Глаза цвета янтаря

Как только она окончила учебу, Евгений предложил выйти за него замуж и перебраться в Киев. Наташа, к удивлению многих, согласилась. Они сыграли скромную свадьбу, потом уехали, и все вроде бы устроилось в жизни молодой жены. Наташа поступила в аспирантуру Киевского университета, продолжала заниматься любимым делом, жила в роскошной пятикомнатной квартире в центре города, имела все, что можно купить за деньги. Но счастье куда-то внезапно исчезло. Наташа довольно быстро обнаружила, что они с мужем совершенно разные люди, и настоящего понимания между ними нет. Женя, конечно, любил ее, но по-своему. И скоро она решила, что он просто восхищается ей, как красивой редкой куклой, которую нужно беречь, ведь отныне она его собственность.

С интимной жизнью тоже были проблемы. Брачная ночь, которую Наташа ждала с трепетом девственницы, принесла ей боль и отвращение. В период ухаживаний Женя не раз пытался заняться с ней сексом, но она всегда мягко отказывала, не объясняя причину. А ему, видимо, и в голову не могло прийти, что она до сих пор нетронута.

После свадебной церемонии они отправились домой. Женя, как только они оказались в спальне, набросился на нее. Наташа даже не успела снять белое платье, как он уже закинул ей подол на голову. Она потеряла равновесие и упала на кровать. Женя навалился на нее. Он дышал тяжело, больно тискал все ее тело, забирался пальцами между ног. Она извивалась под ним и пыталась откинуть подол платья с лица. Но он не обращал на это внимания. Когда она ощутила, как он резко развел ее ноги, то возмущенно крикнула, чтобы он отпустил ее. Но ткань, облепившая ее лицо, заглушила ее голос. Женя тянуть не стал. Боль оказалась резкой и сильной. Наташа застонала сквозь стиснутые зубы, но он, видимо, неправильно истолковал эти звуки и ускорил темп. Она задыхалась под пышным многослойным капроновым подолом, терпела боль и уже не пыталась освободиться. Женя не выходил из нее около часа, а Наташа ждала лишь одного, когда эта пытка закончится.

После такой ужасной и в психологическом и физическом плане брачной ночи она долго не могла заставить себя еще раз решиться на близость. Женя не понимал ее холодности и замкнутости. Потом они все же откровенно поговорили, но муж обвинил ее в том, что она заранее не предупредила.

– Да я и представить не мог о таком! – возмущенно выкрикивал он, бегая по спальне. – И это в наш-то век вседозволенности, я бы сказал, распущенности молодых девиц!

– Но ведь ты видел, что появилась кровь, – тихо ответила Наташа.

– Да откуда ж я знаю все эти ваши женские дела? – сказал Женя и остановился напротив нее. – Я когда заметил, то решил, что у тебя начались месячные. Поэтому и прекратил акт. А то бы я еще мог пару часов наслаждаться близостью. Я столько ждал этого! Да я просто с ума сходил от желания! И никак не мог насытиться. Ты должна была сказать мне, что нетронута. Я был бы более нежен.

Наташа с удивлением глянула в его покрасневшее лицо, хотела сказать, что нежность не помешала бы в любом случае, но промолчала. Ее смущали разговоры на подобные темы. Ей было неприятно обсуждать интимную близость. Она и с подругами-то никогда не говорила об этом. А к Жене все еще испытывала что-то сродни затаенного недоверия. До замужества ей представлялось, что он сильный умный опытный мужчина, все-таки разница в возрасте была приличной. И Наташа была уверена, что физическая близость с таким мужчиной принесет ей незабываемое наслаждение. Она смотрела эротические фильмы, и там все было очень красиво и возбуждающе. Но реальность оказалось совершенно другой. И ничего, кроме отвращения, секс у нее не вызвал.

Но постепенно все нормализовалось. Наташа привыкла, ее тело приспособилось. Правда, она выполняла супружеские обязанности из чувства долга, не получая удовлетворения и по-прежнему испытывая отвращение. Ее утешало только то, что боли она уже не чувствовала. Она просто терпела и ждала, когда муж удовлетворит свои желания.

Но со временем Наташа стала очень взвинченной, часто плакала без какой-либо видимой причины, потом окончательно замкнулась в себе и с головой ушла в работу. А после окончания аспирантуры, стала уезжать в экспедиции, не бывая дома по два-три месяца. Она специализировалась на редких и исчезающих видах птиц, начала писать диссертацию. Наташа чувствовала себя отлично только тогда, когда была полностью поглощена работой.

Женя был не вполне доволен своей семейной жизнью. Он редко видел жену, а когда она возвращалась домой, то жаловалась на усталость и этим объясняла свою холодность. К тому же он страстно хотел детей, но Наташа почему-то не беременела. Женя заставил ее пройти полное обследование, прошел его сам, но они оба оказались совершенно здоровы. Врачи посоветовали им не торопиться и набраться терпения. Наташа тоже была огорчена, что не может забеременеть, так как считала, что ребенок мог бы примирить ее с браком и наполнить жизнь новым смыслом.

Но время шло, и все оставалось по-прежнему. Наташа стала подумывать о разводе. Как-то она попыталась поговорить об этом с мужем, но он мгновенно вышел из себя и даже начал кричать на нее, чего раньше никогда не случалось. Когда он немного успокоился, то долго извинялся, а потом заявил, что развода ей не даст. Наташа решила не торопить события, но ситуация в семье ее чрезвычайно напрягала. Она становилась все более раздражительной, в ее облике появилась сухость и даже жесткость, и в свои двадцать семь она выглядела намного старше. К тому же Наташа совсем перестала пользоваться косметикой, полюбила строгий деловой стиль, хотя одежду предпочитала дорогую и элегантную.

Этим летом Наташа решила отказаться от участия в очередной экспедиции и провести, к радости Екатерины Михайловны, июль в Москве. Но она никак не могла попасть в ритм московской жизни. Все ее прежние знакомые охотно общались с ней, но их жизнь шла по своей накатанной колее, и Наташе не было в ней места. Поэтому она просто бродила по улицам, по своим любимым местам и что-то от прежней девочки просыпалось в ней. Она часто ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, но они словно боялись подойти к ней и познакомиться.

Однажды в воскресное утро, перебирая свои старые тетради, любовно сохраненные мамой, она наткнулась на растрепанную записную книжку. Раскрыв, Наташа стала перелистывать ее, вчитываясь в фамилии. Кого-то она даже не смогла вспомнить. Но вот ей попался на глаза домашний номер Саши. Она тут же вспомнила их неудавшийся роман. После недолгого раздумья все же решила позвонить.

– Только, может, он давно там не живет, – прошептала она, ожидая ответа.

К ее изумлению Саша все еще жил по этому адресу, и сам подошел к телефону.

– Вас слушают, – раздался в трубке низкий мужской голос, и Наташа почему-то рассмеялась.

Потом спросила:

– Саш, ты?

– Да.… А с кем я говорю?

– С Пташкой. Помнишь меня?

Саша ответил не сразу, а потом настолько бурно обрадовался, что Наташа удивилась. Он тут же предложил встретиться и не хотел слышать никаких возражений. Он по-прежнему жил рядом, буквально через двор, и Наташа после недолгого раздумья согласилась. Ей было любопытно посмотреть на Сашу, она вдруг отчетливо вспомнила, как была увлечена этим парнем, но о причине их размолвки старалась не думать.

– Жди, – сказала она, – скоро буду.

Наташа быстро поднялась с кресла, но тут же остановилась, задумавшись, что бы ей надеть. На улице было солнечно и очень жарко, и она выбрала короткое льняное платье цвета спелых пшеничных колосьев, которое было сшито точно по ее фигуре. Посмотрев на себя в зеркало, надела круглые янтарные бусы под цвет глаз. Это ожерелье после окончания девятого класса подарила ей мама. Окинув себя внимательным взглядом, Наташа решила, что волосы лучше распустить. Она вынула шпильку из пучка, и густая блестящая волна темно-каштановых волос упала ей на спину, прикрывая лопатки. Наташа, в душе удивляясь своему волнению, сообщила маме, что пойдет погулять, и вышла из квартиры.

На улице ее обдало жаром. На светло-голубом небе не было ни облачка. Наташа на секунду прикрыла глаза и подставила лицо под горячие лучи. Потом, тряхнув волосами, решительно пересекла двор и направилась к дому, в котором жил Саша. Он сразу открыл, едва она нажала кнопку звонка, словно ждал ее за дверью.

Наташа вошла в коридор и огляделась. Странно, но со времен ее юности здесь ничего не изменилось. Все так же у стены стоял велосипед, в углу притулились удочки, валялись какие-то коробки, и громоздился все тот же очень старый сундук. Она перевела взгляд на стоящего перед ней Сашу.

«А вот он изменился, – подумала Наташа, – и явно не в лучшую сторону».

Саша пополнел, его русые, когда-то красивые волосы сильно поредели, лицо выглядело одутловатым, веки припухли. Глаза за стеклами очков казались тусклыми и какого-то неопределенного цвета. Саша молчал, не сводя с нее глаз, но потом, словно опомнившись, торопливо пригласил пройти в комнату. Они сели на потертый диван, с которого спрыгнул большой и толстый рыжий кот. В комнате тоже мало что изменилось, только в углу на письменном столе высился новенький монитор.

– Чаю? – вдруг спросил Саша.

– Можно, – ответила Наташа и встала. – Пойдем лучше на кухню, – предложила она и улыбнулась.

Саша почему-то залился краской и покорно пошел за ней.

На кухне царил беспорядок, чувствовалось отсутствие женщины. Наташа надела фартук и для начала помыла посуду, удивляясь сама себе. Саша в этот момент сел на стул и начал торопливо рассказывать. Выяснилось, что его мама умерла несколько лет назад, с женой он развелся и сейчас живет один, работает преподавателем физики в их бывшей школе. Наташа вымыла посуду, заварила чай, сделала бутерброды, а он все говорил и говорил. Она молча накрыла стол на кухне. Села напротив него и стала пить чай.

Саша внезапно замолчал, как-то виновато поглядывая из-под очков. Потом спохватился:

– Да что же это я! Все о себе и о себе. Ты-то как поживаешь? И как же ты изменилась! Встретил бы на улице, не узнал!

– У меня все в полном порядке, – ответила Наташа. – Вот приехала в отпуск и навещаю старых друзей. Недавно у Ленки побывала.

– А, ясно, – непонятным тоном ответил он. – Как муж? Дети?

– Пока не обзавелись, – усмехнулась она. – А муж прекрасный человек. Он сейчас в Киеве, работы у него много. Мне с ним необычайно повезло, – зачем-то добавила она.

– Может, вина? – неожиданно предложил Саша и заерзал на стуле. – Есть хороший кагор. Тетка привезла из Геленджика. Неделю назад вернулась.

Наташа задумчиво на него посмотрела. Потом мягко улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Я заглянула к тебе ненадолго, – сообщила она.

– Но почему же ненадолго? – отчего-то разнервничался Саша. – Мы столько лет не виделись! Да и в школе перед выпуском были в натянутых отношениях. Знаешь, меня ведь все время это мучает, – тихо продолжил он. – Что тогда случилось? Ведь у нас, по моим ощущениям, практически была любовь. Или ты так не считаешь?

Наташа откровенно удивилась такому вопросу. Саша изменился внешне, и она все еще не могла совместить в сознании того юного худощавого симпатичного паренька с этим лысеющим и уже начинающим расплываться мужчиной неопределенного возраста. Ей все чудилось, что она общается с малознакомым человеком. Воспоминания о ее первом чувстве давно потускнели, и казалось, что все это происходило не с ней, и уж тем более она никак не могла быть влюблена вот в этого рыхлого невзрачного блондина.

– А ведь я, и правда, был увлечен тобой, – продолжил Саша и придвинулся к ней. – Ты всегда мне нравилась, всегда! Я потом долго не мог забыть тебя, Натусик! И даже думал, что это и была настоящая любовь.

– Но ведь забыл, – заметила она и откинулась на спинку стула. – И даже женился.

– Да, женился, – повторил он, не сводя глаз с ее лица. – Но понимаешь, как бы тебе это объяснить.… Как это обычно бывает? Встретил симпатичную девушку, вроде показалась подходящей партией, она меня понимала во всем, вместе было хорошо. Тут еще мама все твердила, что пора свое гнездо вить. Уж очень ей внуков хотелось. Сам не заметил, как в загс отправился.

– И что потом? – поинтересовалась Наташа скорее из вежливости, потому что особого интереса эта история у нее не вызывала.

– Да все, как обычно, – нехотя ответил он. – Не сошлись характерами.

– Понятно, – ответила она и отпила остывший чай, тут же поморщившись, так как он показался ей горьким.

– Но почему ты тогда меня оттолкнула? – спросил Саша. – Все-таки хотелось бы знать. Ведь я же чувствовал, что небезразличен тебе.

Она замолчала и глубоко задумалась, опустив ресницы. Потом, глянув на Сашу, который смотрел на нее, не отрываясь, внезапно встала и сказала довольно холодным тоном: