Графиня по вызову

– Это небольшая провинция, вряд ли вы о ней слышали. Она называется Энкатта. Рассказывать о ней, признаться, особенно нечего.

– Но вы ведь не прожили в этой провинции всю жизнь?

– О нет, я немало ездила по стране.

– Отлично. В таком случае расскажите мне о других ее достопримечательностях.

– А разве вы там не бывали?

– Увы. Знакомство с заграничными городами у меня как-то не сложилось.

– Вы что же, никогда не выезжали за пределы Эрталии? – умилилась такой неискушенности я.

– Ну почему же, не совсем. Выезжал. Три года назад мы вместе с его высочеством посетили Эркландию. Очень хотели взглянуть на достопримечательности, даю вам слово джентльмена.

– И что же вам помешало?

– Всякая ерунда. Пушки, мушкеты, сабли и прочие глупости. Мы трижды пытались пробиться поближе к столице – и к достопримечательностям, – но нас отбрасывали к границе. Потом пришлось переместиться на нашу территорию, потом мы снова пробились в Эркландию… А когда дело, казалось, пошло на лад, правители вдруг взяли, да и подписали мирный договор. Так что до достопримечательностей мы все-таки не добрались. – Рэм тоскливо вздохнул. – Не повезло.

– Зато повезло достопримечательностям.

У него идеально выбрито лицо. Здоровая, гладкая, загорелая кожа. Наверное, очень удобно давать пощечину: рука даже не оцарапается о щетину…

Зеленые глаза озорно блеснули.

– Вы считаете нас такими варварами?

– Нет, мне просто интересно, что мог делать на поле боя красивый избалованный папенькин сынок вроде вас. Вы хоть раз обнажили оружие? Или исключительно прятались за чужими спинами?

Я послала ему чарующую улыбку.

– Вы попали в точку. Я прятался за спиной у принца, – развеселился Рэм. – Знаете, я только для этого и взял его с собой в ту кампанию.

Я опустила глаза, невольно усмехнувшись. Даже визуально трудновато было представить себе эту картину: как-никак Рэм значительно шире в плечах, чем его высочество. А учитывая славу одной из первых шпаг Эрталии – если, конечно, верить рассказу Армана…

– Вы в самом деле считаете меня папенькиным сынком? – осведомился он чуть погодя.

– Ну, дядиным племянником, какая разница? – просияла я.

– Вот как. Ну что ж. Как минимум вы находите меня красивым. Или тут слух мне изменил?

– Отнюдь. Вы действительно красивы. – Я даже не думала опускать глаза или хотя бы деликатно покраснеть при таком утверждении. – Но вам совершенно нечем гордиться, – продолжила я, привнося в комплимент заранее подготовленную ложку дегтя. – В этом нет ни капли вашей заслуги.

Шествовавшая перед нами пара, дойдя до конца зала, повернула направо. Мы, в свою очередь, повернули налево и продолжили движение в колонне.

– Я имею привычку пользоваться всеми своими преимуществами, – зачем-то просветил меня Рэм. – В том числе и теми, в которых нет моих заслуг. К слову, это первое правило воина.

– А разве у нас идет война? – захлопала ресницами я.

Длинными, густыми и угольно-черными ресницами. И он определенно их оценил.

– Как знать? – загадочно откликнулся партнер.

В этот момент к нам приблизился Арман, и Рэм незамедлительно уступил право со мной танцевать «законному супругу».

– Что они от тебя хотели? – поинтересовался дипломат после того, как мы немного продвинулись, следуя за шествующей впереди парой.

– Ревнуешь? – не удержалась от шпильки я.

– Имею право, – хмыкнул Арман. – Как-никак, я – твой законный супруг.

– Очень мило, что ты вспомнил о законности, – просияла я.

– Не отвлекайся. Так что же им было нужно?

– Не знаю, – честно ответила я, задумчиво нахмурив лоб. – Трудно так сразу сказать. Быть может, простой флирт. А может быть, они хотят раскусить незнакомого человека. Посмотрим, как пойдет дальше. Месяц только начинается.

Сколь ни удивительно, но вскоре полонез подошел к концу. За ним последовали менуэт и ригодон, которые я танцевала с Арманом. Как-никак следовало поддерживать легенду о том, что мы – молодожены. Затем я удалилась из зала, намереваясь найти поблизости тихую комнатку, по возможности – с зеркалом, где можно было бы немного привести себя в порядок. Поправить прическу, добавить пудры, расправить оборки на платье. Если зеркала в помещении не найдется, не беда: маленькое зеркальце было у меня при себе в небольшой сумочке.

Приблизительно представляя себе, как обыкновенно обстоят дела в подобных местах, я вела себя осторожно. Устремив взгляд на ничем не примечательную стену, обогнула пару, страстно целующуюся в тени очередной статуи (надеюсь, они ее не разобьют, поскольку, вероятнее всего, это очередное бесценное произведение искусства). Мимо первой комнаты прошла, даже не проверяя, но успела услышать горячие стоны, подтвердившие мое предположение. Громко кашлянула, приблизившись ко второй, дверь которой была приоткрыта. Резкий стук – видимо, внутри от неожиданности уронили какой-то предмет (надеюсь, что не даму) – известил меня о том, что и здесь тоже занято. Третья дверь была заперта изнутри. В четвертую не в меру активная парочка проскочила перед самым моим носом. Кажется, мужчина был представлен мне как муж и отец семейства, а женщина отнюдь не являлась его супругой.

Не поймите меня неправильно, до моральных устоев эрталийского дворянства мне нет никакого дела. Но я искала комнату для спокойного времяпрепровождения на короткий срок – и никак не могла ее найти!

– Однако же нравы здесь похуже, чем на Каштановой улице! – пробормотала я в сердцах. – Думаю, тамошние девочки были бы рады услышать, что это сравнение определенно в их пользу.

– Увы, целомудрие действительно не является сильной стороной современного эрталийского дворянства, – спокойно произнесли у меня за спиной.

Я вздрогнула и резко обернулась. Кардинал стоял совсем рядом, привычно сцепив перед собой пальцы рук. Как он сумел приблизиться настолько бесшумно? А также быстро: совсем недавно я оборачивалась, и тогда его еще не было в поле моего зрения.

– Ваше высокопреосвященство.

Я склонилась перед кардиналом, и он на мгновение положил руку мне на голову в привычном жесте благословения. В мое декольте он – первым из имевших такую возможность мужчин – не заглянул.

– Полагаю, все это не такой уж страшный грех, когда речь идет о людях, не обремененных семейными узами, – осторожно произнесла я, распрямившись.

Моя интонация была скорее вопросительной, что выражало готовность безоговорочно уступить кардиналу в случае, если он вознамерится оспорить мои слова. Он, однако же, возражать не стал.

– Все это верно. Однако же и люди, обремененные семейными узами, нередко бывают готовы пуститься в подобные приключения. В том числе и те, что присутствуют на сегодняшнем балу. Разве не так?

Пристальный проницательный взгляд, от которого чрезвычайно хочется бежать как можно дальше и без оглядки, не то докопается до того, что спрятано в самых потаенных глубинах сознания. Там, куда и самой-то не хочется лишний раз заглядывать без нужды.

Но я не из тех, кто отступает, так что выдерживаю его взгляд – ровно столько, сколько это допустимо, – затем скромно опускаю глаза в пол.

– Не знаю, ваше высокопреосвященство. Я полагаю, для уверенности в подобном необходимы очень точные сведения, не оставляющие сомнений в грехопадении.

«Не пойман – не вор». Обожаю этот принцип.

– Точные сведения? – Легкая ирония на дне холодных зеленых глаз. – Отнюдь. Для меня достаточно всего лишь посмотреть на человека.