Хозяйка механической мастерской

– В моем… новом… Что? – переспросила я.

– У профессора Уилла не было семьи и детей, – с готовностью пояснил мистер Крэйтон. – Все свое имущество он завещал вам.

Мои ноги подкосились, и я, руками нащупав позади себя стул, стекла на него. Мне? Целый дом профессора с мастерской и магазинчиком? Мне? Как это вообще? Что я буду со всем этим делать?

– Вы не выглядите счастливой… – проницательно заметил следователь, внимательно, даже излишне внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Счастливой? – снова переспросила я ошарашенно и покачала головой. – Я была бы гораздо счастливей, если бы все осталось, как раньше. Совсем все, понимаете?

– Понимаю, – согласился он и добавил после паузы. – А вы понимаете, что это обстоятельство делает вас первой подозреваемой в убийстве?

– Что?! – округлила я глаза, медленно поднимаясь со стула. – Вы в своем уме?! Вон из моего дома со своими гнусными обвинениями!

Это было немыслимо! Обвинить меня в смерти своего самого близкого человека! Меня аж затрясло, ладони окутало неестественным холодом, бросив на них мельком взгляд, я увидела голубоватое сияние, которое ни в коем случае не должен был заметить следователь. Я в панике схватила лежащее рядом полотенце.

Мистер Крэйтон тоже поднялся со своего места, взгляд его остался спокойным, хоть и сделался чуточку напряженным, голос тоже.

– Подумайте сами, – говорил он размеренно. – Одинокая сиротка, ютящаяся в тесной комнатушке Синего квартала внезапно получает целый особняк. Смотря на ваше хлипкое телосложение, трудно предположить, что вы лично способны на убийство… но кто мешает вам заплатить тому, кто способен?

– Я способна на убийство… – процедила я сквозь зубы. – И прямо сейчас я вас убью! Не смотря на мое хлипкое или как вы там сказали? Телосложение! Я сказала – покиньте мой дом! Немедленно!

Я с самым грозным видом замахнулась полотенцем, приближаясь к следователю. На губах его блуждала плохо скрываемая улыбка, а мои угрозы очевидно не были восприняты всерьез.

– Убийство представителя закона при исполнении карается по всей строгости, – ответил мистер Крэйтон с налетом высокомерия.

Я бросила короткий взгляд на часы.

– Ваш рабочий день давно закончился, мистер Крэйтон. Не понимаю, зачем вы пришли? Сообщить о наследстве мне мог бы распорядитель в установленном порядке. Стало быть, вы явились только для того, чтобы обвинить меня в смерти профессора? Где тогда ваши наручники?

– Я хотел посмотреть вашу реакцию, – откровенно ответил мужчина.

– Посмотрели? – зло уточнила я. – Теперь можете выметаться.

– Вы можете, конечно, придушить меня вот этим самым полотенцем, – с каменным спокойствием ответил он, не двинувшись с места и смотря на меня с высоты своего роста. – Но будьте готовы, что такие предположения будут витать в воздухе по всему городу. Убийство резонансное. Покойный мистер Уилл дружил со многими, в том числе и высокопоставленными людьми. Они требуют найти убийцу как можно в более короткие сроки.

– Ну, так ищите! – огрызнулась я. – И я вовсе не собиралась вас душить полотенцем, как видите, оно для этого слишком короткое! Всего лишь побить, отшлепать, и с каждой минутой мне все тяжелее сдерживаться, поэтому поторопитесь к выходу…

– Вы производили впечатление благовоспитанной леди… – с интересом рассматривая меня, заметил он.

– Воспитанием «сиротки» некому было заняться, – вздернула я подбородок.

– Что ж… – сказал он. – Я увидел то, что хотел. И прошу не злиться на меня слишком сильно. В конце концов, настоящих преступников следователи редко предупреждают о своих подозрениях.

– И что же такого вы увидели? – не удержалась я от вопроса, хотя планировала просто молча смотреть на то, как он удаляется из моей квартиры.

– То, что вы либо прекрасная актриса, либо этого не делали. В любом случае, если почувствуете что-то подозрительное, можете обратиться ко мне в участок, – он сдержанно поклонился. – И готовьтесь к сплетням и провокациям, среди горожан есть немало любителей поиграть в сыщика и вывести преступника на чистую воду.

– Спасибо за предупреждение, я учту, – холодно кивнула я.

Когда за ним захлопнулась дверь, я с шумным вздохом привалилась к ней спиной. Сердце учащенно билось, руки дрожали. Я чуть не выдала свою магию при представителе закона. Немыслимо. Ведь он специально заявился ко мне в дом, чтобы посмотреть, как я отреагирую на новость о внезапно свалившемся на меня наследстве! Неужели он ждал от меня радости? Или, быть может, мне должна была доставить радость весть о том, что меня станут считать пособницей убийцы? Что мне теперь делать с этим его предостережением? Шарахаться от прохожих?

В районе груди что-то неприятно защипало кожу. Я опустила взгляд в декольте – оно светилось! Я торопливо достала припрятанный «макет» профессора. Камень был теплый и ярко сиял, наполненный моей магией. Ох! Этого еще не хватало! Я невольно поделилась своей искрой с камнем, куда же мне его теперь запрятать? Как теперь сберечь такой яркий источник самой, без поддержки мистера Уилла?

Глава 3

Мистер Крэйтон оказался прав. Едва по городу прокатился слух о моем вступлении в наследство, как я прочувствовала на себе всю силу людской зависти. Соседки, еще недавно с упоением сплетничавшие о том, почему я до сих пор не вышла замуж, а живу одна, теперь здоровались сквозь зубы, а то и вообще брезгливо кривились при виде меня или отворачивались, словно не знакомы.

– Ты посмотри-ка, завела себе богатого любовника и дождалась кончины, – услышала я как-то фырканье одной достопочтенной дамы в поношенном чепчике. – Стал бы он ей такое наследство оставлять, кабы была она простой помощницей…

Дыхание сперло, а ладони, уже обхватившие дверную ручку, тут же стали влажными. Я замерла на полушаге, так и не выйдя из подъезда.

– Поговаривают, что она хахаля своего настропалила на убийство-то… – пониженным голосом ответила вторая.

– Какого такого хахаля? – ахнула первая. – Не водила вроде никого…

– Сюда может и не водила, а так кто ж ее знает… Не одна же она будет жить в таких хоромах. Вот увидите, только переедет, тут же какой-нибудь мужичок и объявится! Помяните мои слова! Вот тогда нужно будет бежать в полицию с донесением, что это он и есть убийца! Глядишь, и денег отвалят! Покойный-то ученым был… Как рука только поднялась на достойного человека…

– Да что вы брешете, как собаки блохастые! – с жаром возмутилась тетя Марта. Немолодая уже женщина, она работала в кондитерской лавке напротив и, будучи матерью троих мальчишек, частенько угощала меня свежими булочками да пирожными, когда ее сорванцам требовалось проставить курс уколов или обработать раны. – Приличная она девушка. Добрая, тихая…

– В тихом омуте… – многозначительно возвела указательный палец вверх первая собеседница.

– … утопленников прятать хорошо, – не выдержала я, выходя из подъезда.

Дамы от меня почему-то шарахнулись. Лишь Марта улыбнулась мне как обычно своей мягкой, понимающей улыбкой.

– Здравствуй, Аннет! – поздоровалась она. – Чудесный день, не правда ли?

Не правда, хотела я ответить. Ни одного чудесного дня с момента смерти профессора у меня не было, я тосковала о нем, как по отцу, чью потерю я пережила еще раньше. А теперь мне на плечи легли еще и заботы по восстановлению мастерской. Мистер Уилл не простил бы, если бы я не привела ее в потребный вид. Вот я и старалась. Сама и с помощью нанятых на последние деньги плотников и стекольщиков. Но дело шло как-то не очень, только сделанную витрину уже два раза повторно разбивали…

– Сегодня нет дождя и даже не пахнет смогом, – я запрокинула голову, посмотрев в на редкость чистое голубое небо. – Пожалуй, и правда день можно считать чудесным…

– У мистера Шиммита какая-то катастрофа на фабрике, – не сдержала свою натуру сплетницы одна из дам. – Трубы не дымят, а мы можем немного подышать чистым воздухом.

Я скользнула по ней равнодушным взглядом, и она, задрав нос, отвернулась.

– Простите, Марта, но я очень тороплюсь, – поспешно распрощалась я с женщиной.

Мастерская была почти готова. Стеллажи и полки восстановлены, витрина сверкала, отражая яркий солнечный свет.

Я трепетно перебирала и раскладывала механизмы, сделанные еще мистером Уиллом. Что-то пришлось подлатать после разгрома, что-то уцелело, и надо было только протереть от пыли. Такими темпами из госпиталя придется увольняться. Мастерская занимала очень много времени и сил, но и работа в ней приносила гораздо больше удовольствия.

Неожиданно звякнул дверной колокольчик, и внутрь с жутким грохотом ввалился мужчина. Я резко подскочила на ноги, повернулась к нему и обомлела.

– Доброго денька! – галантно снял цилиндр незваный гость.

Выглядел он престранно. Шальные глаза, рыщущие по сторонам, взлохмаченные темные волосы, давно не встречавшие ножниц. Он воровато закрыл за собой дверь, повернул щеколду. Я напряглась.

– Вы кто? – спросила довольно невежливо, хмурясь.