Журналисты. Газетный день

– Тетя Люба, но это же подло, предавать коллектив, в котором работаешь.

– Я знаю, Игореша, знаю…

– И все равно так поступали не красиво.

– Он меня попросил.

– Я понимаю… Но если бы он вас попросил прыгнуть с крыши, вы бы не прыгнули?

– Нет.

– Вот видите. Почему вы так себя вели – сливали информацию нашим конкурентам? Попросту говоря, воровали наши статьи. Вы же прекрасно знаете, что «Папарацци» – наши злостные конкуренты…

Она промолчала.

– А красть интеллектуальную собственность – нехорошо. К тому же, это карается законом.

Лебеденко тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза рукой. Он ужасно устал за целый день, его клонило в сон, на часах уже было почти полночь, а он вынужден был сейчас вести душеспасительную беседу с младшим техническим персоналом – уборщицей тетей Любой. Он посмотрел на нее. Женщина смотрела на него виноватыми глазами, ну что с нее возьмешь, может она даже и не понимает до конца, что поступала не правильно, а он тут ее поучает жизни. Он ведь сам не святой. Лебеденко решил закончить этот фарс.

– Тетя Люба, уже поздно… идите домой. Думаю лучше поговорить об этом завтра.

– Игорь, вы все скажете редактору?

– Конечно, это – ЧП! Я не могу молчать, даже если я вас очень уважаю.

– Я понимаю, – сказала тетя Люба. Она засобиралась уходить, взяла в руки ведро и швабру и пошла к двери, вдруг она остановилась. – Игорь, а вы можете вернуть мне мой мобильный телефон?

– Нет. Это – вещественное доказательство, а то вы, тетя Люба, завтра все будет отрицать и свалите все на меня, мол, я на вас напраслину навожу… Спокойной ночи, тетя Люба.

– Спокойной ночи, Игорь.

Когда за ней закрылась дверь, Игорь Лебеденко произнес:

– Хм, надо же, какой поворот сюжета. Шпионом оказалась кроткая уборщица тетя Люба со шваброй. Кто бы мог подумать! Как все банально и пошло! Впрочем, предательство – всегда пошло…

На следующий день тетю Любу уволили, утечка информации сразу же прекратилась, все в коллективе «Никитинских новостей» сразу же вздохнули с облегчением, потому что авторы имеют право на свою интеллектуальную собственность, и никто не имеет права безнаказанно ее воровать.

Глава 4. Пастораль

Поселок Терновка находился на окраине города. Здесь преобладала в основном одноэтажная застройка, поселок был довольно крупный, с населением – около 10 тысяч человек. Жизнь в поселке протекала медленно и неторопливо, здесь чувствовался особый колорит. Слияние городской и сельской жизни. Здесь были частные домовладения, включающие земельный участок и расположенный на нем дом. У каждого владельца был свой огородик и небольшой сад с фруктовыми деревьями. По утрам жителей поселка будили петухи, в садах щебетали птицы, солнце заливало все вокруг ярким светом, потому что здесь не было высотных зданий. Весной и летом здесь был настоящий рай. Дома прятались в живописной зелени фруктовых деревьев и кустов сирени, жасмина и бузины, и зарослей рябины красной. На зеленом лугу паслись козы. Пасторальный пейзаж. Жить здесь – значит иметь домик в деревне, но в черте города. Мечта поэта. Можно утром выглянуть из окна и сорвать яблоко с дерева, растущего возле твоего дома. Жаль только, что идиллическая картинка иногда омрачалась нашествием «металлистов», шустрых людей низшего сословия, которые воровали по ночам с приусадебных хозяйств металлические предметы, чтобы потом утром снести в пункт приема металлолома, не гнушались они даже кастрюлями и ведрами.

В поселке проживала семья Байды Матвея Сидоровича, деда Виктории Байды. Их семья сюда заселилась из поселка Новопавловка, часть которого была затоплена водами Каховского водохранилища в 1960-е годы.

Матвею Байде было под семьдесят. Он отличался хорошим здоровьем и хорошим аппетитом. Байда сидел возле своего дома в беседке, обвитой виноградом. Было обеденное время. Жена Антонина Ивановна угощала мужа борщом со сметаной. У Антонины борщ получался всегда отменный, красный бурякового цвета, наваристый. Сегодня борщ был на курином бульоне. Приятный аромат усиливал аппетит. Матвей сглотнул слюну, с одобрением глядя на стол. Рядом с главным блюдом на столе стояли тарелки с хлебом, отварным картофелем, присыпанным сверху укропом, салом и солеными огурцами. Матвей выпил сто грамм перед обедом, взял ложку в руку, придвинул к себе тарелку с борщом и принялся есть. Жена сидела напротив него. По улице, мимо их дома, шла соседка Галина Степаненко, которую все звали Степаниха, немолодая уже женщина, одевающаяся на городской манер. Она была известная в поселке сплетница и скандалистка. Поговаривали даже, что у нее дурной глаз. Завидев Степаниху, Матвей подавился, он закашлялся и недовольно проворчал: «Вот нелегкая ее принесла». Видно не забыл Байда, как она чихвостила его на прошлой неделе за то, что он в беседе с ней сказал, что она ничего не понимает в политике. Они спорили о реформах. Тогда Степаниха обозвала его дураком и старым индюком, когда он сказал, что без толку те реформы, если кругом сидят бюрократы, а к власти в стране пришли капиталисты.

– Здравствуйте, соседи, – произнесла Степаниха, облокотившись на калитку.

– Здравствуй, Галина, – приветливо сказала Антонина.

Байда промолчал, не желая участвовать в женском разговоре.

– А я иду и думаю, откуда так борщом пахнет, – сказала Степаниха. – А это у вас сегодня борщ.

– Проходи… пообедай вместе с нами, – сказала Антонина.

Матвей гневно посмотрел на жену, она смутилась под его взглядом и сказала тихо: «Тю! А шо тут такого…»

Степаниха охотно приняла приглашение хозяйки и зашла во двор. Антонина быстро подскочила с лавки, метнулась на веранду за тарелкой для гостьи. Через минуту уже все трое сидели за столом, обедали. Женщины разговаривали между собой, Матвей все больше помалкивал. Когда женщины говорили о всякой ерунде, о чем обычно разговаривают бабы, он не встревал. А когда разговор зашел о «горбатом» мосте, Матвей решил прервать свое молчание.

– Значит, иду я сегодня мимо моста… – начала свой рассказ Степаниха, – а там ремонтники его ремонтируют. Я подошла к ним. Смотрю, а они ничего не делают, прохлаждаются… курят… а работа стоит. Тогда я подошла к прорабу и стала ему выговаривать, что же ваши люди не работают. Вы знаете, какое неудобство всем нам, жителям Терновки, из-за того, что мост закрыли… Это же какое-то стихийное бедствие. А он говорит…

– И что же он говорит? – с интересом спросила Антонина.

– Говорит… что нет необходимых стройматериалов. Они ждут, пока им их подвезут.

– Вот как! А мы, значит, мучайся без моста, – произнесла в сердцах Антонина. – Скоро месяц уже, как мост закрыли на ремонт.

– И что там… с «горбатым» мостом? – спросил у Степанихи Матвей. – Скоро его отремонтируют эти ремонтники?

– Прораб говорит, что еще не скоро… еще месяц точно будут идти ремонтные работы.

– Вот тебе и на! – сказала Антонина. – Вечно у них так – все через пень-колоду делается, о людях никто не заботится.

– Точно! – поддакнула Степаниха. – Городским властям до нас и дела нет. Никак не могут решить вопрос с подтоплением поселка грунтовыми водами.

– Это точно, – согласилась Антонина. – Во многих домах вода стоит в подвалах, надо же что-то делать. В домах сырость, здания разрушаются.

– Это надо чистить дренажную систему, – сказал Матвей Байда со знанием дела (он много лет проработал ремонтником в горводоканале). – Только вот городские власти никак не соберутся. В прошлом году я из-за воды потерял весь урожай, который хранил в погребе. Уровень воды был более двух метров.

– А у меня от воды времянка рухнула, дом трещит… Раз мы живем на отшибе, все нам делают в последнюю очередь, – с обидой в голосе сказала Степаниха. – Я сегодня в центре была, так там все по-другому…

– Куда ты ходила, Галина? – поинтересовалась у соседки Антонина Байда.

– В пенсионный фонд ходила… надо было там один вопрос решить. Так вот в центре все обустроено, новую тротуарную плитку кладут, автобусы регулярно ходят, магазины на каждом углу, фонтаны работают. Красиво.

– Да у нас в городе сейчас мало фонтанов осталось, – заметил Матвей, – не то, что раньше.

– Да. Раньше фонтанов много было, – согласилась с мужем Антонина. Она встала из-за стола и направилась на веранду, чтобы принести еще хлеба.

– Нет, в городе фонтаны есть, – упрямо мотнула головой Степаниха.

– Небольшие, наверное, фонтанчики… – сказал Матвей.

– Нет, хорошие фонтаны… Матвей, не спорь со мной. Вот, к примеру, возле горисполкома фонтан сделан. Я сегодня там была…

– Галина, ты ж говорила, что ты ходила в пенсионный фонд, – с ехидцей заметил Матвей.

– Правильно, я была в пенсионном фонде, потом заскочила в горисполком.