Убийства в Брамонде. Чародейка в деле

Закрыв за собой дверь, Чарли скинула на пол ночную рубашку и, ступив в глубокую чашу ванной, включила подачу воды, почти тут же завизжав.

– Гомер!

Выпрыгнув из ванной, трясясь, как осиновый лист на ветру, и проклиная свою забывчивость, чародейка быстро растерла себя полотенцем, тогда как наглый ворон каркающе хохотал где-то за дверью. Он, в отличие от нее, не страдал от утренних провалов памяти и точно знал, что в едва подтопленном доме, горячей воды искать не приходится!

– Вредный ворон, – вернувшись в спальню, девушка упрямо тряхнула влажными волосами. – Мог бы и предупредить!

– Это месть! – Гомер даже не пытался скрыть своего злорадства.

Однако в спальню к хозяйке предпочитал не залетать, потому как в плохом настроении она могла без зазрения совести не только кинуть в него подушкой, но и чем-нибудь потяжелее.

К тому моменту, как Чарли привела себя в порядок, спустилась вниз, подкинула в топку пару зачарованных поленьев и с удовольствием позавтракала, время подкралось к полдню.

– Ну, – довольно улыбаясь, девушка положила ладошки на живот, который отозвался приятной тяжестью после завтрака, – что у нас на сегодня в планах?

– Прогулка в архив, – стал перечислять Гомер голосом заправского секретаря, – мы должны просмотреть очередную подшивку газетных листов. Затем нам необходимо дойти до почтового отделения. Отсутствие ответа из дома нас все еще настораживает, если ты не забыла!

– Как я могу забыть о своей заботливой, доброй, любящей матушке, с которой мы не общались… Сколько? Последние лет десять?

– Не знаю, – заворчал Гомер, – десять лет назад я был счастливой птицей в услужении твоего дядюшки! А не летал в мир Теней, как какой-то дешевый посыльный.

– Дешевый, значит? – Чарли прищурила глаза. – Напомни мне, чтобы мы сегодня всенепременно прошли мимо чайной лавки. Думаю, покупать в очередной раз горячий шоколад будет лишним. В конце концов…

– Нахалка, – Гомер в прямом смысле слова распахнул клюв от возмущения, – кто тебя научил шантажировать уважаемого проводника в мир Теней?

– Ты. И дядя…

– Мастер Ивкас не мог! – Тут же встал на защиту своего любимого первого хозяина ворон. – Он был не таким. Он меня любил!

– Он тебя избаловал! – припечатала Чарли. – А перед этим дрессировал именно посредством дешевого шантажа. Если не помнишь, то и не говори глупости. Между прочим, я видела тебя еще ребенком. И знаешь что?

– Что?

– Тогда ты был и вполовину не так разговорчив!

– Потому что тогда… – Гомер громко и возмущенно каркнул и решительно перевел тему: – Неважно. Скажи лучше, если ты сегодня снова потерпишь неудачу, где еще будем искать следы?

– Точно в этом городе, – Чарли тут же нахмурилась, – другого не дано. Но в управление безопасности ответы не дают, а где еще можно раздобыть необходимую информацию ума не приложу.

– К теням пойдем сегодня?

– Вечером.

Поднимаясь из-за стола, Чарли твердо кивнула. Дел на этот день у нее было не так уж и много, но с учетом отвратительной погоды дорога до необходимых адресов могла занять в два, а то и в три раза больше времени, чем летом. А это неимоверно раздражало девушку. День не бесконечный, а ей все же нужно прогуляться вечером в мире Теней, а еще пораньше лечь спать, ведь завтра первая встреча у нее назначена на семь тридцать утра! Чарли давно мучил вопрос, с чего жители Империи думали, что для ее работы необходима темнота? Но с другой стороны – чем раньше она начнет, тем больше успеет за день, и тем ощутимее пополнится ее банковский счет. Так что нет причин жаловаться. Работа – то единственное, что позволяло Чарли не возвращаться в родной дом под крыло матери, которая с самого детства дочери боялась ту и предпочитала делать вид, что у нее всего двое детей, а никак не трое!

***

– Шарлотта Мэри Хилл, – Чарли со всем чаянием старалась вежливо улыбаться пожилому клерку, работнику архива.

– А-а, это снова вы, юная мисс? Все еще не закончили свои изыскания?

– Да что вы, мистер Бронкс, я же, можно сказать, еще только начала, – чародейка в очередной раз вознесла мысленную молитву богам, ведь благодаря плохому зрению мужчины, она имела возможность, во-первых, все еще быть «юной мисс», а во-вторых, разговаривать с работником архива, не пряча глаз. – Тем более, знаете, из газетных подшивок я узнаю? так много! История Брамонда глазами жителей города, это ведь удивительно!

– Боюсь, мисс, на страницах изданий история города весьма искажена, – по-доброму улыбнулся мужчина. – Журналюгам ведь как: чем привлекательнее заголовок, тем лучше. А соответствует ли это правде или нет, кто ж поймет?

– А что мне те заголовки? – Чарли мило улыбнулась. – Ведь на страницах с экономической сводкой, некрологах, объявлений о свадьбах сенсаций не ищут. Зато становится понятно, как развивался город, и когда были вспышки если не болезней, то голода. Это ли не удивительно?

– Хорошо-хорошо, – мистеру Бронксу нравилась эта молодая мисс. С горящими глазами и таким восторженным увлечением своими изысканиями. Помнится раньше юные девицы не прибегали к нему в архив, чтобы потратить время за столами, собирая информацию для одного из проектов в лицее. Да что и говорить, юные студенты из числа юношей к нему тоже заходили крайне редко. Только вот такие же, как эта Шарлота, горящие знаниями и уверенно идущие к своей цели.

– Подборку за какой год вы хотите посмотреть сегодня?

– Ох, – Чарли прижала сцепленные в замок ладошки к груди, – я очень хотела бы идти по порядку и ознакомиться с подборкой за тысячу семьсот пятьдесят четвертый год, но приходится проводить сравнительный анализ, и поэтому сегодня я вынуждена взять подборку пятилетней давности. Вы позволите?

– Восемьсот семьдесят восьмой значит, – мужчина чуть прищурился, – а знаете ли, мисс, что и в более современных подборках вы идете по порядку?

– Конечно, – ничуть не смутилась девушка, – я же говорю, мне необходим сравнительный анализ развития в разные столетия. Очень увлекательная работа, очень!

Только когда мистер Бронкс шаркающей походкой покинул свое место за регистрационной стойкой и отправился на поиски так необходимой Чарли подборки, та смогла выдохнуть и прекратить изображать из себя наивную лицеистку, помешанную на достижении своей цели, как, впрочем, и на получение образования наравне с мужчинами. Все же в мире обычных людей это было крайне сложно. Крайне. И даже если девушка заканчивала по каким-то причинам лицей или иное учебное заведение, то работу найти ей было весьма сложно. А достойно оплачиваемую работу – практически невозможно.

Чарли в очередной раз порадовалась, что среди чародеев дела обстояли несколько иначе. Во-первых, например, обучение для всех одаренных было обязательным. Во-вторых, при должном желании, капельке везения и умении выгодно продать свои услуги, любой чародей мог очень неплохо устроиться в жизни. Ну и в-третьих, о том, как именно построено обучение в институте чародейства, знали только те, кто там работал и учился. Точнее то, как на самом деле построен процесс обучения.

– Держите, мисс.

Пока Чарли с легкой улыбкой на лице вспоминала свои годы обучения, успел вернуться мистер Бронкс. В руках он удерживал две объемные и, как Чарли уже знала, весьма тяжелые папки.

– Ох, давайте я вам помогу, – тут же подхватилась она и взяла верхнюю папку из рук мужчины.

– Шарлотта, – мужчина покачал головой, – не таскала бы ты тяжести, детка, я и сам справлюсь.

– Конечно, справитесь! Вы со своей папкой, а я со своей. Вот вместе и донесем эти газеты до моего любимого стола!

В этом молодой чародейке даже не приходилось притворяться. Помощь ее была совершенно искренняя. Как и желание как можно быстрее оказаться за угловым столом и уже начать работу.

После не самой приятной поездки в наемном экипаже, а затем и прогулки длиною в несколько кварталов по этой ужасной погоде, Чарли была рада оказаться в здании городского архива, расположенного при библиотеке Бармонда. В теплом, тихом, пахнущем книгами и пылью помещении без окон. Вот что ее не радовало, так это перспектива обратной дороги, а еще воротничок скромного платья. Такого, в коем могла бы ходить юная лицеистка, но никак не двадцатисемилетняя чародейка! Шерстяное платье неприятно покалывало кожу даже через нижнюю сорочку, воротничок, казалось, душил, белые манжеты – раздражали. А подол серого платья на улице и вовсе хлестал по ногам, самым бесстыжим образом!

Определенно Чарли очень ждала потепления. Когда ветер станет чуть менее злым, а под ногами прекратит чавкать мерзкая смесь из снега и воды. Видят Боги, лучше уж перепрыгивать через лужи и уверенно стучать небольшими каблучками по мощеным дорожкам, чем ходить по скользким мостовым, выбирая между риском поскользнуться и упасть или, наступив в очередной с виду безопасный сугробик, промочить ногу. А все почему? Потому что приличные девушки не носят высоких сапог! Не носят и всё здесь. Несмотря на то, что сапоги – куда как более практичная и удобная обувь! Но максимальная высота женских сапог может достигать середины голени. Они должны быть всенепременно на каблучке, а еще иметь спереди аккуратную шнуровку. Иначе это уже будет порицаться обществом. Но дело в том, что на каблуках ходить по обледеневшей брусчатке сродни самоубийству. Одно неловкое движение – и запросто можно оказаться на проезжей части под копытами коней или колёсами экипажей!

Устроившись за полюбившимся угловым столом, Чарли с удовольствием вытянула ноги и погрузилась в чтение газет.

Для того чтобы найти хоть крупицу информации про своего дядю Ивкаса, она готова была стерпеть многое. Начиная от ужасной погоды Брамонда и заканчивая изображением из себя крайне приличной девушки. Конечно, жители этого города далеко не все были как мистер Бронкс. В большинстве своем они отличались прекрасным зрением и, как только видели глаза Чарли, сразу меняли свое отношение к девушке. Чародеев было мало. Крайне мало. Поэтому и отношение к ним было разное. Кто-то боялся одаренных. Кто-то презирал. Некоторые считали их уродами. Другие предпочитали делать вид, что одаренных и вовсе нет. Но меньше всего было тех людей, которые относились к чародеям также, как к любому другому жителю города. А еще были те, кто предпочитал пользоваться услугами одаренных, но, встречая их на улице, делать вид, что не заметили знакомое лицо и даже поворотом головы не поздороваются с ними. Чарли давно привыкла к реалиям своей жизни. Ее, в общем-то, устраивало то, кем она является. Ей нравилась сила, что текла по венам вместе с кровью. Ей безумно нравилась возможность помогать убитым горем людям, используя чары, связываться с миром Теней и находить там ответы на множество вопросов. Ей все это действительно нравилось. Но иногда страшно бесило, что приходится ходить с опущенными глазами. Что приходится корчить из себя благовоспитанную мисс, тогда как в мире чародеев правила и нормы поведения были куда как более лояльны к девушкам. Ее бесило, что на протяжении уже двух лет она никак не может добраться до нужной ей информации только потому, что в отделении управления безопасности Нижнего Креста ее не воспринимают всерьез!

Глава 3

Следующие два часа в жизни чародейки прошли в тишине и спокойствии. Она бегло просматривала газетные выпуски, один за другим, в поисках хоть одного упоминания своего дядюшки. Не могло быть такого, чтобы весьма известного в империи чародея не заметили в городе. А заметив не написали о нем хоть строку. Даже если предположить, что дядюшка был в Брамонде по приказу императора, что вызывает некоторые сомнения, то даже в таком случае его смерть должна была освещаться журналистами. Но Чарли уже просмотрела подшивки за несколько лет до года смерти дяди, за год его смерти и вот сейчас изучает подшивку за год, последующий за страшным событием. А вот в следующий раз, видимо, придется брать более ранние подборки. Потому что единственное, что выяснила Шарлотта, так это одну весьма странную для нее закономерность: до того, как дядя Ивкас поселился в Брамонде, о нем писали. Регулярно. Часто. О чародее на службе императора, способном проникнуть в разум жителей империи, говорили постоянно и со смаком. Его называли псом императора. Его боялись. Уважали. И за ним следили. Но как только дядюшка поселился в этом Богами проклятом городе, писакам будто в глотки залили расплавленного свинца. Ни одного упоминания чародея. Ни единого! И можно было бы подумать, что дядюшка приложил к этому капельку сил. Можно было бы, если бы не одно «Но»! У менталистов есть свой, отдельный, свод очень жестких правил, нарушить которые они не могут. Если не хотят сойти с ума и добровольно прийти к стражам правопорядка с повинной, ни один менталист этого не сделает. Просто потому, что на всех, абсолютно всех менталистов, еще в детстве ставятся печати, ограничивающие возможность использования силы. Для детей блог ставится довольно сильный. Чем старше становится одаренный, тем условия становятся мягче, и у юных чародеев появляется возможность учиться правильно использовать свою силу. В конце запрет остается лишь один. Один, но очень жесткий: менталист не может вмешиваться в сознание жителей империи без добровольного согласия на это. Кто может представить себе свору журналистов, которые массово согласились на копание в их сознании и на установку запрета к упоминанию пса Императора в газетных выпусках? Чарли себе такого не могла представить.

Конечно, были в работе дядюшки некоторые исключения. Да что уж там, много их было – занимаемая должность обязывала. Но и ответственности у него было куда как больше, чем у рядового специалиста данной специализации!

Долистав подшивку до конца, девушка с раздражением закрыла папку. В блокноте, что у нее был с собой, появилось всего несколько записей. Показавшиеся странными некрологи. Парочка преступлений, скупо освещенных в информационных листах. Да одно объявление о найденном на берегу канала теле неизвестного. Выписав адреса захоронения тел, как и мест преступлений, Чарли сдала подшивку и уверенно покинула архив.