Без определённого места жительства

– Что?

– Спать пора, вот что, – окинув неоднозначным взглядом гостей, Екатерина помедлила, прикусила нижнюю, обветренную губу, а затем предложила пойти к ней. – Идти вам всё равно некуда, у меня переночуете и поедете искать своего папу. Да, ребёнок? – опустила глаза на девочку.

– Да! – радостно воскликнула Настя, представив тёплую, свежую постель.

Как выяснилось, Катя живёт недалеко: на соседней улице, если пройти дворами. Квартира оказалась довольно-таки скромной и без затхлого запаха, но нотки сырости присутствуют. Пожелтевшие обои и ободранный пол нисколько не портили настроение случайных гостей, на уме лишь одно: хорошенько выспаться, найти денег и уехать из этого не очень-то и дружелюбного городка. Катя постелила матери с ребёнком на полу, потому как второго дивана нет.

– Сгорел случайным образом, – пояснила хозяйка, кидая засаленные подушки на кучу старых одеял, которые сейчас послужат матрасом. – Уснул мой бывший с сигаретиной во рту. И как только сам не погорел, гадость такая? Оставил мне срач, долги и пустой холодильник. Нашёл, видимо, себе другой кошелёк, потолще. – По лицу Кати было заметно, до сих пор переживает, злится на мужа, но и любит его. – Ложитесь. Я ещё немного пободрствую и спать. Дел невпроворот.

– А можно умыться? – тонким голосом спросила Карина, расплетая косички дочери.

– Нет у меня горячей воды. Отключили за неуплату. Утром встанете, согреете и помоетесь, – убедительно ответила Катя, отходя к двери.

– Спасибо, – Карина чувствовала себя защищённой в компании малознакомой женщины.

– Спите, – переступив порог, Катя закрыла дверь.

Это была, наверное, самая счастливая половина ночи, которую Карина и Настя провели в чужой квартире. Уснули без задних ног от дикой усталости и переутомления. Даже шум из соседней квартиры не помешал расслабиться и провалиться в глубокий сон. Карина, обняв спящую дочь, видела во сне мужа, улыбающегося и очень счастливого. Он стоял перед ней в белой рубашке с протянутой рукой, сжимая душистый букет полевых цветов.

– Почему ты не приехал? – Карине стало грустно. – Я тебя так ждала.

– У меня работа, ты же знаешь, – лицо Гриши сияло каким-то непонятным светом, перекрывая видимые черты бликами.

– Я соскучилась, – Карина хотела обнять мужа, но руки не поднимались.

– Я знаю, – ответил Гриша и улыбнулся ещё шире, обнажая дёсны.

– Настя тоже по тебе скучает…

– А кто это у нас тут? – улыбка Гриши неожиданно исчезла, и чёрные брови опустились на глаза. Взгляд любимого мужа стал хмурым, отвратительно злобным.

Карину передёрнуло. Голос мужа стал грубоватым и каким-то скрипучим.

– Ах, какая красотка, – омерзительная ухмылка и выброшенный букет насторожили Карину. – Откуда ты, красавица?

Карина почувствовала неприятное прикосновение к щеке и открыла глаза. Перед ней на коленях стоял пропитый насквозь мужик с грязными волосами и в полосатой майке, бессовестно расстёгивая ремень на изношенных брюках.

Женщину охватила паника. Прижав дочь к груди, затряслась, как осиновый лист на ветру, и поджала губы.

– Чего смотришь? Раздевайся, – приказал отвратительного вида мужлан, опустив вниз молнию ширинки.

– Вы с ума сошли? – у напуганной Карины прорезался голос. Он был не таким грозным, как хотелось, немного осипшим, заниженным, провалившимся и застрявшим в горле. – Уходите.

– И оставить такую красавицу одну? – с усмешкой в голосе прохрипел незнакомец. – В кои-то веки нормальная баба попалась, шутишь, что ли?

Следующими в ход пошли штаны.

– У меня ребёнок, – Карина хлопала ресницами, не зная, как убедить нахального мужчину оставить их в покое.

– Выгони её, делов-то, – стянув засаленные брюки, незнакомец навис над шокированной женщиной и дыхнул отвратительнейшим перегаром прямо в лицо.

Карина зажмурила глаза, потерявшись в пространстве.

– Господи, помоги. Отведи беду, услышь меня, Боже, – промелькнуло в её затуманенной голове. – Спаси моего ребёнка.

Настя спала, как убитая. Она не слышала лязг бляхи, чужой пропитый голос и не чувствовала, как мама прижимает её обмякшее тело к груди. Спала так крепко, словно чем-то накачали. Руки матери держали дочь намертво, прикрываясь от похотливого чужака.

– Переложи её на другую сторону, – открытая улыбка пьяницы извергала невыносимое «амбре». Коричневые отколотые зубы вызывали отвращение, а пожелтевшие глаза говорили об опасной болезни, которая передаётся при прикосновении.

Карина открыла глаза и попыталась закричать, но распирающий ком, застрявший в горле, преградил дыхательные пути, пережимая голосовые связки. Из обезумевших глаз брызнули слёзы.

– Уходи, – прохрипела ошарашенная женщина, случайно плюнув в пропитое лицо.

– А-а, так ты у нас норовом, – радостно воскликнул бродяга, протягивая руку к волосам жертвы. – Я таких люблю.

– Катя-а, – раздалось в голове Карины, – где ты?

Порочное существо потрогало мягкие запутанные локоны и с удовольствием понюхало их. Волосы пахли сладковато-кислым сыром, залежавшимся в закрытом пакете. Мужлан провёл двумя пальцами по пушистой шевелюре и занюхал их.

– Ха-а, – поднёс их к горбатому носу, покрытому слоем грязи, – прекра-асно…

Закатил глаза и втянул влажный воздух заросшими ноздрями. У Карины перехватило дыхание от непонятного поведения этого недочеловека. Он вёл себя так, будто впервые видит живую женщину, будто он сбежал с необитаемого острова и пытается наладить контакт.

– Катя! – выкрикнула Карина, ощутив облегчение в глотке.

– Катя? – повторил низким голосом незнакомец и булыжником рухнул на мать и дитя.

– Катя-Катя, – перед обезумевшим лицом Карины предстала спасительница.

Настя проснулась от чувства давления на верхнюю половину тела. Открыла глаза и закричала на всю квартиру:

– А-а!

Екатерина, держа в руке замызганную неоднократной жаркой сковороду, смотрела на мужское тело с неприкрытым презрением.

– Уходить вам надо, – предупредительно махнула сковородой. – Сейчас менты нагрянут. – Подняла бессознательного мужика за майку и оттащила к занавешенному окну.

– Боже, кто это? – Карина заплакала от радости, обхватив руками голову дочери.

– Брательник мой, – с горестью вздохнула хозяйка, застёгивая штаны мужика. – С психушки сбежал. Его уже несколько дней ищут. Вот, нарисовался – не сотрёшь.

– Мамочки, – сердце Карины чуть не выпрыгнуло из груди. – Я уже думала.

– А ты меньше думай, – отрезала Катя, проверяя затылок брата на предмет раны. – Что ж ты сразу не закричала?

– Не смогла…

– Не смогла она. Так и дочку проворонишь, – Екатерина показала глазами на дрожащего ребёнка. – Орать надо, чтоб вся округа услышала, поняла?