Избранные тьмой

Их шаги отдалялись, пока не растворились в глубине Королевской башни. Юный инквизитор вздохнул. Он подошел к окну и увидел, как Юлана под руку с мужем проходит по двору. Пусть сердце ее принадлежало Нику, муж обладал правом на девушку днями и ночами. Двойственность терзала, и принц, минуту назад нырявший в пучину страсти, снова засомневался: сможет ли он смириться с ролью тайного любовника?

Глава 4. Новый дом

– Вы верите в жизнь после смерти, лорд Кединберг?

– Я верю в смерть после жизни, Анна. Но и вам верю тоже.

Анна Мельден лишь усмехнулась. Она добилась своего. Заставила старика покинуть Монт-д’Эталь.

Дни пути пролетели на удивление быстро, и сегодня эфлейский гость должен был наконец добраться до дакхаарского замка. Карета ехала плавно, будто корабль по спокойному морю, но Фергюса все равно подташнивало, от волнения бил озноб. Изъяны старческого организма, ничего более. Несмотря на усталость, инквизитор сидел с прямой спиной и невозмутимым выражением лица, как и пристало человеку его положения. Или честнее будет сказать, бывшему инквизитору? Ведь уезжая из Монт-д’Эталя, он переложил свои обязанности на юного принца. Тот справится. Старик хмыкнул. Как тут не справиться, когда за Ником будут присматривать десятки опытных призраков, а направлять их будет сам Фергюс?

Карета слегка накренилась на очередном повороте. Старик отодвинул штору на окне. На фоне сумрачного неба проступали очертания замка. Не сказать, чтобы слишком величественного, но вполне уютного и гостеприимного, расположенного посреди лесов и садов. В окнах горел желтый свет, и Фергюс пригляделся, размышляя о том, где может располагаться его будущая комната.

Анна Мельден, спутница лорда Кединберга, сидела напротив с довольной улыбкой. Ей, видно, льстил интерес старика к родовому гнезду Мельденов, и уж тем более она была рада, что сумела уговорить Фергюса поехать в Дакхаар. Это было не так просто, но недавнее появление неопознанного чудовища на эфлейских землях убедило старика в том, что проблема действительно существует. И ее надо решить.

Карета проехала через ворота, как через последнюю границу, отделяющую Фергюса от прошлой жизни.

– Добро пожаловать в замок Фелл, – елейным голосом проговорила Анна. – Вам здесь всегда рады.

Насколько затянется проживание в дакхаарском замке? Как скоро он разберется здесь со всем? От вопросов, которые жужжали в голове, будто назойливые мухи, у старика ныли виски. Сказывалась и утомленность, вызванная поездкой. Все тело затекло, болела шея, неприятные ощущения терзали и мышцы спины. Фергюс вышел из кареты. Ноги едва держали его, но старик не подавал виду, что устал. Не хотелось ударить в грязь лицом перед Анной – она-то выглядела вполне бодро.

Слуги вынимали багаж и относили в замок. Фергюс, несмотря на прохладную погоду, остался стоять на улице, наслаждаясь свежим воздухом. Он в Дакхааре был другой: наполненный запахом древнего леса, пропитанный благоуханием деревьев и цветов. Глубокий вдох – и этот запах проник в легкие, вскружил мысли, воззвал к воспоминаниям о доме. Фергюс медленно выдохнул и, подняв голову, принялся оглядывать замок Фелл – свое пристанище на ближайшие недели, если не месяцы.

– Покажу вам ваш кабинет, – пригласила королева.

Они шли недолго. Королевский дом не впечатлял размерами, как Монт-д’Эталь, и старик понял, что быстро здесь освоится. Анна Мельден показала крыло, в котором, на манер Королевской башни в Монт-д’Этале, сосредоточились государственные кабинеты, а после препроводила гостя в отведенный ему кабинет.

Секретарь поклонился лорду Кединбергу и учтиво открыл дверь. Старик замер на пороге. Дыхание перехватило, он с восхищением обвел взглядом комнату. Не веря своим глазам, прошелся по мягкому ковру, потрогал массивный книжный шкаф, широкий стол с ящиками. Все точь-в-точь повторяло его кабинет в Эфлее. Только в столе нет секретного отсека для особых документов, да вид за окном другой – но такую малость Фергюс готов был простить. Он пришел в восторг. Глаза заблестели, невольно на лице появилась едва различимая улыбка. Старик сел за стол, провел руками по гладкой поверхности, будто посетитель на базаре, изучающий предстоящую покупку. Потом с деловым видом откинулся на спинку кресла.

– Вы довольны? – спросила Анна Мельден. Все это время она стояла в дверях и наблюдала за гостем.

– Вполне, – кивнул тот.

– Мне бы, конечно, хотелось, чтобы вы как можно дольше задержались в этом кабинете. Но правильнее будет сказать: чем быстрее вы решите проблему, тем лучше.

– Вы правы, Анна, – Фергюс встал. – Чем быстрее, тем лучше. Поэтому давайте приступим к делу. Покажите, с чем мне предстоит столкнуться.

Глава 5. Готовый

Серый день хмуро заглядывал в окно. Монотонно моросил дождь, по стеклу прозрачными нитками сбегали невесомые капли. Страдая от безделья, Роберт прогуливался по Мейфору. Бесчисленные арки склонялись над длинными коридорами, в которых царила мягкая прохлада. Местный люд с такими же скучающими лицами, как и у принца, наблюдал за непогодой через высокие окна замка.

Юноша взглянул на часы. Подступало время ужина, и, прежде чем спуститься в столовую, Роберт решил переодеться. Он свернул в коридор, где располагалась его комната. Никого из людей – ни слуг, ни лордов – здесь не было, мягкий ковер приглушал шаги, ничто не мешало погрузиться в мысли о предстоящем ужине. Братец Тео будет злиться, что жена холодна к нему, а Джеральд, «любимый» отец семейства, лишний раз вспомнит о похищении дочери. Роберт усмехнулся. Он приложил руку к обеим неприятностям.

Принц повернул ручку двери, слишком поздно уловив кислый запах пота. Рядом мелькнула тень. Не успев ничего понять, он получил удар по спине и влетел лбом в дверь. Та распахнулась, но его за волосы отдернули обратно. Следом накинули мешок на голову, стянув шею веревкой, толкнули вперед – в комнату. Роберт рухнул на пол. Услышал, как закрывается дверь и несколько человек обступают его. Попытался подняться с колен, но тело, скованное страхом, едва слушалось. Воздуха не хватало. Принца ударили под ребра. Он захрипел, согнулся, а после второго удара скрючился на полу. Хотел прикрыться руками, но следующий удар по спине швырнул его на бок. Роберт не знал, с какой стороны защищаться. Били везде – с яростью и жестокостью.

– Кто вы? – выдавил Роберт.

Ему ответили очередным ударом. Попали по лицу, выбивая стон. Снова по лицу. Чей-то ботинок наступил прямо на его раскрытую ладонь. Пальцы хрустнули. Из горла вырвался хрип. Воздух в мешке становился горячим и спертым. Бока, живот, спина – все ныло, а избиение не прекращалось. Кое-как принц свернулся в клубок. Сжался, спрятал лицо. Он едва держался, чтобы не потерять сознание. Потеряет, прекратит защищаться – и мигом раскрошат череп. Страх и злость окутали принца. У Роберта было не так много недоброжелателей при мейфорском дворе. Нетрудно было догадаться, что жестокое развлечение ему устроил Дант Гарс по указу Джеральда.

Принц взмок. Он не мог сдерживать слезы, и они лились, пощипывая израненное лицо. Веревка натирала шею и оттого, что Роберт пытался сдернуть мешок, лишь сильнее сдавливала горло, словно туго стянутый железный обруч.

Принц не пытался скрыть стоны боли. Храбриться не было ни смысла, ни сил. Недруги молча продолжали избивать его. Хрустело все тело.

Постепенно удары становились слабее. А может, он настолько привык к ним, что перестал что-либо чувствовать. Голова стала тяжелой, мысли – вязкими, тело не отзывалось. Принц упустил момент, когда потерял сознание.

Он очнулся на полу, происходящее проникло в сознание не сразу. Почему вокруг мрак, почему боль раздирает тело? Опомнившись, принц с диким страхом принялся скрести шею. Потные пальцы не слушались и соскальзывали с затянутой веревки. Наконец Роберту удалось высвободиться. Он сдернул удавку, откинул мешок в сторону, жадно хватая ртом холодный воздух. Давился кашлем. Ему казалось, будто он не дышит, а глотает куски льда.

Он еще долго лежал на полу и плакал, обняв себя руками, не в силах подняться. От усталости и шока сознание снова ускользало. Принц окончательно пришел в чувство, только когда комната погрузилась во мрак, – а ведь подонки напали на него засветло. По спальне гулял сквозняк. В поисках тепла и удобства Роберт перебрался на кровать и уснул.

Он проснулся от боли под утро. Со страдальческим стоном рывком поднялся с кровати, ресницы едва разлипались от запекшейся крови. Хромая, он добрался до умывальника и засопел, когда увидел себя в зеркале: налившиеся синяки, разбитое лицо, след от удавки на шее. Принц ударил по отражению кулаком и вскрикнул от боли. Опустил опухшие пальцы под прохладную воду, прикрыл глаза.

Принялся смывать кровь, роняя на пол бурые капли. Вытершись и осмотрев себя тщательнее, принц с досадой обнаружил, что губа рассечена: она налилась алым и вспухла. Роберт дотронулся языком до зуба – кажется, тот шатался. Тело он трусливо предпочел не осматривать.

Закрывая глаза, уперся рукой о зеркало, в неосознанной попытке стремясь спрятаться от ужасного отражения. Стоило показаться лекарю. Роберт накинул плащ с капюшоном, чтобы скрыть лицо, и поплелся в комнаты целителя.

– Проходите, проходите, – послышалось за дверью в ответ на его стук.

Принц вошел. Лекарь, который в тот момент освобождал стул от кипы книг, обомлел.

– Святые Существа! Что с вашим лицом, Ваше Высочество?! Вы упали?!

– Можно и так сказать, приятель.

«В присутствии Данта Гарса я всегда ужасно неуклюжий», – хмыкнул про себя Роберт и криво усмехнулся. Трещина на губе мгновенно расползлась.

– Я сейчас помажу, – засуетился лекарь.

– Еще зуб качается, и рука болит.

– Начнем с зуба. Раскройте рот, Ваше Высочество.

Роберт вздохнул. В голове не укладывалось: при дворе Анны Мельден он был так обласкан и окружен заботой, что успел забыть само значение слов «драка» и «болезнь». Там он обращался к лекарям за советами, а за пару месяцев пребывания в Мейфоре умудрился испытать на себе все достижения медицины.

Целитель склонился над принцем с ватой и зеркальцем. Ощущая себя неловко, Роберт отвел взгляд в сторону, от скуки принялся рассматривать кабинет. На полках громоздились устрашающие стеклянные инструменты, склянки с разноцветными жидкостями, непрозрачные сосуды и коробочки с порошками и мазями – настоящее раздолье для сведущего человека.

– Сейчас-сейчас, – приговаривал лекарь. – Не закрывайте рот, Ваше Высочество. Тут ничего страшного, но надо бы помазать.

Он достал из шкафа небольшую коробку со стеклянными банками и принялся копаться в ней, выискивая нужную. Взгляд Роберта задержался на одной из колб. Сосуд наполняла полупрозрачная, покрытая пузырьками жидкость, а на дне колыхались сиреневые лепестки, маленькие, скукоженные, с желтоватыми краями. Он узнал жидкость: такую же – яд, отданный ему ведьмой, – юноша хранил в своей комнате.

– Что это? – спросил принц, указав на банку.

– Ох, Ваше Высочество, я же сказал, не закрывайте рот! – укоризненно воскликнул лекарь. – Это настойка из амиррийского цветка.

– Для чего она?

– А, это потрясающее средство, очень действенное. Две его капли притупляют боль, три – вводят в сон, после четырех можно резать человека, и он не проснется.

– Я думал, это яд.