Манюшка

Будучи проездом из уездного города, Яким повернул на мельницу договориться о помоле пшеницы. Хороший повод, завести беседу. Поговорив о делах: урожае, погоде, заготовке кормов и прочих, поинтересовался, как семья, дети. В свою очередь похвастался, что сына Ваню удачно женил.

– Еще сын в женихах ходит, – хитро взглянув, выдал он, – Павлик по всем статьям завидный парень.

– Знаю, – ответил Илья, – видывал, случалось. Заметный хлопец!

А до этого с дочерью разговор о женихах вышел. Так она Павла сама упомянула. Гулянка в деревне была, среди гостей и Павел. Федосья все глаза на него проглядела.

– Кабы замуж идти, так за такого!

Вспомнил заботливый отец те слова, усмехнулся: «Рыбка сама в сети идет!»

– Друг Илья, как ты смотришь, чтоб породниться?

– Почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил умный мельник.

Слово за слово – решили: свадьбе – быть. Ударили по рукам, на следующую осень сговорились.

Домой Яким приехал с радостной вестью. Сразу Павла призвал.

– Есть у меня для тебя, Павлик, невеста хорошая. С будущим тестем все обговорено.

Павлик головой тряхнул, поправляя кудри: «Вот, так незадача. Как не вовремя!»

– Весной сватать едем, а к концу сентября свадьбу справим. Жить в Лазаревке станешь.

– Зовут как? – не выдержал сын.

– Да, ты знаешь ее – Федосья, дочка мельника!

Яким считал, что огорошил отпрыска замечательной новостью, но от внимательного взора не скрылось смурное настроение.

Павлик скривился. На Федосье жениться вовсе не хотелось. Будущую жену видел, когда гулял на деревенском празднике. Особа не в его вкусе, и не вызывала даже малой симпатии.

– Чего молчишь? – вернулся отец к разговору.

– Думаю.

– Он еще и думает! – взъерошил отец волосы на сыновьей макушке, – Радуйся! Партия отменная! Все соседи обзавидуются!

Вот оно – мерило счастья. Только бы завидовали, да охали. Только от такой заботы родительской скулы сводит.

– Я рад, отец! – соврал Павел.

Внутри все содрогнулось от бессилия, послушный сын не имеет права решать за себя.

– Почему в Лазаревке жить?

– Там усад и дом уже имеются. Ни к чему второй возводить. Илья заранее побеспокоился.

По всем правилам мужчина должен приводить жену в свой дом, и для Павла подобное положение вещей и будущий переезд показались унизительными. Что говорить, пока своим жильем не обзавелся, а в отцовском – не ужиться. Проглотил обиду, спрятал внутри. С самого детства не перечил отцу, слушался и беспрекословно выполнял указания. Снова, засунул гордость в тайное место. Не оставалось ничего другого, как поблагодарить за заботу и участие.

Для Павла потянулись дни в ожидании неизбежного. Новоиспеченный жених чувствовал, что земля уходит из-под ног, а его готовят к тюремному заключению, а не к супружеской жизни с молодой женой. Внутренне содрогнулся от противоестественности свершившегося договора. Не нужна ему Федосья. Да и где это видано, что неугодная простушка будет согревать его постель?! Пару раз представил воочию подобную картину и впал в тоску. По его мнению, пышногрудая и крутобокая девушка, с белым сочным телом, пышущая свежим румянцем – не являла ни капли вожделения. Напротив, всем своим видом отталкивала подобные желания. Вообразил свои руки, обнимающие широкую талию, пухлые губы будущей жены в ожидании поцелуя и не мог сдержать звериного рыка. Он был не просто зол, а находился в положении подраненного волка, попавшего в яму.

Тягостные минуты, которые сплетались в однообразное тиканье настенных часов, проживались без интереса, радости и спокойствия.

«Тик – так! Тик-так» – дразнился маятник, доводя до исступления, словно единственной целью было подгонять стремительное время.

Утром Павел впервые за прожитое время ощутил боль в области сердца. «Только этого не хватало!» – проговорил он вслух. Повился по избе, от печи к столу, ударил кулаком в стену, схватил шапку да на волю.

Только вышел за порог – вдалеке сарафанчик знакомый замаячил. Тепло на душе стало. Вон оно счастье мимо бежит, только не догонишь. Птичка вешняя, цветочек лазоревый, глазу милый. Крикнуть хотелось: «Манюшка – любовь моя, погоди, постой! Хоть раз улыбку покажи!»

Лишь немая красавица являлась светлым лучиком в сером безрадостном мире. Все мысли в чумной голове о милых синих глазах, о шелковистых косах. Легкий стан, мягкая поступь маленьких ножек, нежный взмах тонкой ручки, запечатлелись навечно в памяти. В прошлый раз стоял рядом и боялся вздохнуть, чтоб не спугнуть такую прелесть. А она, шалунья, глаза потупила, ресницы опустила, и волосы в косе перебирает. Заигрывает что ли? Или показалось?

Своими бы чаяниями влюбленный дуралей давно уж тропку до ее порога вытоптал, цветами душистыми крыльцо устелил, речами сладкими все уши прожужжал.

Только нет у Павла судьбы иной, сколь ни причитай, лучше не станет. Ускользает со стремительной скоростью робкая надежда, перекрытая отцовским благословением.

Темная шальная идея зародилась в горячем сердце – недоброе задумал избалованный шалопай.

Все чаше стал прогуливаться деревенской околицей. По тем же стежкам-дорожкам ноги направлять. А главное задерживаться взглядом на оконцах Катерининой избушки в надежде узреть объект тайных грез. Сколько дум передумал, сколько шансов упустил. Манюшка то и дело по деревне носится: шустрая, озорная. Только все не одна. То с одной подружкой, то с целой ватагой. Пробежит мимо, поклонится за здравие и след простыл. Павел стоит вдогонку смотрит, моргает, а догнать опасается.

Однажды несказанно повезло: Манюшка с корзинкой направилась в сторону леса на поиски грибов. Правда, вновь не одна, а с подружками. Вышли ни свет, ни заря, собрались у векового дуба, обменялись напутствиями и выдвинулись до осинника. Глядь, а дальше и бора недалеко, там всегда боровиков тьма.

Осень в этом году выдалась теплая. Деревья в лесу стоят золотом облитые. Среди ярко-желтых берез, яркими красными пятнами выделяются красные осины. Листва еще не покинула деревья, и радует взор чарующим видом. От теплого ветра ветви колышутся, волнуются, создавая ощущение волшебства. Словно по божественному велению природа украсилась, на забаву и радость человеческому роду. Только жители Березовки давно привыкли к изменяющимся красотам мира и не обращали на чудеса никакого внимания. Их больше заботила выгода, которую могут получить от окружающих их лесов и полей. К примеру, нынче уродилось ягод: рябины, калины, брусники.