Ложная реальность

– Что же оно вам так нравится? – со смешком удивился Андрей, а вот вторая часть моей фразы осталась без ответа.

В учительскую вошла директор. Бело-сиреневый платок, завязанный на шее, говорил о хорошем настроении владелицы, и я улыбнулась.

– Так… – Тамара Алексеевна оглядела помещение. – Всё в порядке? Кто дежурит?

– Мы, – ответили я и Андрей в один голос, и такое единодушие заставило директора хохотнуть.

– Ну хорошо, дежурьте, молодцы.

«Потом спрошу про кольцо, а то ещё кто-нибудь зайдёт, – подумала я, отчаянно не желая признаваться себе в трусости. – Сейчас мой интерес покажется нездоровым».

Хотелось просто болтать с Андреем, слышать его голос, видеть привычную жестикуляцию. А самой комфортной и безопасной темой на все времена были, конечно, путешествия.

– В следующем году буду открывать красоты околороссийских мест, – говорил Андрей, поигрывая ключами. – В Монголию съезжу, в Киргизию, может. В Европе сейчас делать нечего. Читали, как валюта взлетела?

– Да уж, конечно, – подтвердила я, откладывая в сторону очередную проверенную тетрадь. – У меня тоже Испания накрывается медным тазом. Хорошо Хэлли.

– Это кто? – Андрей непонимающе сдвинул брови.

– Моя знакомая с дневников. Живёт в Москве, но на майские праздники поедет в Баден-Баден.

Напарник присвистнул.

– Это где ж она столько зарабатывает, чтобы ездить во время кризиса?

– Эээ… – я напрягла память. – Вроде бы у неё что-то связано с текстами и с рекламой. Но мы не по работе общаемся, больше о сетевой жизни и увлечениях.

– Что, богатый любовник? – предложил Андрей внезапное объяснение.

Я подняла бровь и скептически усмехнулась.

– У неё родители есть вообще-то.

Напарник тут же пошёл на попятную.

– Ну, из Москвы действительно легче в Европу съездить.

Вечером я ушла на замещение, а Андрей остался в учительской как администратор. Он уехал раньше, так что в тот день мы больше не увиделись. А я впервые пожалела, что совместное дежурство получилось таким коротким. Как было бы романтично обнаружить Андрея в учительской! «Вы что так поздно?» – спросила бы я. А он подмигнул бы: «Вас дожидаюсь». Но эта фантазия оказалась слишком смелой.

«Ты была бестактна, – корил меня внутренний голос, когда я шла по подъезду домой, считая ступени. – Привязалась к нему с этим кольцом, теперь исправляйся».

После ужина я достала из шкатулки чёрный шнурок и застёжки, приготовила ножницы и принялась за работу. Ручной труд, как всегда, позволил заглушить навязчивые мысли, а осознание, ради чего я всё это делаю, помогло не отвлекаться. Через час оба медальона висели на шнурках с изящными застёжками, аккуратно скреплёнными узелками.

Настал последний день перед курсами, а для Андрея – первый день подготовки к городскому этапу конкурса, поэтому мой визит в кабинет напарника был символическим прощанием.

Андрей сидел за компьютером, подперев голову рукой и прикрыв губы пальцами. Воплощённая сосредоточенность и собранность.

– Вы заняты? – осторожно поинтересовалась я.

– Нет, проходите. Что у вас?

Андрей повернулся ко мне, как раз когда я доставала из сумки Пегаса. Надо же, рука ни за что не зацепилась, и молния поддалась легко, и медальон не выпал. А то с моей неловкостью каких только ситуаций не было…

– Мельхиор, металл мудрости. И Пегас, символ вдохновения, – сказала я, опуская медальон в ладонь Андрея.

– «Пегас туристик»? – попытался пошутить он, но, взглянув на меня, сразу принял серьёзный вид.

– Спасибо. Буду носить, и он принесёт мне удачу, – мягко улыбнулся Андрей. – Жаль, со стеклянной книгой не сложилось.

– Ну… – я пожала плечами. – Я не пророчица. Но вот этот медальон обязательно носите.

«А ты только не блей, как испуганная овечка», – вклинился в разговор внутренний критик.

Уже на пороге я обернулась и спросила:

– Так вы не женитесь?

Андрей коротко хмыкнул.

– Это вопрос или провокация?

– Вопрос, – хохотнула я.

– Нет, не женюсь.

– Не время, да?

– Да уж, сейчас точно не до этого.

А вот моё восприятие времени странно исказилось: я чувствовала, что его и много, и нет совсем.

«И вот уже трещат морозы», – вспомнилась мне строка следующим утром, когда вместо привычных ледяных узоров я обнаружила на оконном стекле чистое серебристое полотно. Сплошное, без каких-либо просветов, создающее ощущение изолированности.

Я поёжилась. Убрала приготовленные с вечера металлические серьги и достала деревянные. От этих хоть уши не заледенеют.

На улице пришлось натянуть шарф до самого носа. И вроде до метро меньше минуты, но в -37 всё, что дальше соседнего подъезда, – уже за тридевять земель.

Перед входом в подземку ко мне подошёл мужичонка в хилой шапке набекрень.

– Девушка, у вас будет десять рублей на проезд?

Я молча положила в его ладонь монету, хотя в погожий день не задумываясь прошла бы мимо. «А кто-то в тёплых стенах греется, – мысленно вздохнула я. – Мне до этого ещё минут двадцать».

Но во дворце творчества «Юниор», вопреки ожиданиям, оказалось трудно согреться. Из конференц-зала, отделанного голубыми панелями и заставленного креслами цвета морской волны, сразу захотелось сбежать – например, в уютный ресторан «Перчини» с его тёплым светом ламп и аппетитными ароматами.

Я постаралась сосредоточиться на словах руководителя курсов, но пальцы всё холодели, а по коже бегали мурашки. Я уныло посматривала на свою блузку с рукавами по локоть и оглядывала сокурсников.

«Хорошо вон тому парню в свитере под горло. Или вот этой девушке в широком палантине с бахромой. Кстати, лицо знакомое…»