Мой волчонок Канис. Часть первая. Детство и юность

Улица произвела на Каниса неизгладимое впечатление. Он и не подозревал, что вокруг так много всего интересного и страшного.

Канис боялся всего: дворников, проезжающих машин, близко проходящих людей, особенно крупных мужчин, и, главное, после встречи с церковной кошкой – котов. Первый же встреченный кот, воющий под окнами первого этажа, пытающийся прорваться в форточку домой, навёл на него панический страх. Поджав уши, хвост, вытянув вперёд морду, он натянул поводок и побежал вперёд сломя голову. Лишь отбежав метров двести, перевёл дух и наткнулся на двух узбеков, которые сами испугались Каниса:

– Это волк? – спросили меня.

– Ну-у, – ёрничала я, – почти да.

– Вы что? Собираетесь с ним гулять здесь?

– Да, но вы не бойтесь его, он у нас любит людей.

– Кушать? – оценили юмор дворники.

– Не-е-ет, – протянул один из них, – вы плохо знаете волков.

– Не волнуйтесь, он завтракал. Это собака! От волка осталась маленькая капелька.

Но узбеки, бочком обошли трясущегося Каниса и отправились по своим делам.

Следующим, кто повстречался на его пути, был огромный водолаз, похожий на чёрного медведя.

– А-а-а, – взвизгнул Канис попытавшись запутаться в моих ногах.

– Какой интересный малыш, – огромная голова водолаза понюхала писающегося на ходу щенка, – давай дружить и положил на Каниса лапу, плотно припечатав его к земле.

– Убиваю-ю-ю-т, – взвыл Канис, пытаясь вырваться из медвежьих лап.

– Мой пёс его не тронет, – сказала хозяйка.

– Знаю, – ответила я, – просто у него сегодня очень много впечатлений, мы обязательно подружимся. Уж очень большой у вас питомец. Канису нужно пережить потрясение.

– Ладно, – сказала хозяйка водолаза, – до новых встреч.

Как только его увели, мы отправились гулять дальше.

Метров триста всё было хорошо, пока с крыши соседнего дома по водостоку с шумом и грохотом не упали ледышки.

Канис присел, заметался, путаясь в поводке, лёг на землю.

– Вставай, – уже пролетело.

А тут как раз к нам подошёл молодой далматинец Жан-Жак. Хозяин с интересом рассматривал нового щенка, появившегося в районе.

– Что за порода? Напоминает овчарку.

– Чехословацкая волчья собака, – в десятый раз за день ответила я, – соображая на тему, а не повесить ли на грудь Канису табличку с названием породы.

– Как по характеру?

– Всех любит и всех боится.

– Это хорошо, – засмеялся хозяин, – подрастёт, перестанет бояться. Думаю, он подружится с Жан-Жаком. Он у нас очень добрый, – и правда, далматинец обнюхал щенка, подтолкнул носом под брюхо. Канис сначала оробел, писаться он больше не мог, нечем было, потом осторожно понюхал пятнистую собаку и положил передние лапы ему на грудь, приглашая поиграть. К сожалению, хозяин Жан-Жака торопился домой и на этот раз игры не получилось.

Дошли до собачьей площадки.

Первая собака, с которой подружился Канис, была двухлетняя лайка взятая из приюта, с красивым именем Сури. Канис увидев Сури и её большие зубы – уменьшился в два раза. Сури его обнюхала, оценила состояние и пригласила побегать. Она сразу благосклонно отнеслась к малышу.

Переборов страх, волчонок понесся на непослушных лапах за Сури и вдруг осознал, как это здорово и весело. За десять минут он так набегался, что стал проситься домой. Подошёл ко мне, поставил передние лапы и тихо заскулил. Но домой мы не пошли. А тут как раз на площадку зашёл не намного меньше, чем водолаз – зененнхунд Патрик, и Канис опять испугался, но уже меньше. Следом за Патриком вошла девятилетняя боксёрша Матильда. Хозяйка сразу меня узнала:

– О! Вы опять завели собаку! Какая порода?

– Чехословацкая волчья собака, – выдохнула я.

– Судя по поведению, – сказала она, разглядывая лежащего перед мордой Матильды вверх брюхом Каниса, – это совсем другой пёс, не такой как раньше. Того мы часто вспоминаем. Всем давал шороху.

– Полная противоположность, – ответила я, – лайка Казан не только ничего не боялся, он везде совал свой нос. Канис же от моих ног не отходит, если я от него отхожу на метр, испытывает священный ужас. Казан уже давно попытался бы удрать с площадки или висел бы на чьём-нибудь хвосте и его, наверняка, уже дружно лупили всей площадкой.

– Да уж… помните Гарика? С которым Казан дрался, он вас ещё покусал.

– Помню, а как же! У меня и отметины на руках остались.

– Умер от сердечного приступа. Володя так и не завёл собаку.

– Жаль. Возможно, у него произойдёт так же, как у меня. Просто должно пройти время.

– Из друзей Казана почти никого не осталось.

– Понятно, пять лет прошло. Ничего. Теперь у нас совсем другой пёс. Думаю, мы безболезненно впишемся в общую компанию.

А на площадку пришёл пшеничный терьер Моррис, и все собаки начали дружно играть в Каниса. Минут через семь он запросился на ручки и домой. Брать не стала.

Отправились домой. Канис осмелел, у него не осталось сил бояться. На всех парах натягивая поводок, мчался к подъезду.

Дома смёл миску с мясом и отвалился спать. Его лапы дёргались во сне. Он бежал, прыгал, бегал. Ему снились новые друзья: зейненхунд Патрик, далматинец Жан-Жак, терьер Моррис, с почти человечьим плоским личиком старушка Матильда, такса Санчес, у которого в снегу, в связи с малым ростом, очень сильно мёрзло мужское достоинство, и он постоянно его теребил и вылизывал. Поочерёдно поднимая лапки. Его самым первым увели домой.

Вороны

Вороны птицы сообразительные. Наблюдательные. Ничего от них не скроешь, а уж тем более на собачьей площадке. Канис обнаружил под снегом целую тушку голубя. Выкопал. От счастья даже не сразу поверил своим янтарным глазам. Зато понял, что главное у собаки – это нос. Вот его методы добычи еды и оружие, ибо знаешь – вооружён. Оценив трофей, вцепился намертво в него молочными зубами и потащил в укромный уголок, где с одного укуса разделил тушку напополам.

На собачьей площадке много лет живёт пара ворон, я их помню ещё со времён лайки Казана. У них в марте свадьбы. Соответственно в тот момент они пребывали в процессе строительства гнёзд. Собирали всякие прутики.

Одна из ворон сразу же углядела вырытую тушку и стала соображать, как бы обмануть пёсика. По всему было видно он молод, точнее дурачок, а значит, его можно легко обмануть. Для начала ворона села неподалёку.

Канис, поделив птицу пополам, взял себе одну часть и потащил её в укромный уголок, ворона же тут же принялась клевать оставшуюся половинку. Канис отбежал довольно далеко, но воровство узрел. Бросив свою добычу, побежал к вороне. За время пока он бежал (по-щенячьи неуклюже), ворона отклевала лапку голубя и вспорхнула с ней на ближайшее дерево.

Тем временем брошенную половинку тут же попыталась утащить другая ворона. Канис бросился назад. Первая ворона на дереве принялась со смаком завтракать, что не осталось без внимания других ворон. Над счастливицей закружили ещё три собрата. В итоге она проворонила лапку, которую подхватила одна из нападавших ворон.

Канис отогнал воровку и прибрал вторую половинку голубя. Оттащил её к первой, положив рядом. Лёг на добычу, но детская непоседливость взяла своё, и через минуту он снялся с места, услышав какой-то шорох. Побежал проверить, что да как?