Шум дождя в холодной темноте

Покройте крови алчущие зевы…
Завесьте золотыми словесами
Испод поступков и изнанку помыслов…
Прекрасными и чистыми устами
Целуйте ненавистные уста!

Перейдена черта. Перейдена черта.
Безмерно и всемирно мы устали.
Да отдадимся Замыслу и Промыслу —
Слепой Фемиде с вознесёнными Весами.
Да огненным мечом разящей девы
Отсекновенно будет суемудрие
Пред величавой колоннадой Храма,
Где поздно согрешать. И поздно каяться.

«Ребёнок с профилем чеканным…»

Нине Чавчавадзе

Ребёнок с профилем чеканным.
Камея соплеменных гор.
То – на коне во весь опор,
То проплываешь танцем странным…

В дрожащей, маленькой руке
Даришь пылающее сердце
Гонцу, поэту, страстотерпцу,
Что видит смерть невдалеке.

В чужое небо, в Тегеране,
Идёт огромная душа.
А «Шах—алмаз», давно огранен,
Царю не стоит ни гроша.

А ты стоишь и еле дышишь,
Уже невестою – вдова
И песнь небесную ты слышишь.
Она звучит едва-едва,
Напоминая дивный вальс.
И в мире снова двое вас.

Любовь

Слово сказать.
В глаза посмотреть.
И не узнать,
Что есть в мире смерть

Слово сказать.
Посмотреть в глаза.
И не узреть,
Что весь мир – слеза.

Руку сжать.
В глаза посмотреть.
И умереть.

Разделение

Мир прост, как весенняя песня синицы.
Но в сердце втыкаются чёрные спицы.

Мир чист, как вода из весёлой криницы.
Но в сердце втыкаются красные спицы.

Мир светел и ярок. С ним хочется слиться.
Но в сердце втыкаются белые спицы.

Полёт

– Рубеж!

– Есть рубеж!

– Отрыв!

(Взлётные команды)

Мы летели над океаном.

Ты слегка держал мою руку
В своей слабой руке безвольной.
Я забыла былую муку,
Снова стало светло и больно.

Мы летели над океаном
Ирреальным свинцовым утром.
Отливали борта ураном
И дюралевым перламутром.
Мы летели не над Уралом,
А над палевым океаном,
Над эмалевым океаном.
Атлантидой, а не Урарту.

И рука руке говорила.
И рука в руке трепетала.
Воровала или дарила —
Бессловесно имя шептала.

Мы летели над океаном,