– Всегда знал, что это самая истеричная порода, – мягко улыбнулся он, и повернул собаку мордой к себе, рассматривая. – А если серьезно, отличное охранное устройство, не хуже настоящей псины.
– И не боится ни яда, ни пули, – с гордостью добавила я.
– Даже пули? – недоверчиво хмыкнул профессор.
– Ну, по крайней мере перед тем, как остановится последняя шестеренка, шума наделает, мало не покажется, – невинно согласилась я.
– Достойная работа, – вынес он вердикт, после того, как вдоволь насмотрелся. – Завтра выставлю ее в лавке, уверен, она скоро найдет своего покупателя.
Я была счастлива! Впервые он запер мое детище в верхнем ящике, не заставив ни исправлять, ни дорабатывать. Это была высшая оценка!
– Аннет, – лицо его вдруг стало серьезным. – Мне больше некого попросить…
Я вцепилась в своего спасителя сильнее. Не показалось… Не показалось!
– Вам и правда не следует здесь находиться, – незнакомец успокаивающе провел ладонью по моей спине. – Давайте пройдем на кухню.
Я едва заметно кивнула, и он увлек меня за собой. Усадил за деревянный, такой знакомый стол, вложил в мою руку мою же кружку, наполненную холодной водой.
– Позвольте представиться, Эшли Крэйтон, следователь по особо важным делам, – он коротко поклонился, и я наконец-то разглядела, о кого только что неприлично размазывала сопли.
Темноволосый, с короткой стрижкой, он обладал выдающимся подбородком и прямым носом, светлые голубые глаза ярко выделялись на смуглом лице. Симпатичный, вскользь отметила я.
– Итак, Аннет… Могу я вас так называть? – он выжидательно посмотрел на меня, давая понять, что вопрос этот не только дань показной вежливости, и я кивнула. – Я так понимаю, вы знали покойного мистера Уилла?
Я снова молча кивнула и уткнулась лицом в платок.
– Он был другом моего отца… – тихо ответила я. – Я с детства прибегала к нему в гости в мастерскую. Мне здесь нравилось.
– Вы ему помогали по хозяйству? – предположил мистер Крэйтон.
Я вскинула на него заплаканные глаза и возразила:
– Профессор Уилл прекрасно со всем справлялся самостоятельно и держал мастерскую в образцовом порядке. Но иногда он слишком увлекался работой, погружался с головой в проект… настолько, что забывал пообедать. Или позавтракать. Знаете, он был очень талантливым…
На слове «был» на глаза вновь навернулись слезы. Я судорожно вздохнула, пытаясь их унять, и продолжила:
– Я и правда изредка помогала ему, но гораздо больше помогал мне он. Учил некоторым секретам мастерства и поддерживал… Мои работы даже близко не дотягивали до его…
– Вы… – в голосе следователя слышалось сомнение. – Тоже техник?
– Я бы мечтала попасть в Академию технических наук, но к сожалению, туда принимают только мужчин… – с грустью напомнила я. – Я подрабатываю медсестрой в местном госпитале и в этом году оканчиваю лекарский колледж.
– Я полагал, что медицинские работники менее… – он замялся, подбирая нужное слово. – Чувствительные.
– Вы полагаете, мне стало плохо от вида крови? – я вскинула на него возмущенный взгляд, потом нахмурилась и отвернулась. – После смерти родителей, он был самым моим близким человеком. Теперь у меня не осталось никого…
Невольно шмыгнула носом, и получилось чересчур жалостливо. Я не хотела, чтобы этот мужчина меня жалел. Я вообще бы не хотела, чтобы меня жалел кто бы то ни было.
– Прошу прощения, если вас обидел, – смиренно произнес следователь. – Я не преследовал этой цели. У вас есть предположения, кто мог желать покойному зла?
– Его убили? – встрепенулась я.
– Вероятно, – коротко ответил мистер Крэйтон. – Пока мы рассматриваем версию грабежа. Вы сможете подсказать нам, что из вещей покойного пропало?
Я задумалась. Я довольно хорошо ориентировалась в доме профессора Уилла, и самыми удачными работами он непременно хвастался.
– Да… Пожалуй, да.
На первом этаже деловито сновали незнакомые люди. Что-то разглядывали, записывали, но ничего не трогали.
– Поберегись! – фотограф с громоздким аппаратом поднял руку, собираясь поджечь магниевую смесь.
Эксперты тут же понятливо переместились из кадра и подальше от вспышки. Мистер Крэйтон утянул меня к стене и широкой ладонью прикрыл мне глаза. Раздался хлопок, и комната наполнилась запахом пороха.
– Спасибо, коллеги! – поблагодарил фотограф, разворачивая аппарат в другую сторону.
– Вообще-то, я знала, что нужно беречь глаза! – возмутилась я громким шепотом, отводя одну мужскую руку от своего лица, а вторую, между прочим, от талии. И вообще он вдруг оказался непозволительно близок, почти полностью загородив собой комнату.
– Забыл, что вы увлекаетесь техникой, – покаялся он. – К тому же у меня профессиональные рефлексы. Вы могли оказаться не столь расторопной, а ваши глаза могут очень пригодиться в расследовании, ведь мы с вами еще ничего не успели осмотреть.
– Благодарю за заботу, – отчеканила я, разглядывая комнату.
Первыми бросились в глаза капли крови, и у меня похолодело сердце, ведь я знала, в чьих жилах еще совсем недавно эта кровь текла. А сейчас… Я сглотнула ком в горле и постаралась отвлечься.
Следы борьбы. Черное пятно разлитого масла, упавший с верстака и рассыпавшийся на сотню шестеренок будильник, сломанные полки стеллажа. Громили здесь все основательно и без сожалений.
– Вряд ли все это подлежит классификации, – с сожалением сказала я, указывая на механический мусор на полу. – По крайней мере не с первого взгляда.
– Предлагаю подняться на второй этаж, – указал мистер Крэйтон на лестницу широким жестом. Я, кивнув, проследовала за ним.
На втором этаже располагалась спальня профессора, гостевая комната и кабинет, где он разрабатывал свои новые проекты. А еще библиотека, под которую отводилась большая часть дома. Он тщательно собирал труды не только механиков, гидравликов и химиков, но еще и различные магические энциклопедии и справочники. По старой памяти, что ли…
В коридоре нас встретил полумрак. Я щелкнула тумблером на стене, и медленно, с гудением, зажглись тусклые газовые лампы, закрепленные вдоль стен.
С одной стороны меня немного порадовало, что эксперты возились внизу и не трогали святая святых профессора, с другой – не хотелось бы лицом к лицу встретиться с чем-то страшным. Вряд ли злоумышленники затаились здесь, но кто знает…
Мистер Крэйтон галантно пропустил меня вперед. Мы заглянули в аскетично обставленную спальню профессора, в полупустую комнату для гостей. Особого внимания они от нас не удостоились, да и вообще мне было неловко, поэтому прошлась по ним беглым взглядом.
– Библиотека всегда была его гордостью, – негромко сказала я, толкая перед собой дверь.
В ней не было окон, поэтому мы со следователем оказались в темноте, свет падал лишь в приоткрытую дверь, но едва мы вошли, она со скрипом захлопнулась под действием пружин. Я никогда не была здесь одна, поэтому не сразу нащупала тумблер выключателя. В воздухе витал теплый запах дерева, лака, старой бумаги, кожаных переплетов и, собственно, книжная пыль.
Я наконец-то включила освещение, и длинное, уставленное книжными полками помещение мягко осветилось тусклым светом. Следователь повел носом и оглушительно чихнул. Тот час же сверху в дальнем углу библиотеки раздался грохот, полетели вниз свитки старинных чертежей, поднялась пыль и тишину огласил громкий вопль:
– Взяяя!
Расправив кожистые крылья, лязгая металлом, на нас летело подобие летучей мыши, неровно шарахаясь о стеллажи, радостно разинув пасть и сверкая желтыми окулярами, а также роняя все на своем пути.