Жемчужная принцесса, рубиновый король

Когда в воду упала последняя капля крови, секретарь императора попросил тишины.

– Теперь ждем вердикта великого Рахуна, – провозгласил он и замолчал.

Мы тоже замолчали, правда, было совсем не понятно, как именно Рахун собирается озвучить нам свой вердикт. Какое-то время ничего не происходило. Затем же вода в чаше вновь забурлила, и из нее повалил пар, в разы сильнее, чем раньше. Он стелился по земле, как туман, направляясь к нам, девушкам. Еще мгновение – и мы уже все им окутаны и совершенно не видим друг друга. Кто-то даже закашлялся. У меня же нестерпимо начало щекотать где-то в области щиколотки. Что за ерунда? И как некстати! Я собралась было, пока вся эта суматоха, задрать юбки да посмотреть, что там творится, а лучше – почесать, но тут пар резко отступил, а спустя несколько секунд и вовсе исчез.

– Итак, сенты, – заговорил вновь секретарь, – прошу выйти вперед тех, кого Рахун благословил и посчитал достойной стать невестой нашего Императора.

То есть? И как же это определить? Я начала оглядываться на других.

Межу тем первой шаг вперед сделала принцесса Грэйс и продемонстрировала Питу Каллинферу запястье, на котором поблескивало что-то вроде красной фенечки из бисера.

– Прекрасно, Ваше Высочество, – секретарь с улыбкой склонил голову.

Дальше вышла Тайра из Черного Опала, за ней – счастливая Мишель. На близняшек тоже снизошла божественная милость. Хрупкая девчушка, что едва не потеряла сознание, также показала всем браслет. О, и статная красавица среди избранных. Еще одна графиня. А эту шатенку я что-то не помню.

И только я никак не могла взять в толк, что же делать мне? Браслета у меня так и не было, и значило ли это, что я не прошла? Упс. Вот Жемчужный батюшка расстроится. Провалился, кажется, его грандиозный план. Что ж, в таком случае, я совсем не против вернуться. Надеюсь, после этого и Линэль не захочет задерживаться в моем теле и моем мире.

– Девять, – вдруг произнес Каллинфер и в замешательстве обвел глазами толпу «неудачниц». – Почему больше никто не выходит? У кого еще есть знак Избранной? Сенты, что за шутки? Где десятая невеста?

Но шутить точно никто не собирался. Все испуганно переглядывались и пожимали плечами. У меня же опять нестерпимо зачесалась щиколотка. К черту! Все равно я, похоже, вижу их всех здесь последний раз! Простите, учитель Каттен, за нарушение этикета, но я больше не могу! И, наплевав на все приличия, нагнулась, приподняла подол платья… Да так и замерла в полусогнутом положении: мою щиколотку обвивал браслет из рубиновых бисеринок.

Эту чудесную находку заметила не только я, отчего в храме на целую долгую минуту воцарилась звенящая тишина.

– Сента Мэриндж, – первым отмер Каллинфер, – что ж вы молчите? – он нервно сглотнул. – И почему знак у вас… у вас… там?

– Понятия не имею, – пожала я плечами, пребывая в не меньшем шоке.

Секретарь манжетой вытер пот со лба и отрывисто попросил:

– Не могли бы вы, сента, переместить знак на то же место, что и у других Избранных?

– Конечно, – я как раз обнаружила маленькую застежку на браслете.

Снять браслет удалось быстро, а вот надеть на запястье одной рукой не получилось ни с первого, ни со второго раза.

– Позволь, я помогу, – снова вызвалась сердобольная Мишель и ловко застегнула браслет на моей руке.

– Спасибо, – поблагодарила я ее уже второй раз за этот день.

– Не за что, – карие глаза Мишель сияли радостью, которая, впрочем, направлена была не в мой адрес. Эта шатенка вновь находилась в каких-то собственных мыслях, только на сей раз приятных.

– Ну что ж, сенты, – Каллинфер одернул манжеты, а следом и жилет, после чего заулыбался более радушно. – Раз все решилось наилучшим образом… Закончим на этом. Сенты, которые стали избранницами Рахуна, прошу следовать за мной. Остальные – можете покинуть храм. Всего наилучшего!

Глава 11

Проклятая слабость! Да сколько ж это еще будет продолжаться?

Аллен Варрлей покачнулся и оперся о перила императорской ложи, скрытой от посторонних взглядов плотными шторами. И какого рокка он приперся в этот храм? Кому это нужно? Здесь и без него прекрасно справляются. Да и, по большому счету, плевать, кого Рахун определит ему в пассии. Была б его воля, вообще отменил бы этот Отбор ко всем демонам. Но нет: законы, правила, традиции… Император обязан следовать им, дабы не пошатнуть устои и не лишиться уважения подданных. Смешно. Подданным нужен хлеб и зрелища, не более того. А Отбор будущей Императрицы – еще то зрелище. Развлечение для всех, кроме самого Императора.

– Ваше Императорское Величество, как здравие? – мужская рука легла Аллену на плечо. Похлопала лишь слегка, а казалось, будто камнем к земле придавило.

– Так прекрасно себя еще никогда не чувствовал, – мрачно отозвался он, не оборачиваясь.

– Да уж, брат… Выглядишь чуть лучше покойника, – с усмешкой протянул гость.

– Спасибо за комплимент, – Аллен даже не попытался усмехнуться в ответ. – А ты где задержался? Мне доложили, что Его Величество Бертон Варрлей уже вчера прибыл в Турмалин.

– А, дела были, – весело отмахнулся «Его Величество Бертон Варрлей». – Навещал одного знакомого. Инкогнито.

– Знакомого или знакомую? – Аллен все же криво улыбнулся.

– Да какая разница? – ухмыльнулся Бертон. – А что, какие-то проблемы?

– Считаешь, если Король Изумрудных Долин спокойно разгуливает по столице соседнего государства без охраны, да еще и посещает неизвестно кого и, предполагаю, ночует там же, это «никаких проблем»? – поинтересовался Аллен.

– Я же сказал, что делал все это инкогнито. Ни единая душа не догадывается, кем я являюсь на самом деле. Да и кому нужен Изумрудный Король? – Бертона трудно было призвать к совести и разуму. – То ли дело Ваше Рубиновое Величество. Кто ж тебе смерти желает, а? Не выяснили еще? – уже без улыбки спросил он.

– Нет, – покачал головой Император. – И даже трудно представить, кто мог воспользоваться запретной магией. Одно ясно: кто-то из Высших. Остальным эту магию укротить не под силу.

– А ты не думаешь, что к этому могут быть причастны мареги? – Бертон задумчиво потер подбородок.

– Жемчужники у нас первые в списке подозреваемых, – отозвался Аллен. – Но сам понимаешь, насколько трудно это проверить.

– Да уж…– вздохнул Бертон и, следуя примеру брата, облокотился о перила. – Ну а там у нас что? – он кивком показал вниз, где у алтаря бога Рахуна шел ритуал распознавания крови. – Как невесты?

– Не знаю, – Аллен устало провел ладонью по лицу. – Никого не различаю. Блондинки, брюнетки, рыжие… Все как одна. Ладно,– он отпрянул от перил. – Пойду… Надоело…

На самом деле на Аллена вновь нахлынул приступ слабости, до тошноты, до позорной дрожи в коленках, но признаться в этом кому-то, пусть даже брату? Нет, ни за что. Да и ритуал, по правде говоря, его тоже не интересовал. Как и сами невесты.

– Не хочешь досмотреть? – окликнул его Бертон. – Скоро уже конец. Вон, две девицы остались. Ух ты, глянь, какая сочная графиня! И, главное, из моих, изумрудочек…

– Смотри сам, – Аллен уже кое-как дошел до выхода из ложи. – Потом расскажешь…

– Постойте… Кто это? Неужели…– донесся до него удивленный возглас брата, но он уже не стал оборачиваться и уточнять, в чем там дело.

Единственное, что сейчас ему было нужно – поскорей очутиться в тишине и темноте своей спальни и выпить лекарство.

Слабак! Какой же слабак! В эти минуты Аллен себя просто ненавидел. Прошло уже три дня, а он только сегодня встал на ноги. Да и где тут «встал»? Как бы снова не рухнуть. Еще и на глазах прислуги. Нет, никто не должен видеть, как ему плохо.

– Ваше Величество, вам помочь дойти до дворца? – сделал шаг навстречу один из гвардейцев, из тех, что охраняли ложу.

– Я сам, – излишне резко отозвался Аллен и пошел вперед.

Гвардеец послушно отошел, а затем вместе с сотоварищами поспешил за Императором.

Раньше расстояние от храма до дворца Аллен преодолевал за несколько минут, теперь же это заняло у него не меньше четверти часа. Еще и испарина на лбу выступила. Спина тоже взмокла, и до раздражения хотелось скинуть с себя камзол и рубашку прямо здесь, на тисовой аллее, наплевав на все приличия и собственный статус. Но Аллен держался, держался из последних сил, пытаясь не обращать внимания на вновь и вновь накатывающие волны дурноты.

Он почти ввалился в свою комнату и, придерживаясь за мебель, дошел до кресла. Упал обессилено в него, закрыл глаза. Нащупал рукой на столике колокольчик и позвонил в него, призывая служанку. Инга явилась почти в ту же секунду, замерев в дверях.