Тайны вселенной Дао

Следующими после Хуан-ди правителями Поднебесной стали Яо и Шунь. О Яо через века до нас дошла история о том, что он родился от соединения его матери с драконом, что был доброго и скромного нрава, усовершенствовал календарь, всесторонне заботился о своих подданных и носил простую одежду: зимой – оленью шкуру, а летом – накидку из пеньки. Шунь, который перенял трон от Яо, был простого происхождения, однако удостоился чести занять место правителя благодаря безупречному поведению и почтительности к старшим. Он также преуспел в земледелии и ремеслах, усовершенствовал изобретения Хуан-ди и преподал людям немало полезных уроков. Шунь также покорил четырех мифических злых существ и велел им охранять Поднебесную от посягательств нечистой силы.

Хуан-ди заслуживает более пристального, чем перечисленные мифические герои, внимания вот по какой причине. Дело в том, что ранние даосы провозгласили в качестве родоначальника их движения именно этого персонажа. Если Сыма Цянь говорит о нем как о вполне реальном герое, наделенном, впрочем, и многими фантастическими свойствами, если в додаосских историях он предстает пока лишь как идеальный правитель, то даосы, присваивая ему титул «бессмертного» и провозглашая его гением-покровителем их учения, вкладывают в его уста и основополагающие постулаты этого учения. Уже на рубеже II—I вв. до н.э. патриархами даосизма считаются Хуанди и Лао-цзы.

Вот предание о Желтом предке, зафиксированное в знаменитом даосском каноне «Ле-цзы». Желтый предок правил страной долгое время. Но вот он всерьез опечалился и задумался о судьбе Поднебесной. Он так беспокоился, что кожа у него потемнела и высохла, пять чувств притупились и омрачились. И тогда Желтый предок «бросил все дела, оставил дворец, отослал свиту, убрал колокола, ограничил [число] яств на кухне, отошел [от дел] и стал жить в праздности в подворье для приезжающих при дворце. Очищал [свое] сердце, подчинял [себе] тело. [После того как] три луны не вникал в дела правления, заснул днем и увидел сон, будто бродит по стране Всеобщее Процветание. А страна Всеобщее Процветание [лежит] на запад от Яньчжоу, на север от Тайчжоу, а в нескольких миллионах ли от Срединных царств – неведомо. До нее не добраться ни на лодке, ни на колеснице, ни пешком; странствовать [по ней можно] лишь мыслью.

В этой стране нет ни начальников, ни старших, каждый сам по себе; у народа нет ни алчности, ни страстей, все естественно. [Там] не ведают радости, когда [кто-то] родится, не ведают горя, когда [кто-то] умирает, поэтому не гибнут юными, преждевременно; не ведают [что значит] любить себя, чуждаться других, поэтому нет ни любви, ни ненависти; не ведают ни измены, на покорности, поэтому нет ни выгод, ни убытков. Ни к кому у них нет ни любви, ни ненависти, никто ничего не боится, не опасается; входят в реку – не тонут; входят в огонь – не обжигаются; от ударов [у них] нет ни ран, ни боли; от укусов [они] не [чувствуют] зуда. Ступают по воздуху, точно по тверди, спят в пустоте, точно в постели. Облака и туман не мешают им смотреть, грохот грома не мешает слушать; красота и безобразие не смущают их сердца. Они не споткнутся ни в горах, ни в долинах, передвигаясь лишь мыслью»[8 -

 Лецзы. Перевод Л. Позднеевой.// В кн. Дао: гармония мира. М.: ЗАО Изд. ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд. Фолио, 2000. Стр. 48—49.].

Такое вот великолепие. Такая прекрасная утопическая, но желанная история. Но послушаем дальше.

«Проснулся Желтый предок, прозревший и довольный, призвал Небесного Старца, Пастыря Силача, Мыслителя с Горы Великой и им сказал:

– Я провел в праздности три луны, очистил сердце, подчинил тело, надеялся обрести учение о том, как заботиться о себе и управлять другими, но ничего не придумал, устал и заснул. И вот увидел такой сон. Ныне я понял, что настоящее учение нельзя найти чувством. Я его познал [разумом], я его обрел, но не могу о нем вам рассказать»[9 -

 Там же. Стр.49.].

И сразу, пока без комментариев, – другой отрывок из «Ле-цзы»:

«Желтый предок сказал:

– Как [могу] я еще существовать, [когда] душа проходит в свою дверь, а тело возвращается к своему корню? Человек от начала и до конца четырежды переживает великие изменения: младенчество в детстве, возмужание в юности, одряхление в старости, исчезновение в смерти. В младенчестве только воздух [энергия] приводит желания к единству и достигается высшая гармония. Вещи не наносят вреда [человеку, к полноте его] свойств нечего добавить. В время возмужания в юности воздух [энергия] в крови переливается через край, [человека] переполняют страсти и заботы, [он] подвергается нападению вещей, и поэтому свойства [его] ослабевают. Во время одряхления в старости страсти и заботы смягчаются, тело готовится к отдыху, вещи [с ним] не соперничают. Хотя [свойства его] и не обладают той полнотой, что во младенчестве, но [они] более спокойны, чем в юности. Исчезая в смерти, [человек] идет к покою, возвращается к своему началу»[10 - Там же. Стр 41—42.].

Итак, в устах неизвестного автора «Ле-цзы» Желтый предок Хуан-ди – уже не просто мудрый правитель и герой. Он – обладающий недюжинными способностями и талантами мудрец, если угодно, воплощение на земле того идеального явления, которое призвано встать между небом и землей. Ведь совершенно не случайно именно ему снится этот чудесный сон о стране Всеобщее Процветание. Кстати, после того, как он очистился посредством этого сна, в Поднебесной воцарился должный порядок – такой же, как в стране Всеобщее Процветание. Он изначально призван высшими силами, чтобы в облике полубога-получеловека, «бессмертного», воплотить на земле идеал, мечту, сон. А значит, он уже не просто первопредок китайцев и не просто герой. Он – провозвестник даосской философии, основоположник великого учения.

Трансформация мифических существ и мифологических героев в рамках даосского движения – явление частое и характерное. Так, мы видели, произошло с образом Хуан-ди. Так происходило еще со многими существами из разряда неземных, фантастических явлений. Один из духов-хранителей четырех сторон света – Черный воин (Сюань У), имевший облик черепахи и змеи одновременно, существовал как символ брачного союза Неба и Земли. Даосы «призвали» Сюань У к себе и внедрили его культ.

Даосизм создал множество причудливых образов и героев. Точнее, взял образы ранее существующих героев и трансформировал их. Среди них – прежде всего, Восемь Бессмертных. Это гении, реальные исторические лица разных эпох, достигшие бессмертия. Способы достижения состояния бессмертия – разные (на небесах, на земле, либо сразу после смерти – так называемый способ «освобождения от трупа»). Культ этих героев с течением времени изменялся и обогащался все новыми интересными подробностями. В IV – III вв. до н.э. он зарождается в практиках магов восточных царств, далее органично входит в даосизм философский, а затем, претерпев различные трансформации, входит в даосизм религиозный.

Вот как выглядели эти замечательные персонажи.

ЛАНЬ ЦАЙ-ХЭ. Пожалуй, самый интересный и неординарный Бессмертный. Это уличный певец, нищий, который постоянно собирает подаяние и нанизывает монеты на шнурок. Этот шнурок постоянно тянется за ним по улице. Монеты Лань Цай-хэ раздает беднякам и таким же нищим, как он сам, но чаще деньги теряются. А Лань Цай-хэ нисколько не страдает и продолжает распевать свои песни о быстротечной и полной превратностей жизни. Его синий халат вечно рваный. Лань Цай-хэ утепляет его ватой. Только почему-то делает он это летом. Зимой же его нередко можно увидеть валяющимся на снегу. Одна его нога – в валенке, другая – босая. Он всюду носит с собой бамбуковые дощечки, стук которых служит ему аккомпанементом, когда он поет песни. Он завсегдатай кабачков и винных лавок, веселый балагур и рассказчик.

Однажды, во время шумного веселья близ озера Хаолян, где Лань Цай-хэ пил вино в местном кабаке, в небе показался журавль. В тот же миг раздались чарующие звуки тростниковой флейты. Собутыльники Ланя с удивлением наблюдали, как этот горький пьяница вознесся на небо и с той поры стал бессмертным. На землю полетели единственный сапог, халат и бамбуковые дощечки.

Но на этом чудесная история Лань Цай-хэ не заканчивается. Через некоторое время (в поздних мифах) он преображается в фею цветов, носившую корзину, наполненную хризантемами и веточками бамбука (символ бессмертия). Теперь это покровитель садоводства. Нередко он на время вновь становится мужчиной.

ЛЮЙ ДУН-БИНЬ. Родился, согласно легенде, 14-го числа 4-й луны 798 года. В момент зачатия к постели его матери спустился на мгновение белый журавль. Люй Дун-бинь имел необычную внешность: шея журавля, спина обезьяны, туловище тигра, лик дракона, глаза феникса. У него были очень густые черные брови, а под левой бровью – черная родинка. Люй Дун-бинь имел необыкновенные способности – за день он запоминал текст в 10 тысяч иероглифов. Когда Люй Дун-бинь вырос, он решил посвятить себя служению на поприще чиновника. Но однажды он повстречал в горах Лушань (сейчас – провинция Цзянси) отшельника-даоса Чжунли Цюаня, который обратил его в свою веру, а также научил разным диковинным вещам: магии, фехтованию и искусству делаться невидимым. Потом, когда Люй Дун-бинь с успехом прошел десять трудных испытаний, он удостоился чести владеть чудесным мечом, с помощью которого сражался со злыми драконами. Существует и несколько иная версия встречи Люй Дун-биня и Чжунли Цюаня. Согласно ей, Люй Дун-бинь вместе с семьей вынужден был бежать в горы Лушань в пятидесятилетнем возрасте. Чжунли Цюань берет его в ученики, а Люй Дун-бинь клянется ему в верности и обещает помогать другим людям в постижении Дао. Под видом торговца маслом он спускается в селение и находит там людей, которые живут очень бедно. Он дает себе слово помочь тем из них, кто честен. Так, он помогает одной старушке, пустив в ее колодец несколько зерен риса, в результате чего вода в колодце превращается в вино. Старушка, понятное дело, быстро поправила свои дела и разбогатела.

Существует еще одна очень красивая история, в которой фигурирует Люй Дун-бинь. Только теперь он не бессмертный, а самый обыкновенный человек, хотя и ученый. Однажды на постоялом дворе он разговорился с даосом. Даос уверял его, что мирская жизнь – лишь тщетная суета, бессмыслица. Однако Люй не согласен. Тогда даос велит ему заснуть. Люй тут же засыпает и видит чудесный сон. Он видит свою будущую жизнь, всю как на ладони, наполненную различными событиями – взлетами и падениями, радостями и невзгодами. А когда просыпается – оказывается, что он все на том же постоялом дворе, а напротив сидит даос. Люй прозревает. Ему становится ясна правота даоса. Он становится отшельником. Сюжет этой истории носит очень распространенный характер. В притчах и повествованиях на даосские темы прием сна, в котором видна вся жизнь героя, очень распространен. Широко используется сюжет о сне Люя и в драматургии. Так, драматурги Ма Чжи-цюань (XIII в.) и Су Хань-ин (XVI в.) положили его в основу своих произведений. Известна также замечательная пьеса неизвестного автора под названием «Сновидение Дун-биня», которая разыгрывалась в храмах в день рождения одного из верховных даосских божеств Дун-ван-гуна.

Но вернемся к нашему Бессмертному Люй Дун-биню. В многочисленных вариантах историй о нем он предстает святым подвижником, призванным помочь простому народу. Его изображение и сегодня можно увидеть в домах. Он вооружен с мечом, которым разрубает нечисть, и веером-мухогонкой – атрибутом отшельника и Бессмертного.

ЛИ ТЕ-ГУАЙ. Фигура эксцентричная, персонаж чрезвычайно многообразный в своих проявлениях. «Ли по имени Железная клюка» – так переводится его имя. Версий его появления на свет, действий и предназначений существует множество. Вот одна из самых распространенных и в то же время очень занимательная. Ли Те-гуай с детства остался без родителей. С ним была лишь его старшая сестра, которая его не берегла. Однажды его увидела Матушка Владычица Запада Сиванму. Ребенок понравился ей, и она взяла его к себе на воспитание. У него на ноге была незаживающая рана, и Матушка вылечила ногу. Затем она посвятила Ли в свои секреты и открыла перед ним дорогу в бессмертие. Ли познал великое Дао и обрел много учеников. Однажды он решил отправиться в горы. Но его тело ему мешало, и он покинул его. Он предупредил ученика, что его дух вернется обратно в тело через семь дней. Ученику же строго настрого наказал беречь тело, а если по какой-то причине по прошествии семи дней не вернется, велел его сжечь. Однако на шестой день ученик получил известие о болезни матери и, чтобы не оставлять тело на съедение диким зверям, сжег его раньше положенного срока, а сам ушел. Вернувшийся Ли обнаружил на месте лишь горстку пепла. Ли срочно нужно было искать какое-то другое тело, иначе он рисковал навсегда остаться духом. Первым попавшимся оказался труп нищего. Этот нищий был высок ростом, имел курчавую черную бороду и волосы, прихваченные железным обручем. Одна его нога была повреждена. Ли вселился в его тело. После этого он пришел в дом ученика, который так его подвел, и дал его матери чудесное снадобье, после чего она быстро поправилась.

Другая версия легенды гласит, что Ли Те-гуай подвергся нападению тигра, который растерзал его. Тогда дух Ли вселился в нищего.

Ли Те-гуай изображается обычно в облике хромого бродяги с курчавой бородой, темными волосами и большими глазами, с железным посохом и тыквой-горлянкой, в которой носит чудесные снадобья. Снадобья эти он продает на базарах по доступным для простых людей ценам. Из тыквы-горлянки струится эфир, символизирующий духовную субстанцию, отделяющуюся от материальной. Через реки и озера Ли переправлялся на листе бамбука.

Ли – собирательный образ различных даосских притч и повествований. Он также является символом и покровителем магического искусства и медицины. Его изображение нередко и сегодня можно увидеть на воротах аптекарских лавок.

ЧЖУНЛИ ЦЮАНЬ. Тот самый даосский святой, который наставил на путь Дао Люй Дун-биня. Однако в самом начале своего пути он – отважный воин. Эта версия его жизни рассматривается в варианте его рождения в эпоху Хань (отсюда и другое его имя – Хань Чжунли – «Ханьский Чжунли»). Однажды император отправил его на битву с тибетскими племенами. Войско Чжунли по ходу битвы должно было одержать верх. Бой подходил к концу. Но в это время в небе пролетал один из Бессмертных (некоторые источники утверждают, что это был Ли Те-гуай), который, увидев Чжунли, тотчас захотел обратить его в Бессмертные и наставить на путь Дао. Он подсказал неприятелю, как победить Чжунли, и тот потерпел поражение. Сам Чжунли вынужден был скрыться. Он долго бродил по степям и пустыням, пока не повстречал монаха, который отвел его к Повелителю Востока. Этот Повелитель был еще и покровителем всех Бессмертных мужского пола. Он повелел Чжунли отказаться от всех честолюбивых помыслов и мирских устремлений и все силы отдать постижению Дао. С тех пор Чжунли начал усердно учиться у мудрецов и со временем стал выдающимся алхимиком. Он научился превращать медь и олово в золото и серебро, а полученные драгоценные металлы раздавал беднякам. Однажды перед ним раскололась каменная стена, и он увидел нефритовую шкатулку. Он открыл ее и увидел свитки, в которых содержались наставления тому, кто решит стать бессмертным. Когда Чжунли постиг эту суть, к нему спустился с небес журавль. Чжунли сел на него и отправился в страну Бессмертных.

А вот еще одна версия легенды о Чжунли. Он женился на молодой девушке и удалился от мирских дел, сделавшись ученым книжником. Однажды, во время глубокой медитации, он оказался на кладбище и увидел одиноко сидящую молодую женщину у свежей могилы. Она обмахивала эту могилу веером и плакала. Чжунли спросил женщину о причине ее слез, и она поведала, что покойный муж взял с нее клятву не выходить замуж, пока земля на могиле не высохнет. Чжунли призвал на помощь духов, которые вмиг осушили землю. Молодая женщина поблагодарила Чжунли и оставила ему веер. А его жена, увидев этот прекрасный веер, стала спрашивать, откуда он взялся. Они поссорились. Чжунли вознамерился прояснить истинное положение вещей и узнать, как жена на самом деле относится к нему. Он притворился мертвым, но одновременно предстал перед женой красивым молодым человеком. Та не устояла перед его предложением выйти за него замуж. Юноша сообщил ей, что ему необходим мозг ее покойного мужа, чтобы изготовить волшебное снадобье. Женщина согласилась и на это. Она открыла гроб, и тотчас же ее покойный муж ожил, а молодой возлюбленный испарился. Жена повесилась, а Чжунли сжег дом, оставив себе лишь веер и книгу «Дао Дэ Цзин».

Чжунли Цюань является святым для многих сект позднего даосизма, которые практикуют внутреннюю алхимию. Изображения его – различны, в зависимости от версии его происхождения. Однако чаще всего он предстает в виде высокого, крепкого мужчины с курчавой бородой и татуированным телом. Часто ему приписываются способности выдающегося каллиграфа.

ЧЖАН ГО-ЛАО. По-видимому, реальный человек, живший в VIII веке при императоре Сюань-цуне и обожествленный даосами. Жизнеописание этого героя имеется в официальных историях династии Тан. В описании Чжэн Чу-хуэя он предстает даосом-магом.

В легендах же этот персонаж появляется якобы с самого начала времен, когда в мире еще царит первозданный хаос. Другие варианты историй о нем повествуют, что родился он во времена правления Фуси. Чжан был уже стар, когда родился. Он умел делаться невидимым, обладал феноменальной памятью, хорошо помнил события прошедшего и точно предсказывал будущее. Чжан передвигался верхом на белом осле. Этот осел мог пробежать без устали десять тысяч ли за день. Когда Чжан приезжал на место, он складывал своего осла, словно лист бумаги. А когда нужно было снова пускаться в путь, он брызгал на осла водой, после чего тот оживал. Чжана обычно изображают верхом на этом осле, только задом наперед. В руках – бамбуковая трещотка. Иногда его изображение под названием «Чжан, подносящий сына», можно видеть в комнатах для новобрачных. Таким образом, Чжан – еще и добрый предвестник пополнения семьи.

Чжан – бессмертный старец – один из родоначальников поздних даосских сект мистического толка.

ХАНЬ СЯН-ЦЗЫ. Прообраз реальной исторической личности с тем же именем, племянника известного в свое время приверженца конфуцианской морали Хань Юя (768—824 гг.). Хань Юй ненавидел даосизм и всячески препятствовал своему племяннику на пути постижения Дао. На противоборстве строгих конфуцианских правил и свободных даосских проявлений построены многие истории о Хань Сян-цзы. Так, однажды Хань Юю было приказано вызвать дождь. Приказ исходил от самого государя, и Хань не осмелился противоречить, хотя о том, как ниспослать дождь и сильнейшую засуху, не имел ни малейшего представления. Само собой, ничего у него не вышло. Тогда Хань Сян-цзы, приняв облик даоса, вызвал дождь. Благодатная влага пришла на землю, однако двор Хань Юя дождь обошел стороной. Это было своеобразным наказанием Хань Юю за пренебрежение к Дао. Однажды в доме Хань Юя был устроен пир. Собралось много гостей. Скромный юноша Хань Сян-цзы сидел в сторонке и никак себя не проявлял. Но вот дядя попросил его принести что-то к столу. Хань Сян-цзы поднялся, принес, что требовал дядя, а заодно поставил на стол небольшой тазик, который тут же, на глазах изумленных пирующих, стал наполняться землей. Затем из-под земли показались два молодых ростка, которые в ту же минуту превратились в прекрасные благоухающие цветы. Цветы причудливым образом изогнулись и образовали иероглифы. По другой версии, между двумя цветками проступила золотая табличка со знаками или же сами знаки появились в воздухе. Пораженные гости принялись читать эти иероглифы. Получилось вот что:

Облака на хребте Циньлин преградили путь, где же дом и семья?

Снег замёл проход Ланьгуань, конь не идёт вперёд.

Гости и Хань Юй были так удивлены произошедшим, что не обратили внимания на пророческих смысл этих строк. Лишь некоторое время спустя, когда Хань Юй, за выступление против буддизма, был отправлен в ссылку, все стало ясно. Хань Юй, добравшись до хребта Циньлин, не мог идти дальше – мокрый снег и дождь встали стеной на его пути. И тогда ему явился его племянник Хань Сян-цзы, который напомнил о стихах, несущих пророческий смысл. Всю ночь он наставлял дядю в вопросах Дао, рассказывая о чудесных деяниях даосов. На прощанье он подарил Хань Юю флягу из тыквы-горлянки. В ней было снадобье, излечивающее малярию.

Хань Сян-цзы – любимый ученик Люй Дун-биня. Он стал бессмертным, когда упал с персикового дерева, к которому пришел вместе с учителем. Хань прекрасно играл на флейте и странствовал, развлекая жителей деревень и городов своей чудесной игрой. На звуки его нефритовой флейты слетались птицы и сбегались животные. Хань также нередко изображается с корзиной цветов в руках. Помимо всего прочего, он – покровитель садовников. Все, что зарабатывал Хань своими деяниями, он тут же раздавал.

В даосских канонах Хань Сян-цзы предстает как великий маг и чародей.

ЦАО ГО-ЦЗЮ. Реально существовавший исторический прототип этого бессмертного – сын первого министра сунского государя Жэнь-цзуна (1022—1063) и младший брат императрицы Цао. Цао Го-дзю, равнодушный к богатству, стремился к постижению даосского учения и рвался на волю. Наступил момент, когда выносить пребывания в императорских покоях он оказался не в силах. Он попрощался с императором и императрицей, которые подарили ему золотую пластину с надписью «Гао-цзю повсюду может ездить, как сам государь», и отправился бродить по миру. Однажды он переправлялся через реку Хуанхэ. Когда он и его попутчики оказались на середине реки, лодочник потребовал плату вперед. Цао вынул свою пластину и показал ему. Тот в испуге сейчас же замолчал. Попутчики оценили положение и поняли, что и им можно не платить. Они принялись славить Цао. И только один даос-отшельник молчал. Потом он обратился к Цао и стал его укорять. Он говорил так убедительно, что Цао стало стыдно. Он без сожаления расстался с золотой пластиной, бросив ее за борт лодки.

Цао Го-цзю считается также покровителем актеров. Изображается в парадной официальной одежде и с кастаньетами из золотых пластин. И все-таки, это прежде всего, даосский бессмертный.

ХЭ СЯНЬ-ГУ. В некоторых легендарных историях один из Восьми Бессмертных Лань Цай-хэ иногда предстает в женском обличье. И все же ученые предпочитают употреблять слово и понятие «гермафродит» по отношению к этому персонажу, поскольку очень часто не вполне ясно, кто же он. А вот Хэ Сянь-гу (имя ее переводится как «Бессмертная дева Хэ») – изначально предстает в легендах в образе женщины. Уже за одно то, что, оставаясь женщиной, она отстояла при этом свои права и заняла достойное место среди Бессмертных, Хэ достойна высшей степени похвалы. Но были у нее и другие заслуги. Дочь торговца, она стала феей, когда однажды съела чудесный персик. С тех пор она никогда не чувствовала голода и сделалась бессмертной. Она поселилась в горах и питалась перламутровой пудрой и лучами лунного света. То была обычная пища бессмертных фей. Однажды она гуляла по лесу и зашла так далеко, что заблудилась. На нее напал страшный демон. К счастью, рядом оказался Люй Дун-бинь, который разрубил демона своим магическим мечом.

Другая история о Хэ гласит, что она была дочерью некоего Хэ Тая. Когда ей было 14 или 15 лет, во сне ей явился святой (Люй Дун-бинь) и научил ее питаться слюдяной мукой, чтобы сделаться легкой и никогда не умереть. Вскоре она вознеслась на небеса. Однако есть немало историй ее появлений среди людей и явления своих чудес. Хэ Сянь-гу была предсказательницей будущего. Часто она изображается с цветком белого лотоса (символ чистоты) на длинном стебле, который изогнут наподобие жезла жуй (жезл исполнения желаний). В ее руках нередко появляется корзина с цветами. Иногда ее изображают с бамбуковым черпаком. Происхождение этого атрибута следующее. У Хэ была злая мачеха, которая заставляла девочку работать не покладая рук. И вот однажды, когда она усердно трудилась на кухне, ее увидел Бессмертный Люй. Девочка очаровала его, и он помог ей вознестись на небеса и навсегда избавиться от земного гнета. Все произошло настолько неожиданно, что Хэ не успела подумать хорошенько, что ей можно захватить с собой и взяла первое, что попалось под руку – бамбуковый черпак. Эта история сделала ее еще и покровительницей домашнего хозяйства и очага.

Помимо названных нами Бессмертных, объединенных в группу под названием «Восемь бессмертных», существуют еще несколько представителей этой категории. Среди них – ГУАНЬ Юй – военачальник периода Троецарствия, покровитель военных искусств и армии; покровитель образования и просвещения ВЭНЬ-ЧАН, который, время от времени появляется в небесах, что предвещает рождение на земле нового неординарного и яркого таланта; Истинно воинствующий ЧЖЭН-У, победитель всех нечистых и темных сил; Повелитель снадобий ЯО-ВАН (является символом успеха в искусстве врачевания).

Пантеон божеств и Бессмертных, которые, так или иначе, оказались частью даосской мифологическо-божественной группы, огромен. Чтобы рассказать обо всех этих персонажах, каждый из которых уникален в своем роде, нужно написать несколько книг. Мы же, завершая эту главу, приведем классификацию божеств, созданную современным исследователем даосизма Фань Эньцзюнем, представленную в вышедшей недавно в свет книге Вэнь Цзянь и Л. А. Горобец «Даосизм в современном Китае». Книга посвящена теме существования даосизма в рамках современного китайского общества.

– Божества Небес (тяньшэнь). Здесь представлены: три чистейших (саньцин), четыре императора (сыюй), тридцать два Небесных владыки, три чиновника (саньгуань), Лэй Гун, Дянь Му и др.

– Земные достопочтенные (дичжи). Это божества определенных местностей, городов, лесов, рек, морей. Сюда же относятся божества земли (тушэнь), ворот (мэньшень), домашнего очага (цзаошэнь), колодца (цзиншэнь), отхожих мест (цэшэнь) и др. Многие из них превратились в божественные сущности лишь впоследствии, а изначально имели человеческий облик и рождение. Именно в эту группу, – говорят авторы книги, – вошло большинство божеств, которые даосизм впитал из локальных народных культов и религиозных традиций.

– Божественные призраки (жэньгуй чжи шэнь). Это божественные предки (среди них – и семейные), а также покровители различных ремесел и школ. В этой же группе расположились и полулегендарные герои, среди которых – Кун-цзы, Мэн-цзы, Гуань-гун (Гуань Юй), У Ди, Юэ Фэй, Лу Бань и др.

– Четвертая группа – божества человеческого организма (жэньти чжи шэнь). «Согласно даосским представлениям, тело человека вмещает около 36 000 божеств. Их медитативная визуализация и созерцание являются важнейшими составляющими даосских обрядов и повседневных психотехнических занятий. Не все божества благорасположены к человеку. Так, „три червя“ (саньшишэнь), воплощающие сребролюбие, чревоугодие и любострастие, препятствуют достижению адептом бессмертия. Считается, что ежегодно в день рождения человека они поднимаются на Небо и докладывают обо всех его прегрешениях. Даос, идущий по пути самосовершенствования, должен „запереть“ их в своем теле и, не смыкая глаз в течение 24 часов, усердно читать канонические тексты, произнося соответствующие заклинания. При постоянстве такой практики можно постичь полной их нейтрализации»[11 - Вэнь Цзянь и Л.А.Горобец Даосизм в современном Китае. С.-П., Петербургское Востоковедение, 2005 Стр. 36—37.].

– Пятая группа – божества преисподней (дифу шэньлин). На каждом из 36 уровней Неба пребывает свое божество. Вообще же древнекитайская традиция разделила загробный мир на два уровня. Первый из них связан с горами Тайшань пров. Шаньдун, вторая – с Фэндушань пров. Сычуань. «Великий владыка восточного пика Тайшань (Тайшань дунюе Дади) определяет срок жизни и посмертную судьбу души, а Великий владыка Фэнду (Фэнду Дади) ведает духами и призраками умерших».[12 - Там же. Стр. 37.]

– Группа Бессмертных. Фань Эньцзюнь приводит здесь типологию, представленную в трактате даосского алхимика Гэ Хуна «Баопу-цзы» (III—IV вв.):