Невеста замка роз

Колдун занервничал, полагая, что король, таким образом, пытается отчитать его за недостоверность лица.

Заметив его замешательство, король улыбнулся самой добрейшей улыбкой, которая была припасена для поощрения отличившихся поданных.

– Вы порадовали меня, Уильям! Пусть на мгновение, я ощутил прилив молодости, но вместе с тем и сожаления. Да, к прискорбию, время не щадит даже королей! Но для потомков, которые будут изучать историю рода, благодаря Вашему портрету, я буду олицетворять величие, благородство, отвагу.

Король снова прервался на раздумья.

– Надо бы позвать моего портного. Этот плащ не дает мне покоя.

– Однажды, я имел удовольствие наблюдать правителя южного королевства в таком одеянии. Он не пожалел золота и драгоценных камней, чтобы расшить и без того дорогую ткань, – поведал колдун, естественно привирая. Он никогда не видел того, о чем вещал без запинки.

– Вот увидите…

– Завтра, на рассвете, я покину ваш гостеприимный дом, – внезапно предупредил колдун короля.

– Какая жалость! Если, вдруг, когда-нибудь решите вернуться, – начал его величество.

– Никогда прежде не встречал столь великодушного господина, – прервал колдун, уже догадавшись о чем пойдет речь.

– Возвращайтесь. Здесь для такого талантливого человека всегда найдется и кров, и стол, а еще – почетное звание придворного живописца.

Глава 14

Славный король и не подозревал, что похотливый лиходей задумал совершить в эту ночь еще одно злодеяние. Не мог же он уйти, не попрощавшись. Черная, до самой глубины прогнившая душонка, требовала удовлетворения своих низменных потребностей. Все скопление напряжения сосредоточилось ниже пояса. От сего все росло и множилось озлобление против всего человеческого мира.

Помнится, когда он в образе молодого красавца сира де Росса, он возлегал на ложе самой королевы в ее опочивальне, она говорила, что супруг посещает ее накануне растущей Луны. У него имелся шанс воплотить еще один любопытный замысел, совершая попытку забраться в тело самого короля.

К прискорбию, светило только-только открыло свой полный лик. Зато это давало ему сил гораздо больше, чем в остальные дни.

Только наш колдун – изворотлив и хитер. Он сделался легкой невесомой тенью, следящей за всеми передвижениями в замке. Вот он, заметил, что слуги, разбрелись по своим комнатам, а доблестная охрана заняла удобные для дремоты позы на постах. С испокон века в этих краях не было серьезных войн и нападений неприятеля. С соседями тихо-мирно велась торговля, совершались турниры и прочие этикетные любезные дела. Оттого и вся челядь не вздрагивала от испуга, не пыталась прятаться и тем более редко оглядывались по сторонам. А зря!

Его величество король Вильям, сытно поужинав кроликом, фаршированным жареными потрошками, лучком и грибами с ароматными специями, испробовав пинту молодого вина нового урожая, поднялся по лестнице на этаж, со спальными покоями. Кряхтя от переедания, он медленно преодолевал ступени, держась за перила. Пару раз даже пришлось делать остановку, чтобы перевести дух. Если так и дальше пойдет, надо будет задуматься, чтобы устроить для себя комнату отдыха рядом с обеденным залом.

В темном коридоре, где заботливые слуги уже потушили почти все факелы, король ориентировался наощупь. Ему мечталось поскорее уложить свое уставшее тело на свежие простыни, но…

Он, заранее знал, что жена не уснет, пока он не пожелает ей доброй ночи. Такова уж традиция, заложенная с самого начала их брачных отношений. Сам виноват! Чувствуя каплю вины за собой, он каждый раз был слишком любезен со своей половиной. Супруга еще так молода, с каждым новым днем цвела все пышнее и ярче, когда он увядал с такой же скоростью. В ее грации, походке, синеве глаз все было пронизано женственностью, чувственностью, нерастраченной, к сожалению. Всякий раз, когда его милая жена появлялась в обществе, все без исключения не могли сдержать восхищения.

А он? Он все понимал, ощущал каждой клеточкой тела, но исправить ничего не мог.

– Душа моя, – произнес он тихо, входя в уютную спальню супруги.

– Я ждала вас.

– Немного задержался, дела.

Королева, в глазах которой отображался отсвет свечей, была грустна. Впрочем, как и всегда.

Его величество мог лишь любоваться на великолепное создание природы, заключенное в образе его жены. Она уже приготовилась ко сну: распустила длинные косы, облачилась в сорочку из тонкого, почти невесомого кружева, подчеркивающую гибкий стан, высокую, совершенную грудь.

– Доброй ночи, любовь моя, – со вздохом вымолвил король.

– Доброй ночи, мой супруг.

Она была готова расплакаться в голос, вновь оставаясь одна. Столько раз она повторяла сама себе, что ее прокляли еще в раннем детстве, готовя столь печальную судьбу. Богатство, власть, поклонение верных поданных на одной чаше весов, а на другой – отсутствие простого женского счастья: любить и быть любимой.

Чувство вины перед мужем и дочерью за прелюбодеяние с сиром де Россом не давало ей покоя. Это как же надо оголодать, чтобы пойти на подобную подлость? Никогда прежде она не опускалась настоль низко: уподобилась уличной девке, раздвинувшей ноги перед первым встречным. Это была ее первая измена, и, наверняка последняя. У нее столько раз возникало желание завести постоянного любовника. Видя перед собой сотни поданных мужского сословия, она обнажала их тела, представляя их в соблазнительных позах.

Король задержался еще на минуточку. То ли молодое вино разгулялось в венах, то ли влияние последних событий со свадьбой и всеми этими романтическими хлопотами влюбленных молодоженов повлияли. Не нам теперь знать. Только у него вдруг возникло непреодолимое желание к поцелуям.

– Душа моя!

Он, словно резвый козлик, подскочил к супруге, сжал ее в тесных объятиях.

Та, прильнула к нему со всей страстью.

– Мой супруг!

Король ощутил то самое приятное чувство внизу живота, что радовало его в пору юности, когда он слыл знатным любовником. Все красавицы королевства, побывавшие в его постели, всегда уходили утром изможденные от утех, а слава, возносившая его мужские способности, была достойна отдельной темы.

Ну и ну! Он обтер потное лицо, поправил прядь волос, отмеченную серебром. Наваждение? Или мистика? Он почти и забыл, каково это бывает.

Только это чудо являло рукотворное причастие похотливого колдуна. Среди настоек, которыми он благополучно пользовался, оказался пузырек с настойкой корня молочая. Пусть он и давал временное действие, но то самое, от которого мужская сила росла и держалась стойко. Даже самый отчаявшийся муж, или постаревший любовник неожиданно обретал телесное могущество.

Виночерпий королевского стола, разливая вино в кувшины, не заметил, как злодей незаметно вылил туда целый флакон зелья. Естественно: ни цвет, ни вкус хмельного напитка не изменился, разве, что стал крепче.

Вильям, он же правитель славного королевства, изнывал от желания. Еще раз, пожирая глазами супругу, он зарычал, словно дикий зверь.

Она, подбирая съехавшую с плеча сорочку, пребывала в смущении. Еще бы! Ее супруг поразил ее бешеным блеском в глазах.

– Я не узнаю вас, – успела вымолвить она.

Король оборвал ее речи горячим поцелуем в сладкие уста. Словно плавящаяся карамель, королева растаяла и потекла. Срывая с себя одежду, они устремились на супружеское ложе.

Королева столько лет мечтала о подобном. Ее дыхание сделалось прерывистым и немного тревожным: «Неужели!» Она не смела, поверить своему счастью.

Вильям обхватил жену огромными теплыми ладонями и впился в нее губами, их поцелуй был долгим и страстным. Он не стал долго медлить, изучая руками вожделенную кожу супруги, которая была подобна бархатному персику. Кажется, он начал забывать, насколько идеально это тело, доставшееся ему в награду. Зарычав голодным тигром, он остановил пальцы на пышной груди. Соски королевы от возбуждения набухли и стали твердыми.

– Моя малышка, – прошептал король.

Он точно сегодня пребывал в зачарованном состоянии. Его рот остановился на пылающей груди. Ему нравилось ощущать запах женского тела, любоваться красотой утонченной фигуры своей женщины. Манящей, пышущей здоровьем, свежестью и сексуальным магнетизмом.

Диким зверем он вошел в нее упругой плотью. От восторга королева издала сильный стон. Это было великолепно! Они слились в единое целое, целуя и лаская друг друга. Все быстрее двигаясь, доводя ее до самого пика возбуждения, Вильям все еще был бодр и полон сил. Он словно возродился из пепла.

Королева горячо дышала и постанывала. Надо же, она так долго этого ждала и была счастлива, что, наконец, чувствует в себе настолько горячий и твердый член супруга.

А тот продолжал удивлять, меняя позы и доставляя все больше и больше удовольствия.

– Мой король! – облизывая пересохшие губы, повторяла она.