Отражение. Рассказы

Бабы жалели женщину за такую участь. Рыдали у гроба. Читали молитвы.

– Как же так? После болезни, практически восстановилась… И тут такое.

– Вот и верь в чудо. Сердце лечили, в себя пришла. Судьба всё равно привела к своему концу.

– Грехи за председателем, – не унимались некоторые, – вот и беда настигла.

– Порча на них, – делали выводы другие, – такие дела издалека видно.

Маша на похороны не пошла. В этот день её мучала совесть, что она когда-то «помогла» Елене сесть в инвалидное кресло.

Часть 16

раскаяние

Прошло две недели.

Жители села Клинки? уже не так активно обсуждали трагедию, произошедшую в семье Логвиновых. Страсти постепенно поутихли. Село готовилось к встрече Нового года.

– Мань, на концерт идёте с Васькой? Там такие номера ребята придумали, обхохочешься. А Глашка-то, Глашка будет танцевать испанский танец, представляешь? Фламенко! Слово-то какое! – Зойка рассмеялась от собственного тона, которым показала всю значимость названия танца.

– Не знаю ещё. Клавка приболела, спит плохо. Я полночи с ней вожусь, а днём уж не до сна, – с грустью вздохнула Маня и бросила взгляд на сумку, лежащую у порога, – а это что? Ты ж на репетицию…

– Ну да, туфли несу. Сегодня генеральная. Не в валенках же мне танцевать.

– Не слыхала каких новостей в селе? – подкидывая дров в печь, задала вопрос Маша.

– Мужики ездили к председателю. К нему пока ещё не пускают, так Андрея пустили. Он рассказывал, как Илья Яковлевич по жене убивается. Как жалко. И жену, и его. Страшная судьба, не приведи Господи. Ладно, Мань, пойду я, боюсь опоздать. – Зойка надела фуфайку, валенки и выбежала во двор.

– Вот тетёха! – Машка схватила сумку, – туфли забыла!

Женщина вышла в сени, посмотрела в окно, но Зойки уже и след простыл.

– Ма-а-ам, – Маня торопилась догнать подругу, – присмотри за Клавкой, я сейчас!

Выйдя на дорогу, Мария поняла – придётся тащиться в клуб. Не хотелось намокнуть из-за сильного снегопада, решила идти не по дороге, а срезать напрямки – через двор и огород, где живёт Гришка, местный сказочник.

– Ну, здравствуй, – Машка не успела закрыть калитку чужого двора, как пьяный голос её остановил, – торопишься?

Маша обернулась. На крыльце своего дома, под навесом, сидел Гриша и курил папиросу.

– Здравствуй, – ответила женщина и подошла ближе.

– Садись, – Гришка отодвинулся в сторону, уступая место, – вот такие дела, Манька… Мучаюсь я, ой как мучаюсь…

– С чего это? Ты? Никогда не поверю, – ухмыльнулась Маша, заправляя волосы, выбившиеся из-под пухового платка.

– Да, я! – Гришка поднялся на ноги и упёрся о стену, – а всё ты, стерва! Послушал тебя! Ещё и подпоила, ведьма!

– Сам сказал, что хочешь отомстить, а я просто дала подсказку. Забыл, как агроном тебя отделал?

– Не забыл, но из-за твоей указки погиб человек! Ты понимаешь? – Гришка всплакнул. – Грех на мне, тяжёлый грех. Люська невиноватая… С ней-то ты за что так? Молодая девка, пропадёт теперь…

***

Когда свидание с агрономом сорвалось, Маня поскандалила с Люсей. Схватив девушку за волосы, Манька сорвала случайно заколку. Она решила отомстить после угроз Савиной. Утром узнала, что агроном и Гришка сильно повздорили, завязалась драка. Гриша несколько месяцев копил обиду на Андрея, а Машка – на председателя. Однажды, возвращаясь с работы, Маня наткнулась на изрядно пьяного Григория, помогла ему дойти до дома.

По дороге же науськивала парня и расписывала план действий. Передала ему заколку Люси, чтобы отвести подозрения от всех причастных.

Но совесть Гриши заговорила.

***

– Утри сопли, размазня, – Манька встала перед мужчиной, – будь мужиком! А вздумаешь кому взболтнуть, знай, разделишь участь Люськи Савиной.

Маша похлопала Гришку по плечу и направилась к Зойке.

Часть 17

лиха беда начало

Временно исполняющим обязанности председателя колхоза был назначен Андрей Сергеевич Логвинов – племянник Ильи Яковлевича.

– Всё равно будет по-моему, – радовалась Манька, пересчитывая деньги, спрятанные под половицей. В Новый год – новая жизнь!

Мария всегда мечтала о городе. Воспитанная в деревенских традициях, она не могла смириться, что судьба так её подставила.

– Ну почему я родилась именно здесь? Почему? Кому-то всё, а кому-то шиш с маслом. Я тоже хочу жить в городской большой квартире, где не нужно топить печь. Купаться в ванной, а не в душной бане. Ходить по магазинам, покупать нарядную одёжу. И никакого тебе огорода, навоза…

С юных лет Маня заглядывалась на приезжих парней. Рассчитывала на брак по расчёту, но городским ухажёрам нужно было только одно от наивной деревенской девушки.

Повзрослев, Мария так и не поняла, в чём её ошибка, почему мужчины не торопятся вести её под венец. В тридцать лет Маша решилась на отчаянный шаг – замуж и как можно скорее, хоть и за местного. Надоели ей пересуды сплетниц, косые взгляды и насмешки от мужиков. Перебраться куда подальше, чтобы начать новую жизнь, нет возможности.

Первые три года дались нелегко, каждая собака знала, что из себя представляет Мария Харитонова. Горожанам тут же доносились сплетни о степени доступности Маньки.

– Нечего парням мозги пудрить, – смеялись хлопцы.

На счастье, в Маньку влюбился Василий Кремнёв, который переехал вместе с отцом в село «Клинки?» за полгода до совершеннолетия. На про?водах Вася во всеуслышание заявил, что женится на Машке, как только вернётся из армии.

Выходя замуж, Манька не оставляла мысли найти себе достойную пару и уехать из села навсегда.

С председателем не сложилось, Машка ему нужна была только для развлечения. Остался последний вариант – Андрей.

Вернувшись из поездки, Андрей Логвинов испытал шок от новостей. Потерять родного человека и остаться без крыши над головой – такое и врагу не пожелаешь. Первый день агроном ночевал в здании сельского совета. На все уговоры остаться у кого-то из жителей Андрей отвечал отказом. Только на вторые сутки, немного придя в себя, парень согласился пожить у бабки Агашки, которая вот уже пять лет живёт в полном одиночестве. Мужа схоронила, детей нет.

– Сынок, не горюй шибко, что ж поделаешь, на то воля Божья, – охала Агаша, застилая постель для постояльца, – Дай Бог, председатель поправится, и жизнь на лад пойдёт. На тебе сейчас такая ответственность, не подведи Илью Яковлевича. Теперича ты – его опора.

Часть 18