Белый пепел. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 3.

После обеда я провела две лекции по медицине для воспитанников, что готовились поступать в университет на следующий год. Они заваливали меня вопросами до позднего вечера, пока сами не утомились. Я терпеливо отвечала, понимая, что в дальнейшем не смогу столько времени уделять им, ведь шёл уже седьмой месяц беременности.

– На сегодня всё, – выдохнула я и улыбнулась.

– Спасибо, Ваше Высочество, – говорили они, выходя из класса.

Я наконец присела за свой стол.

– Боги, как отекают мои ноги, – бормотала я, разминая их, – не так, конечно, как это было с Жозефиной. Тогда я передвигалась с трудом. Она ведь вода, – усмехнулась я.

Передохнув ещё с получаса, я вышла из класса.

Во всей школе было темно, лишь из-под одной двери в конце коридора лился тёплый свет и доносились приглушённые детские голоса. Я подошла ближе и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Парты были пусты. Стулья стояли придвинутыми, и лишь у учительского стола сгрудились несколько девочек-подростков, одетых в школьную форму, состоящую из чёрной юбки и белой блузки с нашивкой пансионата. А за столом, низко склонившись над раскрытой тетрадью, сидел Луи. Уже без пиджака и галстука, в одной белой рубашке, расстёгнутой на пару пуговиц, и водил пальцем по строчкам:

– Вот, смотри, тут закралась ошибка в формулу, – он поднял голову и посмотрел на одну из девочек. – Тебе следует быть внимательней, Анна.

Девочка активно закивала и произнесла:

– Спасибо, месье Бланшар, я всё исправлю и попробую решить прямо сейчас.

– Нет, не сейчас, – он взглянул на тёмные окна. – Уже ночь на дворе. Вам всем пора домой. – Он окинул девочек суровым взглядом и добавил: – Всем вам нужно к следующей неделе решить как минимум по десять таких же примеров и принести их мне на проверку.

– Ну не-е-ет, – заныли девчонки. Но я заметила, что они лишь тянут время и пытаются задержать симпатичного учителя подольше, а вовсе не боятся заданий, которые он им дал.

– От этого будет зависеть ваша итоговая оценка, – строго сказал Луи и поднялся.

Но девочки не спешили расходиться, они мялись у стола, заглядывая в глаза Луи, и я могла бы поклясться священным огнём, что все они были по уши влюблены в него.

– А вы приедете в среду? Будет праздник урожая, – проворковала Анна и кокетливо улыбнулась. – Это очень весело, и вам должно понравится.

– Нет, – Луи лишь мельком взглянул на неё и принялся собирать бумаги в кожаный портфель. – У меня много работы помимо школы, так что не смогу.

– А где вы работаете? – спросила другая девочка.

– В большом холдинге, далеко отсюда, – ответил Луи и закрыл портфель. – Девочки, давайте уже домой, слишком поздно для праздных бесед!

– А кем вы там работаете? – не унимались ученицы. – Тоже учителем?

– Я что сказал?! – он нахмурился. – Все марш по домам!

Девчонки повздыхали, но всё же послушно направились к дверям, а я шагнула внутрь класса и двинулась в сторону Луи под их удивлённые взгляды.

– Добрый вечер, Ваше Высочество, – поздоровалась одна из них и поклонилась.

– Добрый, – отозвалась я и кивнула им.

Луи смотрел на меня, не произнося ни слова. Казалось, он не ожидал увидеть меня здесь после нашей утренней перепалки.

Когда все ученицы покинули класс, я спросила:

– Смотрю, вы работаете сверхурочно, месье Бланшар.

– Они просили объяснить одну тему, – ответил он смущённо и, взяв портфель, вышел из-за стола, – и немного увлеклись.

– Математикой или учителем? – улыбнулась я.

– Катрин, – Луи посмотрел на меня с укором. – Они дети…

– Пубертатный период, – пожала плечами я. – Надеюсь, наличие красивого и харизматичного учителя пойдёт на пользу их успеваемости.

– Уверен, что и на твоей лекции было больше мальчиков, – парировал муж. – И все они любовались твоей красотой.

– Не обратила внимание, – пожала плечами я.

Мы вышли из кабинета, спустились по лестнице и оказались снаружи. Похолодало, и я поёжилась, радуясь, что благодаря многослойной одежде почти не чувствую холода. Я мельком взглянула на Луи: муж шёл в одной тонкой рубашке, и я видела, что дрожь тоже периодически пробегала по его телу, но он старательно не подавал вида.

– Где твой пиджак? – спросила я, нарушив тяжёлое молчание, повисшее между нами.

– Оставил где-то, – он даже не взглянул на меня. – Странно, что тебя это ещё тревожит.

Я промолчала, и когда мы направились по дорожке в сторону светящихся огнями жилых строений, задала ещё один вопрос:

– Где тебя разместили?

– В общем доме для учителей, – отозвался он.

– Золотые простыни постелили? – усмехнулась я.

– С собой привёз, – Луи повернул ко мне голову и улыбнулся, а потом произнёс: – Я так скучал…

Я отвернулась, смущённая его словами, и он тут же умолк.

Мы медленно шли по мощёной тропинке в сторону жилых домов. Некоторые учителя жили в семьях и редко покидали пансионат, другие же, как Луи, располагались в общем доме.

– Как моя Жо-жо? – спросил он чуть слышно.

– У неё всё хорошо, часто спрашивает о тебе.

– Наверное, изменилась за эти полгода?

– Не так сильно, – я пожала плечами, ощущая, как сердце укололо чувство вины.

Дочь действительно скучала по отцу и не должна была страдать из-за наших с ним разногласий, но я не могла бы поступить иначе после того, что сделал со мной Луи.

– А где живёшь ты? – спросил он.

– В самом крайнем доме, – я махнула рукой в темноту.

– Провожу? – предложил Луи, когда мы подошли к дому учителей. – Ведь там совсем нет фонарей.