты не обращай внимание, у меня бывает, – затянулась сигаретным дымом, выходя на улицу.

– Мама, – Настя допила чай и шепнула Карине на ушко, – я писать хочу.

– Сейчас, – также шёпотом ответила мать и спросила у новой знакомой, где здесь туалет.

– Везде, – Катя повернула голову набок. – Видишь, сколько кустов? Садись под любой.

Поставив дочь на ноги, Карина взяла её за руку и повела оправляться. На улице тишь да благодать: тишина, спокойствие, прохожих по пальцам посчитать, где-то издалека доносятся задорный смех отдыхающей молодёжи, музыка, рокот автомобильного двигателя. Усадив дочь под куст сирени, Карина встала рядом и, озираясь, следила, чтобы никто чужой не наткнулся на них.

– Я всё. – отрапортовала девочка, поправляя платье. – А ты?

– А я не хочу, – наслюнявив большой палец, мама вытерла ребёнку кожу вокруг рта.

– А где мы будем спать?

– Пока не знаю, – удручённо выдохнула Карина, взяв дочь за руку. – Может быть тётя Катя нас впустит к себе на ночь, как думаешь?

– Она странная, – недоверчиво ответила девочка. – Она мне не нравится.

– Только ты ей этого не говори, хорошо?

– Угу. – согласилась Настя, переступая через невысокую траву.

Подходя к киоску, Карина остановилась. Оттуда доносились разговоры. Прислушиваясь к голосам, спряталась за широкий ствол тополя, протиснув дочь между своим телом и стволом.

– А что там? – Настя обняла шершавый тополь и приложилась щекой.

– Тсс, – мама попросила не шуметь.

После дневного столкновения с милиционерами и их жёсткого предупреждения, она опасалась попадаться им на глаза. Мало ли, кто там подошёл к ларьку, а вдруг это они.

– Катерина, с меня причитается! – игривый мужской голос благодарил продавщицу. – Ты у нас подруга – что надо!

– Ой, да ладно, – кокетливо отвечала Катя, шелестя пакетом. – Ещё бы плату поменьше…

– Не от нас зависит, дорогая, ты же знаешь. Делаем то, что приказано.

– Ой, ребятишки, смешные вы! – хохотала Катя. – Я же всё это не продам!

– Да здрасьте, такой красотке и не под силу? – в унисон смеялся мужчина в форме. – Ты ж у нас – на вес золота! Найдёшь, кому спихнуть.

Карина слушала с интересом и с большой долей напряжённости. Дождавшись ухода весёлого мужчины, вернулась в киоск.

– Милиционер? – с ходу задала странный вопрос.

– И что? – Катя убирала коробку без опознавательных знаков под стол.

– Нас ищут? – Карина поглаживала дочь по голове и тяжело дышала.

– И зачем вы им? У этих, – женщина медленно кивнула головой вправо, – своих забот полон рот. Так, – выпрямилась, вспоминая, что ещё должна была сделать, – пора чапать до хазы.