Good offer: какого чёрта

– Тимоти, – Рафа посмотрела на меня исподлобья, – Ты же не хочешь быть изгоем и пользоваться устаревшими технологиями. Привыкнешь. И не смей больше стучать в дверь, заходи по-нормальному.

– Как? – с толикой отчаяния в голосе сказал я, – Я не знаю как.

Рафа ещё раз пристально посмотрела на меня и глубоко вздохнула. После этого она встала из-за стола и направилась в мою сторону.

«Как интересно, – подумал я, начиная оглядывать обстановку, – Несмотря на то, что это совершенно другой мир, они все еще не придумали ничего лучше, чем наши письменные столы. Или это мы заимствовали у них письменные столы».

Пока Рафа направлялась ко мне, я успел заметить несколько интересных вещей. Например, стены комнаты были похожи на голубоватый туман, в котором что-то шевелилось, как будто летало множество золотистых мух. Я присмотрелся поближе.

– Смотришь на велиерн? – шепнула мне на ухо Рафа, – Красивые, не правда ли?

Я кивнул и отвёл от них взгляд, что оказалось большой ошибкой. Теперь я смотрел в упор на лицо Рафы. В приближении её глаза не были голубыми, они были похожи на дымку, в которой, как мне казалось, крутилось нечто чертовское, как будто ад сконцентрировался в зрачках, а оттуда пытались выбраться обречённые люди.

Рафа немного сморщилась, посмотрела с недоверием и направилась к стене:

– Посмотрите на неё, – она взяла одну из велиерн за маленькую ножку, – Такая маленькая и беспомощная, а делает столько полезных дел в нашем офисе.

Я подошёл чуть ближе и увидел маленькую девушку с золотыми волосами, которая по размеру была не выше, чем две фаланги указательного пальца. Но у неё были огромные красивые чёрные глаза, которые, почему-то с ненавистью смотрели на меня.

– Это Олга, – сказала Рафа, – Одна из ваших прародительниц.

– Эм-м-м, – недоумевая произнёс я и ещё раз посмотрел на Олгу.

– Они жили на Земле задолго до появления вашего рода, – сказала Рафа и швырнула Олгу обратно в стену, – Но, люди, уничтожили всех велиерн.

– Почему?

– По невнимательности. Один неуклюжий шаг и вы убили десятки велиерн, – улыбнулась Рафа, – Из жадности. Велиерны похожи на золото, которое, кстати говоря, является единственной валютой почти во всех вселенных. Поэтому они работают преимущественно в туманных офисах, чтобы никто на них не наступил и случайно не раздавил.

– Может быть, это тогда так было, – сказал я, – А если сейчас их вернуть, мы будем более осторожны.

– По последнему исследованию внимательность людей снизилась, а жадность стала выше, так что не думаю, что это хорошая идея. И к тому же люди ненавидят тех, кто умнее, талантливее и живёт дольше, – сказала Рафа, – а велиерны гораздо более развитая раса, только слишком доверчивая. Это их и убило.

Я еще раз посмотрел на туманную стену с глубоким чувством стыда.

– Где они живут сейчас? – спросил я в надежде, что велиерны нашли лучшее пристанище, чем моя планета.

– В офисах, – добавила Рафа, – К сожалению, у большинства рас есть похожие черты, как и у людей. Мы несколько раз переселяли их на разные планеты, но когда численность достигал критической массы, нам пришлось поселить их в инкубаторах, а потом переселить в офис.

Я сделал ещё несколько шагов к туманной стене. По маленьким островкам, напоминающим облака, прыгали человечки с золотыми волосами. Они были точь-в-точь как люди. Но самая общая черта скрывалась не в том, что у них были руки, ноги и голова, а в том, что их лица были совершенно угрюмыми. Олга стояла на одном из облаков со скрещёнными руками и заплаканными глазами. Она смотрела на меня со всей ненавистью, которая только могла быть в её маленьком теле.

– Предатель, – крикнула она писклявым голосом и показала мне средний палец, после чего скрылась в толпе других велиернов.

– Тимоти, – властным голосом сказала Рафа, – Завтра у нас будет группа туристов на Землю, как раз в Порто, вы вместе с Сальмоном покажете им город и людей.

– Хорошо, – кивнул я, понимая, что я не могу больше задавать вопросы, ответы на которые мне просто-напросто сложно осознать, – А сегодня?

– Кер продолжит онбординг, – с удивлением посмотрела на меня Рафа, – У вас есть три часа, чтобы погрузиться в дела офиса, так что не стойте здесь, как истукан, или как там вы говорите.

– Хорошо, – послушно сказал я и направился к выходу, – А сколько часов длится рабочий день?

– Пять, – ответила Рафа, уже копаясь в каком-то мусоре на её рабочем столе, – Мы не изверги. В конце концов, у всех должна быть своя личная жизнь. Надеюсь, что скоро перейдём на четырёхчасовой рабочий день, уже три столетия согласуем новый закон.

– Окей, – кивнул я и продолжил свой путь на выход.

– Тимоти, – уже нежным голосом сказала Рафа, – Вы ничего не забыли.

– Нет, – покачал я головой.

– Как вы должны выходить из офиса?

– А-а-а, – я тут же вспомнил, что она говорила, но так и не понял, как это сделать, – Надо подумать о том, что я выхожу из вашего офиса в общее пространство?

– Верно, – Рафа кивнула и улыбнулась, – Мне тут же придёт уведомление, что вы хотите уйти, я одобрю ваш выход, и вы уже в общем офисе.

«Хочу выйти из этого офиса в общий зал», – мысленно произнёс я и через секунду уже стоял по другую сторону двери.

– Ауч, – вскрикнул я.

Мне не очень нравились эти телепортации. Каждый раз в ухе что-то сильно стреляло, но в этот раз стало ещё и невыносимо больно.

– Погоди, – жующим голосом сказал Кер, который, как оказалось, стоял рядом с офисом, – Это, скорее всего, фики, они не выносят телепортаций и умирают. После гибели они становятся в миллионы раз больше, то есть из микроскопичных размеров становятся размером с семечку.

Кер тут же взял меня за ухо одной рукой… или ногой. Все, что торчало у Кера внизу его ствола, судя по всему, было и руками, и ногами. И все они вытягивались на нужную ему длину и превращались в нужную форму.

– Ауч, – ещё раз вскрикнул я, чувствуя, как в моём ухе что-то происходит, – Что ты делаешь?

– Это фики, – Кер показал мне одну из своих рук, которая была похожа на ватную палочку с крючком на самом конце. На крючке висело маленькое жёлто-зелёное тельце.

Осознание того, что он только что достал нечто из моего уха, а также того, что он залез в ухо собственной трансформированной рукой, вызвало у меня рвотные позывы.

– Погоди, – сказал Кер, и его рука тут же превратилась в ведро, – Если станет плохо, вот тебе чаша, выплюнь туда содержимое желудка.

– Нет, спасибо, мне хорошо, – сказал я.

Мне действительно стало лучше, как только я представил, как меня начинает рвать в руку Кера, которая превратилась в ведро.

– Боже, дай мне сил, – произнёс я и покачал головой.

Моя голова уже разрывалась от объёма услышанного и увиденного, а впереди меня ждало ещё три часа познания нового мира, совершенно непонятного и нелогичного.

– Он занят, – сказал Кер.

– Кто?

– Бог, – ответил Кер, – Не проси его попусту о помощи, не отвлекай. Идём, я тебе всё покажу.

Не скажу, что я человек верующий, в церкви не хожу, даже молитв не знаю, но ношу на груди крестик. В постсоветском пространстве крестик есть почти у всех, ибо родители наши и их родители выбрали путь веры. А что ещё им оставалось после девяностых и всего, что происходило в их жизни.