Охотник на вампиров. Бездна

Дима выскочил из машины и побежал к бару; почти сразу оттуда послышались радостные крики. Когда мы вошли, первой, кого я увидел, была Оксана. Она была небольшого роста и очень худенькой, ее светлые волосы были коротко подстрижены. Даже в свои сорок пять лет Оксана была еще очень привлекательной женщиной. Она принялась обнимать всех и целовать, приговаривая что-то насчет того, как она рада нас видеть.

Это слегка разозлило меня; неужели я один понимаю, что у нас, в общем-то, нет поводов для веселья? Кто-то очень злой и, что самое главное, неуловимый убивает людей, а мы радуемся встрече. Что ж, давайте радоваться – может, это наш последний шанс. Не подумайте, я вовсе не пессимист, просто я люблю смотреть на вещи реально, и если уж мне предстоит умереть, я предпочитаю быть готовым к этому заранее. Не люблю сюрпризы, тем более – неприятные.

Бар занимал всего одну комнату. По левой ее стороне протянулась большая стойка, за которой находились полки со всевозможной выпивкой. Многие охотники в редкие минуты досуга любили приложиться к бутылке. Трудно было осуждать их за это, слишком непростой была их жизнь. И все же я испытывал неподдельное облегчение от того, что среди множества недостатков Виктора не было пристрастия к алкоголю.

Остальное пространство бара занимали шесть столов, пять из которых располагались вдоль стены. Этого вполне хватало: посетители в баре были почти всегда, но их редко бывало больше десяти человек одновременно. В центре зала стоял большой круглый стол, а чуть поодаль от него стоял бильярд – ничто человеческое нам не чуждо.

На одной из стен висел огромный российский флаг. Это меня всегда забавляло. Каким-то непостижимым образом в сердцах большинства русских охотников ненависть к тварям уживалась с ярым патриотизмом. Может, они сами видели себя в роли этаких бойцов невидимого фронта? Я не раз слышал рассказы фронтовиков (среди них было немало охотников) о том, что в период Второй Мировой нечисть активнее всего вела себя именно в нашей стране. Видимо, с тех пор эти два понятия – защита Родины и охота –сплелись так тесно.

– Привет, Влад. Рада тебя видеть, – Ксюша неуверенно обняла меня и тут же отступила. Это должно было бы меня насторожить, но нет, я думал о другом. За время, которое прошло с нашей последней встречи, она подросла и похорошела. Из девочки-подростка она успела превратиться в симпатичную молодую женщину. У Ксении были рыжие волосы и зеленые глаза; сочетание, которое так нравится мужчинам.

– Привет, подруга. Собираешься в универ? – спросил я, и по тому, как Ксюша оглянулась на мать, почувствовал, что попал в больное место. – Прости, не хотел лезть не в свое дело.

– Да ладно, все в порядке. Мы еще не определились.

Неужели она и правда собирается отказаться от университета и возможности жить нормально ради «карьеры» охотника? Я не мог ее понять. Ксения страстно мечтала стать одной из нас, тогда как Оксана делала все от нее зависящее, чтобы этого не произошло. Я думал, что желание Ксюши пройдет с возрастом, но, кажется, оно только окрепло. Может быть, дело было в том, что она выросла в этом баре среди охотников, которые заменили ей семью, и не знала другой жизни. Ксения с раннего возраста помогала Оксане по хозяйству, была и барменом, и официанткой, и даже иногда поваром. А может, Ксюша горела праведной местью, желая расквитаться с убийцами своей семьи, ведь ее мать никогда особо не скрывала от дочери, как та к ней попала. Будь у меня хоть малейший шанс изменить свою жизнь, подумал я, я бы незамедлительно сделал это. Что бы сказала Ксения, узнав, что я ей завидую?

– Слышал, что творится в наших краях? – вопрос Ксении вырвал меня из моих мыслей.

– В общих чертах. Думаю, скоро узнаю подробности. Ведь, в конце концов, мы здесь ради этого, не так ли?

– Тут что-то странное творится. Это говорю тебе я, – многозначительным тоном произнесла она. Ее опыт заслуживал внимания. Вряд ли кто-нибудь слышал больше странных историй, чем Ксюша, и если уж происходящее кажется странным даже ей…

– Эй, ребята! Идите за стол, – Оксана, как всегда, приготовила что-то особенное. Кухня была ее призванием. Я поспешил присоединиться к остальным за большим круглым столом. Ни дать ни взять рыцари короля Артура. Я усмехнулся, и тут заметил за столом еще одного человека. Я видел его и раньше; кажется, его звали Данил, и он был своего рода мозговым центром «Медведя». Этот двадцатисемилетний высокий и худой парень со спутанными грязными волосами был давним знакомым Оксаны. Года три назад она разрешила ему поселиться у себя в баре навсегда. Никто ничего не знал о прошлом Данила, он не любил об этом распространяться, но, надо думать, его привело сюда вовсе не радостное событие. Он помогал Оксане в баре, а еще у него был один талант, который делал его в каком-то смысле незаменимым для нас. Данил неплохо разбирался в компьютерах и мог вскрыть любую базу данных, а значит – добыть нужную информацию. Я не слишком удивился, увидев его здесь, ведь, в конце концов, наша проблема заключалась в отсутствии этой самой информации.

Больше в баре никого не было. Видимо, по случаю нашего визита Оксана его закрыла.

После ужина мы помогли Оксане убрать посуду, а потом Глеб попросил нас снова занять места за столом. Вот он, «час икс», подумал я, наконец-то хоть что-то прояснится.

– Вы знаете, я не склонен к панике и излишнему драматизму, – начал он, – и еще ни разу не просил о помощи. Поэтому мне нелегко сейчас. До сегодняшнего дня я решал подобные проблемы своими силами, но в этот раз все несколько по-другому.

– Ближе к делу, Глеб, – не выдержала Оксана. Я был благодарен ей за это, неизвестность стала меня утомлять.

– Что ж, пусть так. Где-то около двух месяцев назад в округе начали пропадать люди. Я сразу понял – здесь попахивает оборотнями, – он усмехнулся своей шутке; дело в том, что оборотни жутко воняют. – Люди исчезали по ночам; в итоге, в городе был введен комендантский час. Я подумал, это поможет остановить гибель людей и даст мне возможность спокойно заняться своим делом. Но нет! Люди продолжали исчезать прямо из своих домов!

– Что?! Это невозможно, – Виктор выглядел пораженным, и у него была на то причина. Дело в том, что оборотни не заходят в дома. Если человек встретил волка в лесу или глухой подворотне – считай, он мертвец, но чтобы зайти в дом… Это звучало неправдоподобно. Они на это не способны. Это как если бы вампир вышел на солнце, и с ним ничего бы не случилось.

– Я тоже так подумал, – продолжал Глеб. – Я даже предположил, что ошибся, и оборотни не имеют к этому отношения. Но я проверил все дважды, и другого варианта просто нет. – Оксана кивнула, подтверждая слова Глеба.

Наступила тишина. Все пытались переварить полученную информацию. Что нас ждет в будущем? Оборотни уже могут заходить в дом. А дальше? Демоны станут разгуливать по улице в своем истинном обличии? Оборотни начнут ловить серебряные пули зубами, а вампиры будут греться на солнышке? Эй, куда катиться этот мир?

Все смотрели на Виктора, я тоже посмотрел на него. Наконец он кивнул, и Глеб продолжил:

– Когда я понял, что прав на все сто, я пришел к Оксане и рассказал ей все.

– Он просил меня поспрашивать у других охотников, видели ли они прежде что-либо подобное. Так вот, никто из них ни о чем таком не слышал. Что бы это ни было, мы столкнулись с феноменом. И еще одно. Глеб, – позвала Оксана, и Глеб продолжил:

– Н-да. Это сложно и непонятно. Возможно, тебе, Витя, это покажется нереальным, – он замялся.

– Говори уже. Кажется, я готов ко всему, – отец был настроен решительно, а вот мне вдруг совсем расхотелось слушать. Может, правы те, кто считает, что неведение есть блаженство. Боже, и это думаю я, тот, кто еще минуту назад изводился от желания все узнать. Кажется, у меня начались перепады настроения, как у беременной женщины. Я с трудом сдержал нервный смешок.

– Хорошо, – Глеб выглядел так, будто собирался броситься в омут. – Я не могу их выследить, – выдохнул он на одном дыхании.

Все. Они точно сошли с ума. Не выследить оборотней! Ха. Ха-ха. Да даже моя бабушка, пусть земля ей будет пухом, могла бы их выслеживать, догадайся она об их существовании. Оборотни воняют так сильно, что даже человек при желании может пойти по следу. Хотя охотники, конечно, предпочитали использовать собак.

– Не можешь выследить? – переспросил Виктор. – А собак по следу пробовал пускать?

Глеб немедленно взорвался:

– Конечно, пробовал. Я не сопливый мальчишка, мне пятьдесят два года. Своего первого оборотня я убил в четырнадцать лет. Не тебе меня учить, как их выслеживать.

Про таких, как Глеб, говорят, что он родился с прикладом. Он был просто создан для этой работы. Единственной целью его жизни было убийство тварей. Он ничего не нажил за всю свою жизнь. Дом, в котором мы гостили, достался ему от отца, все вещи, исключая только плазменную панель, тоже, даже дело перешло к нему по наследству. Ни семьи, ни детей, ни прошлого, ни будущего. Я с ужасом осознавал, что где-нибудь лет через тридцать с «гордостью» смогу сказать то же самое о себе.

– Хорошо, хорошо, – отец пошел на попятную, – просто я хотел сказать, что, может, собака заболела, или еще что случилось. Не знаю, это так странно, просто в голове не укладывается.

Я присмотрелся к отцу. Он выглядел неважно: плечи ссутулились, под глазами залегли круги. Зачем он так надрывается? Чего ради? Ведь никто не скажет ему за это «спасибо». Ни один обыватель даже не узнает, что он рисковал жизнью, охотясь на оборотней. И главное, зачем он тащит нас за собою? Я вдруг почувствовал прилив ярости. Что-то я в последнее время часто на него злюсь.

– Я пробовал с разными собаками, – более спокойно продолжал Глеб, – результат всегда один и тот же.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – отец выглядел растерянным, и я злорадно улыбнулся. А ведь ты не Бог, Виктор Климентьев, а? Приятно было убедиться, что непогрешимый Виктор может чего-то не знать. Я удовлетворенно откинулся на стуле. Мой мозг почему-то не хотел учитывать тот факт, что ошибка отца может стоить нам всем жизни. Я вроде как танцевал на собственных костях и не желал отказывать себе в этом удовольствии.

Кажется, Дима заметил мою ухмылку, и я мгновенно пожалел об этой минутной слабости. Единственным человеком в мире, который что-то для меня значил, был мой младший братишка, и я не хотел, чтобы он знал о моих чувствах к отцу. Дима, похоже, искренне любил старика. Я постарался превратить свой оскал в некое подобие дружелюбной улыбки. Уж не знаю, купился ли Димка, но он снова сосредоточился на беседе. Я решил последовать его примеру.

Говорил Данил:

– Возможно несколько объяснений. Да, я согласен, никто из нас не сталкивался с таким раньше, и все же я нашел упоминание похожих случаев в литературе.

– Значит, не так все плохо, – Виктор даже улыбнулся. Вот оно – снова твердая почва под ногами. Укол разочарования оказался неожиданным и болезненным.

– Видимо, не все, – продолжал Данил. – Как я уже говорил, есть несколько вариантов, но самый правдоподобный из них –участие второго лица.

– Второго лица? Я не понимаю.

Все обернулись на меня, когда я это сказал. И что на меня нашло, я ведь не люблю быть в центре внимания. Но любопытство оказалось сильнее.

– Именно так, – теперь Данил обращался лично ко мне. – Это второе лицо – определенно не оборотень, иначе собаки бы его засекли. Оно, вероятно, стирает следы оборотней, и при этом само не оставляет следов. И еще, я подумал, что оно может забираться в дома и красть людей.

Отлично, думал я, кто это у нас не оставляет запаха и забирается в дома в поисках пищи? Похоже, не только я знал ответ.

– Вампир, – прошептала Ксюша.

О, да, вампир. От одного этого слова атмосфера в комнате изменилась. Все сразу напряглись, а отец так вообще разве что стойку не принял. Я фыркнул. И почему к ним такое особое отношение, разве они лучше (правильнее будет сказать – хуже) оборотней? Они такие же убийцы, как и прочие. Да, именно вампир убил мою мать пятнадцать лет назад, но на его месте могла быть любая другая тварь или даже человек. Наверное, нехорошо так думать, и еще недавно я разделял бы общие чувства. Тогда я ненавидел вампиров всем сердцем, а сейчас… но что изменилось? Может, я просто устал и даже не заметил, когда это случилось. Только сейчас я осознал, что во мне что-то сломалось. Я сидел и смотрел, как Дима сжал кулаки, и желваки на его лице пришли в движение. И вот он я – абсолютно безразличный. Мне вдруг захотелось дать себе пинка. Впрочем, я был уверен – когда придет время, я убью этого вампира, и моя рука не дрогнет. Так я еще никогда не ошибался.

– Да, именно вампир, – подтвердил Глеб догадку Ксении. – Знаю, это тоже звучит неправдоподобно, потому что обычно вампиры водят дружбу только с себе подобными. И все же теория Данила объяснила бы многое в этом деле.

– Допустим, вы правы, – не выдержал Виктор. Еще бы – он же был знатоком по части вампиров и всего, что с ними связано. Отец люто ненавидел этих представителей темного мира и беспощадно истреблял их. – Но как такое вообще возможно? Он что, просто пришел к оборотням и сказал – давайте дружить? Если вы действительно считаете, что тут вмешалось второе лицо, то почему это обязательно должен быть вампир? Есть куча других вариантов, – он замолчал, а я удивленно подумал, что давно не видел его таким возбужденным. К чему бы это? И главное, чем это грозит нам с Димой?

– Подожди, не все сразу, – осадил его Глеб, – дай мне все объяснить. Я уверен в том, что в городе есть вампир. На позапрошлой неделе мы нашли в заброшенной школе обескровленные тела.