Тайна барона. Историческая проза

Покинув салон мадам Голицыной, граф Петр Орлов направился на шумную вечеринку, которую устраивали его друзья Александр Ветров и Григорий Лаврушин. Веселье было в самом разгаре, когда он заявился, здесь было полно его знакомых, вино лилось рекой, было шумно и весело, дым стоял коромыслом. Здесь в компании друзей за бокалом вина Орлов чувствовал себя в своей тарелке, здесь не надо было корчить из себя важного господина, вести ненужные разговоры, в общем, весь тот бред, который обычно слышался в литературном салоне, главное было вовремя произнести удачный тост и осушить бокал. Здесь было все просто и понятно, не скучно, а весело и непринужденно. Говорили все больше про женщин, рассказывали анекдоты, друзья хвастались своими похождениями на амурном фронте. Лаврушин пел задушевные романсы, аккомпанируя себе на гитаре, некоторые подпевали ему, явно фальшивя, но никто этого не замечал, главное было настроение – веселое беззаботное, какое бывает лишь в молодые годы. Петр Орлов был душой компании, он был щедрым, общительным, умел и хотел нравиться людям, вел себя он раскрепощенно, чело его ничем не омрачалось, счастливое детство и беззаботная юность не наложили еще отпечатка грусти на его душу, жизнь воспринималась им как некий дар. В его движениях, в походке, манере держаться чувствовалась легкость, не омраченная горестями переживаний от тяжелых жизненных испытаний, которые так омрачают душу человека и делают порой даже жизнерадостного от природы человека злым и меланхоличным.

Домой Орлов заявился под утро, усталый и изрядно пьян. Единственным желанием Петра было лечь спать, но отец видно поджидал его. Завидев сына, старый граф Иван Сергеевич Орлов, позвал сына в кабинет для важного разговора. Петр, мысленно чертыхаясь, вошел в кабинет за отцом. Хмуро глянув на сына, Иван Сергеевич сказал с недовольным видом:

– Эка от тебя разит вином. Что ж ты набрался так, сынок?

– Так был повод, отец… – уклончиво ответил Петр.

Иван Сергеевич с минуту помолчал, собираясь с мыслями, не зная, как начать разговор, Петр ожидал, его клонило в сон, чтобы не заснуть, Петр облокотился рукой на ручку кресла и с ленивым видом взирал на отца.

Старый граф взял письмо с письменного стола и протянул его сыну со словами:

– На-ка, прочитай!

– Что это? – спросил Петр, он мельком глянул на письмо, но текст расплывался у него перед глазами.

– Письмо из нашего имения, управляющий сообщает, что дела в имении пришли в упадок, и надо что-то срочно предпринять…

– Папа, а с этим нельзя подождать до утра! – недовольно произнес Петр.

– Так уже утро, сын! Светает… В деревне в эту пору уже встают…

– Так-то мужики!.. а дворяне встают поздно, в Петербурге вообще встают только к полудню…

– Да знаю я распорядок дня дворян! – вспылил старый граф. – Что это ты меня вдруг учить вздумал?! Говорю же, сын, беда у нас, мы почти разорены!.. Надо что-то срочно предпринять. Управляющий, прохвост, мошенник этакий, запустил дела, а, может, и того похуже, проворовался, а теперь пишет мне в письме, что дела пришли в упадок…

– Мы разорены? – сказал удрученно Петр и уставился на отца. Эта новость огорошила Петра, он трезвел прямо на глазах. – Но что же делать отец? Так не должно быть… Без денег мне трудно станет выезжать в свет, вести прежнюю жизнь, как я привык…

– Ну что ж, Петр, придется тебе и нам всем, всей семье, отказаться от многих вещей, вести более скромный образ жизни…

– Отец, но как же так?! Сплетни о том, что мы разорены, тут же расползутся по городу, в свете станут судачить об этом, склонять наше имя, найдутся даже такие, которые перестанут принимать в своих домах, а за спиной моей будут шептаться, что мы бедны… Надо что-то делать, отец! Немедля что-то делать! – воскликнул Петр, лицо его было встревоженным, глаза горели. Он решительно заходил по кабинету из угла в угол. – Надо поехать в имение, разобраться с управляющим, если нужно, выгнать его взашей, навести порядок в имении… Этого оставлять так нельзя!

– Так ты б поехал, Петр, и разобрался, – предложил старый граф.

– Я?! – удивился Петр. – Почему я?

– Так ты тоже хозяин! Стар я уже стал, вести эти дела, а ты бы с молодецкой удалью взялся и навел порядок в имении…

– Нет, я не могу, – возразил Петр, – сейчас самый разгар сезона, мне не резон покидать столицу…

– Ладно, иди спать, – вздохнул Иван Сергеевич, – с тобой сейчас все равно каши не сваришь… Иди лучше выспись…

– Это ты прав, отец, – тут же согласился Петр, – мне сейчас лучше всего выспаться…

Как только Петр лег в постель, он тут же заснул, забыв обо всех проблемах. Наутро он даже не вспомнил о разговоре с отцом…

Глава 2. ДЕБЮТАНТКА НА БАЛУ

Княжне Елене Карамышевой недавно исполнилось семнадцать лет. Она с замиранием сердца ожидала своего первого бала, к которому они с матушкой очень серьезно готовились. Уже были приготовлены дорогие платья, сшитые по последней парижской моде, подобраны в тон к платью атласные туфли, из фамильных драгоценностей выбраны самые лучшие украшения. Карамышевы были приглашены на рождественский бал во дворец Волконских. Балы во дворце Волконских были одними из самых пышных в Санкт-Петербурге. Здесь всегда было очень людно, на балу приглашенных собиралось до несколько тысяч человек. Ожидался даже визит монаршей особы.

Накануне бала Елена страшно нервничала, она бегала по дому, беспрестанно раздавая поручения своим горничным. Ей казалось, что они не успеют с приготовлениями, и тогда, о, ужас, они опоздают на бал. Маменька тихо посмеивалась, наблюдая за хлопотами дочери. И вот, наконец, все было готово, они выехали из дома. Бледная и взволнованная Елена ехала в карете, укутавшись в соболиный салоп на атласной подкладке, представляя, как она вот сейчас поднимется по парадной лестнице и войдет в бальную залу. Все просто ахнут, увидев ее, и среди присутствующих пробежит волна одобрения. А еще юная девушка мечтала о том, что сегодня непременно встретит своего суженого. Избранник ее, конечно же, будет самым красивым и самым лучшим кавалером на балу. И он обязательно ее пригласит на танец. О, как Елене хотелось танцевать! Она готова была танцевать до утра. Она была мастерицей танцевать, недаром учитель танцев потратил столько времени, изучая ее модным па. Елена закрыла глаза, представляя себе эту волнующую картину, но тут карета накренилась, и от резкого толчка барышня очнулась от своих грез. Она открыла глаза и спросила капризным голосом: «Матушка, что случилось? Почему мы не едем? Мы же опоздаем на бал!» – «А вот сейчас я узнаю», – ответила старая княгиня. Елизавета Петровна высунулась из окошка и спросила у кучера:

– Эй, голубчик, почему заминка?! Что случилось?

– Так это… того… барыня… колесо отвалилось, – сбивчиво ответил кучер, чувствуя свою вину, от досады и растерянности он мял шапку в руках.

– Так почини! Чего стоишь, как истукан! – приказала барыня. Она откинулась на подушки и грустно посмотрела на дочь:

– Надо же, какая оказия приключилась, колесо отвалилось.

– Маменька, так вы приказали, чтобы починили поскорей!

– Ну, конечно, моя дорогая.

– Неужели мы опоздаем? – тихо спросила девушка и посмотрела на мать совершенно растерянным видом. – Ведь починка кареты займет много времени. Мы приедем, а все уже будут разъезжаться по домам. Ах, какая досада! Ну почему так случилось, мама, именно со мной? В мой первый бал?..

Княгиня ласково посмотрела на дочь, погладила ее по голове и поправила непослушный локон, выбившийся из-под капора:

– Не волнуйся, Леночка, все наладится. Сейчас карету починят и мы скоро будем на месте.

– Матушка, как вы не понимаете, сейчас разберут всех кавалеров, а мне не с кем будет танцевать, и я весь вечер простою одна…

– Нет, милая, что ты! Ты никогда не будешь одна, ты у меня такая красавица, – успокаивала княгиня свою дочь, а сама подумала: «Надо же, какая неприятность приключилась. Дурная примета!»

Прошло полчаса, княгиня снова выглянула в окошко и поинтересовалась у кучера, когда будет готова карета. Голос у Елизаветы Петровны был строг и взволнован, когда она отчитывала за нерасторопность слугу. Кучер начал оправдываться, сетуя на то, что уж больно поломка серьезная, не только колесо отвалилось, но, кажется, и сломана ось. «Этого еще не хватало!» – в сердцах произнесла княгиня. В эту минуту мимо кареты проезжал экипаж, из него выпрыгнул мужчина и обратился к княгине:

– Что случилось, сударыня? У вас поломка?

– Да! Карета сломалась. Такая досада, мы с дочерью ехали на бал. Вот уже полчаса на морозе стоим, продрогли все. Кучер говорит серьезная поломка, ось, что ли, сломана, да колесо отвалилось.

– Давайте я вас подвезу в своем экипаже, – предложил незнакомец.

– Да уж, батюшка, сделайте одолжение, подвезите нас.

Когда Елена с матерью уже ехали в экипаже, незнакомец спросил:

– Куда вас подвезти, сударыни?

– Ко дворцу Волконских, там нынче бал дают, не слыхали… – сказала княгиня.

– Как же, слыхал, – ответил незнакомец.

– Вы также приглашены на бал? – поинтересовалась княгиня.

– Нет. Впрочем, я и не жалею об этом. Знаете, очень много дел.

– Очень жаль, – искренне произнесла Елизавета Петровна. – Всегда приятно на балу поговорить с интересным человеком…

– На бал ездят потанцевать, – иронично улыбнулся незнакомец. – А поговорить можно и в гостиных и в литературных салонах…