Дом окнами к морю

– Что? Ты подаришь мне дом? Я правильно расслышал?

– Да. Подарю. В обмен на сына! – Анна залпом до дна выпила всё, что было в бокале.

– На какого сына? – Макс схватил её за запястье. – На какого сына? Ты рехнулась, что ли?

– На вашего с Невой. Ты украдёшь его, когда он родится, и отдашь мне, а я перепишу на тебя дом. Ты нас больше не увидишь! Я поняла теперь… Это знак – тебе не нужен ребёнок, это Ника хочет вернуться ко мне! Всё так, как говорила та старуха… Как тебе план? – Анна неожиданно развеселилась, алкоголь ударил в голову. – Убьешь двух зайцев сразу!

2012 

В десятую годовщину гибели Ники Анна с самого утра пошла в церковь. Она не была набожной, не ставила свечек, не молилась, просто верила, что Кто-то есть там, наверху, и в этот день ей хотелось задать Ему вопрос – чем она перед Ним провинилась, что получила такое страшное наказание.

Воскресная служба только что закончилась, и на площадке возле церкви дети устроили футбольный матч. Смешные маленькие леди и джентельмены, наряженные в лучшие одёжки, гоняли мяч и не обращали внимания на то, что родители умоляли не пачкать кружевные платьица и наглаженные костюмчики. Детский смех наполнял свежий утренний воздух.

Анна вошла во двор церкви и присела на скамейку под огромным развесистым деревом с сиренево-розовыми цветами, она никак не могла запомнить, как оно называется. Вот и сейчас это сложное слово вылетело из головы.

Рядом на скамейку присела старуха, вся в чёрной одежде, со смуглым лицом, изрезанным глубокими морщинами. По её плечу перебирал лапками маленький разноцветный попугай. Анна залюбовалась старухой, захотелось взять фотоаппарат и запечатлеть этот странный образ.

Вдруг Анне в голову со всей силы ударил футбольный мяч, от неожиданности она чуть не расплакалась. Мальчик лет семи подбежал к ней, залепетал извинения и утешения, погладил Анну по руке, поднял мяч и снова бросился играть. А она замерла от мимолётного детского прикосновения.

– Сколько лет уже? – старуха с попугаем обратилась к Анне.

– Простите? Что? – Анна сносно говорила на местном языке, но сейчас не поняла вопроса.

– Сколько прошло лет с тех пор? – мутно-голубые глаза смотрели из-под седых нависших бровей, казалось, они видели саму душу.– С тех пор как его не стало…

Анна вся сжалась, ладони стали липкими, мелкая дрожь пробежала по телу:

– Десять. Сегодня ровно десять…

Старуха погладила попугая костлявым пальцем с длинным уродливым ногтем.

– А моей нет уже сорок… Она была бы такая, как ты сейчас… Но ты знай, девочка, если Он, – костлявый палец указал вверх, – так решил, значит, так и надо… Не спрашивай почему, так и надо…

У Анны задрожали губы.

– Кому надо? Ему? – она тоже указала пальцем вверх. – Зачем Ему это надо? Что плохого я сделала? Почему у других всё хорошо, их дети играют в мяч? Я хочу, чтобы Он вернул мне моего ребёнка! – Анна подняла глаза в небо и повысила голос. – Верни мне его!

– Он вернётся, ты жди, – старуха, кряхтя, поднялась со скамейки, попугай быстро замахал маленькими разноцветными крыльями и улетел ввысь. – Только ты должна понять знак… Я не сумела… Моя возвращалась, а я не поняла… – старуха обернулась, её мутные голубые глаза стали серыми и пустыми. Попугай, сделав несколько кругов, снова сел на плечо хозяйки. Старуха пошла прочь, подметая длинной чёрной юбкой церковный двор, Анна резко вскочила и догнала её:

– Как мне понять?

– Слушай своё сердце, оно подскажет… И не делай того, что сделала твоя бабушка… Это не спасёт твою душу! – старуха зашаркала ногами в старых сандалиях.

Анна стояла как вкопанная посреди двора, не слыша никаких звуков, детский смех и колокольный звон исчезли, их поглотилась вязкая тишина.

Вдруг звуки резко вернулись, Анна вздрогнула, стала оглядываться, искать взглядом старуху с попугаем, но её нигде не было.

Дома первым делом Анна схватила бутылку вина и пошла на лестницу, ведущую к пляжу. Она пила, вспоминала, как учила Нику считать, поднимаясь и спускаясь по этим ступенькам.

– Раз, два, три…

Слова старухи в чёрном проносились в голове: «Он вернётся… Жди… Будет знак… Не делай, как бабушка…»

Но Анна сорвала с себя платье и бросилась в море.

Тогда, в тот первый раз, дом спас её.

Глава 10

– Извините, мы закрываемся. Может, вызвать вам такси? – миловидная официантка безуспешно пыталась выпроводить Романа из бара. Она отстала от него на какое-то время, но вскоре вернулась с очередной порцией коньяка.

– Это вам от заведения – выпьете и пойдёте домой! – сказала девушка строгим учительским тоном.

– А у меня нет дома… – Роман резким движением опрокинул содержимое рюмки, так что горло обожгло алкоголем, и он закашлял. Официантка участливо похлопала его по спине.

– У всех есть дом, не драматизируйте, просто иногда не хочется туда возвращаться.

– Умная девочка! У меня был дом. Давно. Самый лучший дом и самая лучшая жена… И сын… Я всё потерял и во всём виноват! – Роман посмотрел ей прямо в глаза, а затем закрыл лицо руками. – А теперь и дочь потерял…

Официантка вздохнула и налила ему ещё. Роман понимал, что такие жизненные драмы ей приходилось видеть каждый вечер, поэтому у неё выработался иммунитет на сочувствие.

Но он не был похож на человека, который бы жаловался без причины первому встречному. Ухоженный, в дорогом костюме, идеально сидящем на подтянутой фигуре, часы, запонки. Наверное, только его взгляд. Ему говорили, что после смерти сына в его глазах отражалась боль.

Роман встал и, пошатываясь, поплёлся к двери. Он понятия не имел, куда ему податься. Домой он точно не хотел идти, нужно переспать в одиночестве с мыслью о том, что дочь, которую он растил как родную, вовсе и не его. Роман толкнул дверь плечом и вывалился на улицу.

Официантка захлопнула двери бара и достала из сумки ключи, но связка со звоном упала на ступеньки. Она наклонилась их поднять и заметила лежащего на земле человека: «Давненько бомжей у нас не бывало…» – девушка заглянула под лестницу.

– Эй, может, вам чего нужно? Воды? Бутерброд? – она подошла ближе, от человека доносился запах дорогого парфюма.

«Ничего себе у нас бомжи пахнут!» – она тихонько хихикнула. Человек поднял голову, и в свете фонаря девушка узнала мужчину с печальным взглядом, который недавно вышел из бара.

– Это вы? Вам плохо? Говорила же, давайте вызову такси! – она попыталась приподнять мужчину. – Как вас зовут? Кому мне позвонить? Какой же вы тяжёлый! Вставайте!

– Роман… Александрович… – он едва шевелил заплетающимся языком, голова кружилась. – Некому звонить… Я теперь совсем один… А как вас?

– Маша, Мария, Мэри. Как больше нравится… – девушка с трудом, но всё же сумела посадить Романа, прислонив его к стене.

– Машенька, а возьмите меня к себе! На одну ночь… Пожалуйста! Не бросайте… – Роман снова стал заваливаться на бок. – Вот ключи… Можете вести машину?

– Да, могу, могу… Только вы уж сами до машины доберитесь… – Мэри нажала на кнопку на ключах, чтобы понять, до какой именно машины нужно добраться Роману. Огромный джип, припаркованный прямо перед дверьми бара, запищал и замигал фарами. У неё тоже была машина, которая уже полгода стояла в гараже, ожидая капитального ремонта. Мэри со своей безумной любовью к скорости совсем добила старенький «Форд», а денег на ремонт накопить пока не получалось.

– А вот и ваш танк, совсем рядом. Давайте, Роман, как вас там по батюшке, идите, потихонечку! – она старалась хоть немного поддержать Романа, которому каждый шаг давался с трудом.

Джип рванул с места и помчалась по пустынным улицам ночной Москвы. Мэри поехала длинной дорогой, когда ещё выпадет возможность насладиться такой машиной! Через час она припарковалась во дворе своей пятиэтажки. Роман крепко спал, прислонив голову к боковому стеклу.

«Что же мне с ним делать?» – Мэри понимала, что затащить пьяного мужчину на четвёртый этаж в одиночку ей точно не по силам. Она попыталась его растормошить, но из этого ничего не вышло, пришлось оставить Романа в машине. Мэри поднялась к своей квартире и как можно тише открыла ключом дверь. В тёмный маленький коридор, заставленный обувью, проникал мягкий свет ночника из комнаты. Мэри прошептала в приоткрытую дверь:

– Я пришла…