Тенеловы. Сердце ночи

Тенеловы. Сердце ночи
Ольга Герр

В один обычный день Света вернулась домой из университета, но там вместо вкусного обеда и любящей семьи ее ждал сюрприз – ее вещи пропали, ее комнаты больше нет, а родители, младшая сестра и лучший друг утверждают, что никогда не видели Свету.

Светлана не привыкла унывать. Она непременно выяснит, что происходит. Даже если ради этого ей придется познакомиться с принцем Мраком, заключить сделку с тенеловом и отправиться в Черную крепость к самой королеве Тьме. И пусть отступники гонятся за ней по пятам, она найдет способ все исправить.

Ольга Герр

Тенеловы. Сердце ночи

Глава 1. Как меня не стало

Знаете, как говорят: «Ничто не предвещало беды». У меня все было в точности так. Началось с того, что я возвращалась домой из университета. Проходила мимо домов и магазинов, мимо которых проходила с тех пор, как мне исполнилось шесть лет и я впервые пошла в школу. По дороге здоровалась с людьми, с которыми была знакома, сколько себя помню. Обычный день. Не лучше и не хуже других. Но закончился он катастрофой: утром я была нормальной первокурсницей, а к вечеру меня будто стерли ластиком из этого мира.

Мы с Колей жили на соседней с универом улице, так что нужды в общежитии не было. Наши дома стояли друг напротив друга, мы родились в один год, ходили в один детский сад, пошли в одну школу, попав в один и тот же класс, и когда учительница рассаживала учеников, нам с Колькой выпало сидеть за одной партой. А закончив школу, мы вместе поступили в Педагогический университет на исторический факультет. Противиться судьбе было бессмысленно, и мы стали лучшими друзьями. Мы были как Земля и Луна – неразлучными спутниками.

– Скорей бы снег выпал, что ли, – Коля на ходу запрокинул голову и посмотрел на хмурое небо.

– Ждешь подарка? – Я толкнула его в бок.

У нас традиция: в день первого снега дарить друг другу теплые вещи, но с условием: выглядеть они должны забавно. В прошлом году это были шарфы. Я вручила Коле рыжий шарф с мордой лисицы, он мне – белый с мордой кота. В этом году выбор пал на перчатки. Я уже припасла пару с колючками и мордочками ежей. Не терпелось узнать, что купил Коля.

– Ага, – Он протер очки. – И на коньках охота прокатиться.

– А там и до Нового года рукой подать. – Я выдохнула изо рта клуб пара и протолкнула руки в рукава пуховика. Несмотря на декабрь и мороз, снег бессовестно задерживался. – Приходи ко мне на ужин. Предки всегда рады тебя видеть. Мелкая вовсе от тебя без ума.

Коля поморщился. Едва речь заходила о моей младшей сестре, он менял тему разговора. Излишнее внимание с ее стороны вгоняло его в краску, а его щеки и без того вечно пылали, словно намазанные свеклой.

– Здравствуйте, тетя Валя, – мы поздоровались с женщиной в переднике поверх пуховика.

Тетя Валя торговала пирожками из переносного лотка, а летом – мороженым, и была таким же атрибутом нашей улицы, как фонарные столбы или голубиная купальня в центре сквера.

– Здравствуйте, мои хорошие, – улыбнулась она. – Не хотите пирожок?

Мы вежливо отказались. Пирожки у нее были так себе. Моя собака и та не желала их есть. Но у нас было заведено покупать по несколько штук в неделю для поддержания ее скромного бизнеса. Думаю, остальные брали пирожки из тех же соображений.

– Тетя Валя не показалась тебе странной? – Коля оглянулся и чуть не упал, споткнувшись о бордюр. Я в последний момент схватила его за локоть и удержала. Вечно с ним так – надо быть начеку, а не то или свалится, или что-то сломает, или потеряет.

– Да вроде нет, – я тоже посмотрела за спину: торговка провожала нас пристальным взглядом серых глаз. – А в чем дело?

– Что-то в ней изменилось, только не пойму что. Она как-то необычно на тебя глядела.

– Может, у нее торговля сегодня не задалась, и она обиделась, что мы ничего не купили?

– Наверное.

Улица у нас тихая: частные дома с лужайками. Пригород, одним словом. Но даже для пригорода было чересчур безлюдно. Улица точно вымерла. Ни лая собак, ни стариков на лавочках. В пустыне и то многолюдней.

– Все попрятались от стужи, – ответил Коля на не заданный мной вопрос.

За годы общения мы научились угадывать мысли друг друга. Приятно знать, что поблизости есть человек, думающий в точности так же, как ты.

Мы попрощались, и каждый свернул к своему дому. На крыльце я достала ключ из-под вазона с засохшей гортензией. Мама гордилась своим тайником. Но если когда-нибудь воры задумают проникнуть в дом, то первым делом будут искать ключ именно под вазоном – на крыльце он выглядит самой бесполезной вещью. Под ковриком и то было бы сохраннее.

Отперев дверь, я разделась и бросила рюкзак около порога. Моя комната была на втором этаже. Окна выходили на ту же сторону, что и окна Колиной спальни. Пару лет назад мы уговорили родителей купить нам по подзорной трубе. Теперь мы при желании могли видеть друг друга, не выходя из дома. Идея была моя и просила я вообще-то телескоп, чтобы смотреть на звезды, но родители посчитали его слишком дорогим. «Может быть… когда-нибудь…» – сказали они, но я решила не ждать и начала копить сама, по выходным подрабатывая в магазине соседа на кассе.

Часы в коридоре показывали четверть двенадцатого. Повезло, что отменили последнюю пару. В это время, не считая меня и Бакса, никого дома нет. Блаженство! Включу телевизор погромче, наберу вкусняшек и развалюсь на кровати. Никто не будет напоминать мне, что пора убраться в комнате и помыть посуду.

Перед тем как подняться наверх, я совершила набег на кухню и разжилась пачкой чипсов, парой бутербродов с колбасой, пакетом сока и приличным куском сметанника. Прижимая продуктовые сокровища к себе, отправилась на второй этаж, чтобы там все это с наслаждением умять.

Первая остановка случилась перед дверью в мою комнату. Могу поклясться, что еще утром на ней висел знак «Посторонним вход воспрещен». Сейчас дверное полотно было девственно чистым. Даже след от кнопки исчез. Ксюха-паразитка опять стянула знак. Вечно она ворует мои вещи. Я поклялась жестоко отомстить сестре. Пусть только вернется из школы!

Руки были заняты съестным, так что я повернулась к двери спиной и толкнула ее задом. Напевая себе под нос и пританцовывая, я предвкушала час наедине с едой и серией любимого сериала. Но стоило повернуться, как продукты выскользнули из ослабевших рук. Пакет сока упал на бок и расплескался, образовав на брусничном ковролине оранжевую лужу.

Я смотрела на растущую в размерах лужу и думала об одном: в моей спальне бежевый ламинат. Никакого ковролина. У меня аллергия на синтетику. Предположим, мама утром затеяла ремонт и за несколько часов полностью сменила обстановку в моей комнате (что само по себе невероятно), но как она ухитрилась забыть об аллергии?

Я подняла глаза от пола и у меня отпала челюсть. Вместо мебели с моими вещами в комнате стояли кресло-качалка, швейная машинка и стол с выкройками. Мама мечтала о студии для занятий шитьем, но свободной комнаты в доме не было, и она довольствовалась углом в гостиной. Не верилось, что она вдруг переделала мою спальню в студию. А где мне спать? В одной комнате с Ксюшей? Лучше ночевать на улице.

Ситуация смахивала на бред. Куда делись мои вещи? Где подзорная труба и книги по астрономии? Как родители за время моего отсутствия совершили глобальную перестановку при условии, что им надо было на работу?

– Этого не может быть, – повторяя эти слова снова и снова, я осмотрела комнату. Ни следа моих вещей.

Я заглянула в Ксюшину спальню – полную противоположность моей. По крайней мере, здесь все было на месте. Ксюхина страсть к порядку вселяла в меня благоговейный ужас. У всех сестры как сестры, а мне достался помешанный на аккуратности монстр.

Ее сдвиг на чистоте не ограничивался порядком в комнате, она повсюду таскала с собой гель для рук и пользовалась им при любом удобном случае. В школе над ней подшучивали из-за этой привычки, но после лекции о микробах, напичканной подробностями, от которых ее одноклассников чуть не стошнило, Ксюшу оставили в покое.

Коробок со своими вещами я у сестры не обнаружила, зато нашла подзорную трубу. Она стояла у окна, точно всегда была здесь. Я с трудом удержалась, чтобы не испортить что-нибудь. Например, порвать многочисленные грамоты, выигранные сестрой на школьных олимпиадах, которыми она так дорожила. Это стало бы для нее хорошим уроком. Будет знать, как брать чужое. Но ведь она обязательно пожалуется родителям, и меня снова оставят без карманных денег.

За час я обыскала дом сверху донизу. Не забыла заглянуть в подвал, куда без особой нужды не спускалась. Ни-че-го. Мои вещи словно пришельцы украли. Не выбросили же их, в самом деле. Если это шутка, то не смешная.

Бакс наблюдал за поисками со сдержанным интересом. Он ходил за мной по дому и заглядывал в лицо огромными глазами-блюдцами. Пес чувствовал: со мной что-то не так. И хотя выглядел Бакс грозно – бернские зенненхунды размером с теленка, волосатого и зубастого теленка, если быть точной, – в кругу домашних он был ласков и дружелюбен. Мы подобрали его на улице годовалым щенком, и Бакс на всю жизнь запомнил, кому он обязан счастьем. Удивительно, до чего благодарными бывают животные. Но при всем желании Бакс был не в силах мне помочь.

Устав от бесплодных поисков, я уселась в уличной одежде на диван в гостиной и приготовилась к ожиданию. Через десять минут в замке повернулся ключ – вернулась из школы сестра.

Схватив с дивана декоративную подушку, я выскочила в коридор. Сейчас мелкая гадина у меня получит! Сомнений нет – это она во всем виновата.

– Ааа, – завопила сестра, увидев злую меня с подушкой наперевес.

Я замахнулась подушкой, но Ксюха оказалась быстрее: в меня полетел ее школьный портфель, набитый книгами. По убойности он во много раз превышал мое скромное оружие, и победа досталась сестре.

Согнувшись пополам от удара портфелем в живот, я просипела:

– Ты чего?

Вместо того чтобы устыдиться своего поведения, Ксюха крикнула что есть мочи:

– Бакс, фас!

Пес дернулся, но тут же застыл, не понимая, кого ему хватать. По его собачьему разумению все здесь были свои. А своих Бакс не кусал. Принципиально.