Новогодний экспресс

Новогодний экспресс
Ольга Калачева

Друг мой!

Мы так торопимся жить, что часто не замечаем, что происходит вокруг нас.

Остановись, прохожий, оглянись! Видишь это голубое небо? Видишь пушистый снег, который медленно падает на землю? Слышишь, как шумят машины, как дворник скребет лопатой снег, как мальчишки взрывают петарды?

Вдохни глубже морозного воздуха.

Здорово правда? Ты жив! Ты ходишь, видишь, слышишь. Будь счастлив каждое мгновение своей жизни! Наслаждайся! И храни тебя Господь!

Ольга Калачева

Новогодний экспресс

Глава первая

Гринька

Бомж Гринька сидел на перроне, в надежде на то, что прибывающий через несколько минут поезд привезет с собой немалое количество желающих подать ему денежку.

Сегодня на улице был мороз. Первое января наступившего года отметилось как настоящая зима – снежная , морозная и солнечная. Снег, правда, выпал ночью. А теперь мороз просачивался во все щелочки и дырочки, и отверстия, и заплатки скудной одежды Гриньки.

Гринька не помнил, как его зовут на самом деле, а Гринькой его назвали его рабовладельцы цыгане, которые выкрали его, еще 18 летним пацаном из дома инвалидов, куда его распределили после интерната для детей с ограниченными возможностями и оставшимися без родительского попечения. А Гринька, это – то ли от фамилии Гринев, то ли от Гринеев. Но Гринька этого уже не помнил. Частое употребление алкоголя и постоянные побои вымели из его памяти такие несущественные для него моменты.

Было удивительно, как он еще прожил в условиях постоянного пребывания на улице уже 17 лет. Гриньке казалось, что уже сто…что пора бы и на кладбище, вернее на помойку, где заканчивали жизнь такие же, как он его товарищи по несчастью.

Гринька, в общем то, не считал себя несчастным.

Он привык к улице быстро. Когда его украли, то жил он где-то на югах. Мальчику подавали много. Он всегда имел что покушать, выпить, покурить. И даже однажды у него была подружка. Они познакомились возле церкви. Она была слепая. И не могла видеть, что Гринька совсем некрасивый, что ноги его вывернуты пятками наружу, что волосы немыты уже давно и зубы изъедены кариесом. Ее звали Лилу. Она так представилась ему, когда он вложил ей в руку увядшую , но вкусно пахнущую дикую розу. Они в тот день раньше ушли с «работы», купили бутылочку домашнего вина, немного сыру, хлеба и колбаски. На рынке одна старушка отсыпала им фруктов, т.к. не хотела тащить все это домой. Гринька знал одно безлюдное место на море, куда можно было подъехать на инвалидной коляске, и они устроили там пир. Много разговаривали и даже целовались.

За воспоминаниями Гринька не заметил, как подъехал поезд. Он очнулся от того, что кто-то обращался к нему.

– Молодой человек! Вам помочь? Экспресс скоро отходит, а вы еще не в поезде. Где Ваши вещи?

Гринька оглянулся. Он был один на перроне, пассажиров не было, видимо посадка давно закончилась, а он все проспал и останется теперь без заработка. Парень нервно сглотнул и поднял глаза на говорящего. Рядом стоял молодой человек в очень интересной униформе. Гринька никогда такой не видел, если только в кино когда-то в детстве. Красивый красный мундир, отделанный золотыми позументами и пагонами. На голове фуражка, с лаковым черным козырьком и странной кокардой. На ней были выбиты олени Санты. Сам парень участливо смотрел на Гриньку и ждал ответа.

–Ммммм…Эээээ… Да я вроде никуда не собирался ехать, – Гриньке стало неловко за свой грязный и неопрятный вид.

– Да???? А как же билет в Вашей руке?

Только тут Гринька увидел, что держит в своей грязной, покрытой цыпками и со сгрызенными ногтями на пальцах, руке красивый большой конверт. На конверте были изображены те же олени, что и на кокарде, стоящего напротив парня . А в графе ФИО пассажира красивым каллиграфическим почерком было написано ….

«Гринев Александр Михайлович»

– Но я не покупал этого билета.– Гриньке стало неловко.

– Этого и не надо было делать. Шеф сам выбирает того, кто поедет на его экспрессе.

– Какой шеф? Стево? Барон?

– Да, нет! Николай Феофанович Мирликийский! Ну, или как людям обычно понятнее бывает – Дед Мороз.

– Вы меня разыгрываете? Даже в детстве мне не приходилось встречаться с ним…

– Что ж, значит пришла пора? Ну, так что? Пойдемте? Поезд сейчас отправиться, и нам придется заскакивать на ходу.

Гринька оглянулся. Вокруг никого. Ни полицейских, ни других нищих, ни пассажиров, они вдвоем на платформе, да из окон экспресса выглядывают лица пассажиров. Он махали ему и что-то радостно кричали.

– Эх, была не была, а почему бы и нет. Один раз живем! Даже если это шутка, даже если его потом его изобьют, но так хочется чего-то сказочного и волшебного, хочется чуда.

– Пойдем те скорее! Я согласен!

Парень дотолкал его старенькую коляску до дверей поезда, там по трапу ввез его в поезд. И только он это сделал, как двери стали автоматически закрываться.

Сердце Гриньки упало. Ну, вот… Все… Обратной дороги нет…А что впереди? Так страшно… Дыхание перехватило и он начал терять сознание.

Глава вторая

Попутчики

Очнулся Гринька от безумных ароматов витающих рядом с ним. Пахло кофе, причем не пакетиками, которые ему иногда случалось пить, а настоящим. Такой запах он однажды слышал возле кофейни. Ему посчастливилось там однажды просить милостыню. Его даже угостили недоеденным круассаном тогда. Но это было только один раз в жизни.

Еще пахло мандаринами, как в детстве, когда мама была жива.

Жили они бедно, но на новый год мама всегда несколько штук покупала. Еще пахло , вернее свербило чуткие ноздри, вернее просто разрывала сознание, жареной курицей. Гринька понял, как хочет есть. Он не ел уже три дня, только пил пару раз кипяток и съел сухарик. Но, как же давно это было…

Было очень страшно открывать глаза, он понял, что едет в поезде. Слегка покачивало и слышно было , как стучат колеса: тыгыдым-тыгыдым, тыгыдым-тыгыдым, проснись-проснись, проснись-проснись!

А вдруг, он откроет глаза, а его просто высадят, где-то в открытом поле. И что он будет делать там в своей коляске, которая даже по асфальту еле-еле передвигается.

Вдруг он поймал себя на мысли, что он чувствует свои ноги, которых уже давно нет. Ноги ему отпилили еще цыгане , чтобы подавали больше.

Сделали это без наркоза прямо на столе чьей-то грязной кухни. Просто вложили ему в рот палку, чтобы не слышно было криков, и отпилили ножовкой. Провалялся он тогда в отключке почти неделю, раны гноились, и началось заражение крови.

Когда пришел в себя, молился, как учила в детстве бабушка: «Господи , помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Выжил, но ног до коленей больше не было. Он похудел еще больше и осунулся , и, «подавать» стали действительно больше.

– Шурик, зайка, просыпайся скорее! Скоро станция, нужно успеть умыться. Мы же хотели погулять немного и купить мороженое.

Гринька осторожно приоткрыл глаза. Через эти щелочки он увидел склонившуюся над ним молодую женщину. Ее глаза были теплыми и глубокими, как море. Где он видел эти глаза?..

–Мама! Мамочка! Мамуля! Гринька вскочил и бросился на шею женщине. Его ноги оттолкнулись от кровати и обвились вокруг талии женщины.

– Сашенька! Зайка мой! Тебе приснился страшный сон? Почему ты плачешь? Ну, успокойся! Это всего лишь сон.

Женщина целовала его мягкими губами то в щеку, то в ухо, то волосы. Гладила его по спине, голове и утирала ему слезки.