Записки фаворитки Его Высочества

– И что толку, если вместо этого ему приходится весь месяц бороться за свою жизнь? – фыркнула я.

– А может, именно в этом и заключается подготовка?

Пожав плечами, я сделала легкий прощальный реверанс и, набросив на плечи плащ, вышла из комнаты. Прошла по небольшому коридорчику – своего рода прихожей – мимо дежуривших там стражников и, открыв очередную дверь, столкнулась нос к носу с одним из лакеев. Тот отпрянул в таком ужасе, что мне захотелось срочно поглядеться в зеркало.

– Я что, так страшно выгляжу? – не без раздражения спросила я.

– Простите, леди. – Голос лакея слегка дрожал. – Вы выглядите прекрасно.

– Так в чем же дело?

– Всему виной этот плащ, – помявшись, признался он. – Из-за него я принял вас за привидение.

– Вот как? – Поняв, что остатки моего макияжа тут ни при чем, я немного расслабилась. – Все только и говорят, что об этом привидении. Ты что же, его видел?

– Я нет, бог миловал, но его видел Томас Родд, лакей, он заменял меня здесь два дня назад.

– И что же?

– Привидение прошло всего в нескольких шагах от него, совсем недалеко отсюда. Оттого я так и испугался.

– И что же, оно бродит по замку в плаще?

Какое, однако же, мерзлое привидение.

– У него светлый плащ, белое платье и белоснежные волосы. Должно быть, это дух какой-то невинной девушки, загубленной здесь, во дворце, много лет назад, – доверительным шепотом сообщил лакей.

– Про невинность не знаю, единственное, что можно сказать, что если это и дух, то дух блондинки, – пожала плечами я.

Далось всем это привидение. В последнее время во дворце трудно услышать о чем-нибудь другом. То его видели возле покоев принцессы, то в восточной башне, а теперь вот и здесь. Не дворец, а сумасшедший дом. И нет бы оно являлось только неисправимым пьяницам, тогда все это можно было бы понять. Однако приходилось признать, что привидение видели и вполне адекватные люди… хотя и довольно романтически настроенные, что серьезно уменьшало степень моего доверия к их рассказам. Сама я в привидения не верила. И что характерно, мне оно не являлось и к Третьей оранжерее ни разу не приближалось. Не иначе боялось моих попугайчиков.

Полчаса спустя я возвратилась в покои принца в компании Рональда и Тони. Стражники, должно быть, были предупреждены о моем повторном приходе, потому что пропустили меня сразу же и без всяких вопросов. Правда, на собак они косились с некоторым удивлением, но не более того.

Снова оказавшись в обществе принца, я приступила к делу.

– Кличка этого волкодава – Рональд, – представила я. – Рональд, сидеть! – И, указав на принца (да простит мне его высочество такую дерзость), скомандовала: – Охранять!

Рональд продемонстрировал свои внушительные зубы, показывая таким образом, что команду понял.

– Этот пес – лучше любого стражника, – заверила я. – В его присутствии напасть на вас кому бы то ни было будет крайне затруднительно.

– Надеюсь, он не станет съедать каждого, кто ко мне приблизится?

Рауль с сомнением покосился на огромного пса.

– Рональд хорошо знает свое дело, – отозвалась я. – Но чтобы все это имело смысл, он должен быть с вами двадцать четыре часа в сутки. Он послушен, спокоен и вполне самостоятелен, так что обузой не станет. Просто предоставьте ему следовать за вами, куда бы вы ни шли.

– Полагаю, ночью он тоже должен оставаться здесь?

– Непременно. В случае чего он отреагирует на малейший шорох. Пусть спит возле кровати. Еще лучше – в самой кровати, – жестко сказала я. – И не надо морщиться. Между прочим, он намного лучше любовницы. Мягкий, теплый, ласковый и ничего не требующий взамен.

Бросив на меня удивленный взгляд, Рауль покачал головой:

– Тебе замуж не пора?

– А что, у вас есть кандидатуры? – осведомилась я.

– Если понадобится, подберем, – не моргнув глазом ответил он.

– Спасибо, не надо. – Я поспешила пойти на попятный. – Давайте лучше вернемся к собакам. С Рональдом мы разобрались, а вот это Тони.

Тони Рауль разглядывал дольше. Небольшая по размеру и активная по темпераменту, с шерстью, которая вечно стояла дыбом, и наглой вытянутой мордой, эта собака довольно плохо вписывалась в роскошную обстановку дворца.

– Какая, ты говоришь, это порода? – поинтересовался принц.

– Эм… Малоизвестная. – Я прикусила губу.

Рауль еще некоторое время разглядывал непропорционально короткие лапы и большие навостренные уши с тонкими кисточками на концах.

– И эта малоизвестная порода называется «дворняга»? – ехидно спросил он наконец.

– Метис, – настойчиво возразила я. – Один из ее родителей был породистый… наверное.

Ну дворняга, и что же с того? За глаза я называла Тони помесью собаки, рыси и крокодила, но принцу об этом знать необязательно.

– Ну да. И как же такой метис оказался в Королевской оранжерее?

Как, как… Неужели вас интересуют подробности того, в какой именно канаве я подобрала собачку в щенячьем возрасте?

– Ваше высочество, я, конечно, понимаю, что у моей протеже недостаточно высокое происхождение для такой престижной должности, но, может быть, сделаем исключение? Вы же выбираете повара, исходя из того, как он готовит, а не по фамильному древу, верно? А в ядах Тони разбирается лучше, чем кто-либо другой. – Принц ничего не ответил, и я предпочла интерпретировать молчание как знак согласия. – Подносить еду к самому ее носу совершенно не нужно. Достаточно того, чтобы она была поблизости, когда вы что-либо едите или пьете. У нее очень хороший нюх. И… было бы лучше, если бы окружающие как можно дольше не знали, для чего вы взяли этих собак. Иначе убийца может отыскать другой, более изощренный способ покушения, к которому мы окажемся не готовы. Надо найти какое-то объяснение появлению Рональда и Тони… – Я задумалась. – Пусть это будет подарком от меня. Я же фаворитка? Пусть считают, что вы настолько потеряли голову, что даже готовы таскать за собой моих собак.

– Не хочу тебя расстраивать, – отозвался Рауль, – но это мои собаки.

Ну что ж, если он спорит о подобных вещах, значит, по сути возражать не собирается.

– Конечно, ваше высочество, я ни на секунду об этом не забывала. – Я снова присела в реверансе.

– Вот только обходись впредь без этого выражения покорности на лице, – поморщился принц. – Тебе это не идет.

– Отчего же? – Я почти обиделась.

– Да потому что у тебя на физиономии при этом написано: «Ладно, сделаю вид, будто я вас послушалась, я же все равно гораздо умнее вас».

– Правда? – Я прикусила губу.

– Угу, – насмешливо кивнул он.

– Всегда знала, что у меня слишком выразительная мимика, – посетовала я. – Когда-то давно мне даже предлагали стать артисткой.