Мой петербургский роман

***

Девушка услышала звук открывающегося замка и поняла, что Алексей вернулся домой.

– Как съездил? – спросила она, пытаясь как-то сгладить утреннюю ситуацию.

– Нормально, – сухо ответил мужчина и пошёл мыть руки.

Но по его раздражённому виду Катя поняла, что дела явно не идут нормально. Его лицо было мрачным, уголки губ опущены, а в глазах читались злость и раздражение. Казалось, что мужчина еле себя сдерживает.

– Что происходит? – резко спросила девушка. Наверное, надо было мягче, чтобы снизить градус напряжения, но у неё не получилось. – Ты мне скажешь, что происходит? – повторно спросила она в ответ на его молчание.

– Хочешь поговорить? Окей!

Алексей хлопнул дверью в ванную комнату. Его жена впервые видела мужчину таким. Он словно превратился в другого человека. От прежнего мужа, который поддерживает и жалеет её, не осталось и следа. Даже взгляд стал другим, теперь его глаза были наполнены злостью и холодом. Катя смотрела на мужа и не узнавала его – это был уже не тот Алексей, которого она знала и любила все эти годы. Вместо спокойного и сдержанного на эмоции мужа перед ней стоял совершенно другой человек. Чужой.

Каждый мускул на лице Алексея напрягся, губы сжались в тонкую линию, а челюсть была крепко стиснута. Гнев и напряжение, казалось, сейчас достигли пика. Он выглядел так, будто был готов взорваться от скопившихся эмоций. От его взгляда веяло холодом, в глазах не было ни капли сочувствия или понимания. Взгляд Алексея был сфокусирован только на девушке, но видел он перед собой не жену, которую ещё ночью обнимал во сне, а лишь объект своего гнева.

– Да не может быть такого, что мы оба здоровы, а дети не получаются! Ведь так если подумать, мои родители правы – мы никогда не были вдвоём у врача! Ты мне можешь рассказывать всё, что угодно! А я как дурак верил на протяжении стольких лет! ПИЗДЕЦ КАКОЙ-ТО!

Перед Катей стоял разъярённый мужчина, который вот-вот выплеснет весь свой гнев. Этот новый образ мужа поверг её в шок, слова застряли у неё в горле, и она не могла вымолвить ни слова в свою защиту. Алексей продолжал кричать на девушку, обвиняя её во лжи, в том, что она что-то недоговаривает по поводу своего здоровья и обследований.

Катя заплакала. Она не знала, что и ответить на это. Перед ней стоял не её Лёша, которого она знала и любила все эти долгие годы. Это был какой-то чужой разъярённый мужчина, обвиняющий девушку во лжи и испорченной жизни.

Алексей резко открыл дверцу шкафа в прихожей, достал сигареты из ветровки и пошёл на балкон. Он не курил уже несколько лет, с того самого момента, как они пытаются завести ребёнка. Это было их общее решение: исключить все вредные привычки ради здоровья. Но сейчас он понял, что все зря. Они потратили кучу сил, времени, денег и нервов, чтобы в итоге ситуация дошла до крайней степени разочарования друг в друге. Он вышел на балкон, открыл все окна настежь и присел на небольшой диванчик, на котором обычно Катя читала в летнее время. Алексей достал сигарету и прикурил её. Мужчина затянулся, и первый вдох ментолового дыма обжёг его лёгкие, возвращая забытые ощущения и наполняя кровь никотином. Его руки дрожали, как и сигарета в них, пепел сыпался на пол, но он продолжал курить, ощущая как злость и разочарование семейной жизнью с каждой новой затяжкой продолжают наполнять его изнутри.

Он задумался о том, сколько сил, времени и денег они потратили за последние несколько лет. У него хоть и была хорошая зарплата, но такие траты даже для него были ощутимы. Любое движение в сторону детей требовало больших материальных затрат, внутренних сил и способности лавировать между остальными многочисленными проблемами в их жизни. Алексей сейчас осознал, что все их старания, надежды и жертвы скорее всего окажутся напрасными. Он был на пределе, на грани разочарования в себе и жене. Всё, что их должно было сблизить, дало противоположный эффект и сделало их жизнь невыносимой.

Будучи на балконе, он слышал, как жена рыдает. Не в голос, а тихо и приглушённо, но это было слышно. Вокруг, казалось, настала абсолютная тишина, даже птицы на улице замолчали и машины перестали гудеть. Сейчас в мире были только он и она. Каждая её слеза, каждый приглушенный всхлип резал по сердцу Алексея. Он понял, что был крайне резок и, возможно, неправ. Неправ в том, что разговор стоило бы начать несколько мягче, но с самого утра всё выводит его на злость. Лёша понимал, что своими резкими словами нанёс Кате сильную боль, но он не мог больше держать в себе злость и обиду.

Он докурил вторую сигарету. Так же, как и первый окурок, он выкинул её в открытое окно, наплевав на все правила безопасности, приличия и взаимоуважения к соседям. Сейчас его меньше всего заботило то, что подумают сплетницы-соседки и как будут промывать ему кости, указывая на аморальное поведение.

Мысли в голове Алексея путались, но он осознавал, что был резок, но решил до конца отстаивать свою позицию. Лёша подошёл к жене, сел рядом с ней на кровать.

– Давай вместе поедем в Краснодар, – он сказал это более спокойным голосом, но извиняться все же не планировал. – Я хочу, чтобы ты записалась к врачу, и мы вместе к нему пойдём, чтобы я убедился в твоей честности. Точнее, я не хочу, Я ТРЕБУЮ ЭТОГО! Ты поняла?

Катя молча кивнула, не находя в себе силы спорить. Эта ситуация стала для них переломной. Этой ночью они впервые за все время брака спали отдельно. Катя всю ночь ворочалась, так и не смогла уснуть, а в голове все крутились нехорошие мысли. Она не могла до сих пор поверить в то, что муж её обвиняет во лжи, тем более с подачи родителей. Именно в тот момент, девушка почувствовала, как порвалась невидимая связь между ними.

3 июня

Последние две недели Катя и Алексей практически не разговаривали и спали в разных комнатах. Эти две недели тянулись бесконечно долго. Молчание и злость окутывали их квартиру словно туман, воздух был какой-то тяжёлый и временами казалось, что было трудно дышать. Проще всего было днём, на работе – так они отвлекались от произошедшей ссоры и могли какое-то время не думать обо всех обидных словах, сказанных друг другу. Работа становилась их единственным спасением, там было всё нормально и понятно, проще. Все личностные отношения были только в рамках формальности и деловой этики, ни Кате, ни Лёше не приходилось думать о чувствах и мыслях другого человека.

Но дома все было иначе. Каждый вечер был наполнен напряжением и обидой, которое как туман застилало их разум. Вечера превращались в мучительное ожидание следующего дня. Каждый шаг, каждый звук, доносящийся из соседней комнаты, напоминал о том, что ссора никуда не исчезла. Обидные слова, сказанные в порыве гнева, не забывались, а застревали в голове Кати как навязчивые мысли, не давали покоя и вызывали приступы боли и тревоги. Девушка старалась вести себя спокойно и сосредоточенно. Для неё это было неким вызовом – она не могла позволить себе опуститься ещё ниже в глазах Алексея. Ей казалось, что она станет ещё более жалкой в его глазах, если позволит своей тревожности и эмоциям выйти наружу.

Катя часто лежала в постели и всматривалась в темноту, ощущая внутреннюю пустоту и одиночество с примесью тревоги. В её мыслях часто крутились фрагменты воспоминаний о счастливых моментах совместной жизни, которые теперь почему-то раздражали. Вот тут, в супружеской кровати, они когда-то лежали вдвоём и нежились после секса. Она любила лежать у него на плече головой и проводить пальцами по торсу, ощущая напряженные мышцы.

«Блять, ну какая же я дура!» – думала Катя, вспоминая свои прежние чувства к мужу. Ей было обидно, что любимый человек так жестоко с ней поступает и обвиняет в обмане.

«Как всё дошло до такого?»

«Как я до этого докатилась?!»

Слёзы подступали к её глазам. Она всё вспоминала то время, когда они были счастливы, мечтали о будущем, детях, строили планы на отдых, на покупку дачи. Но все эти мечты порушились о суровую реальность, наполненную холодом и отчуждением. Её сон стал тревожным и прерывистым, даже ночью девушку терзали навязчивые мысли о семейной жизни, о том, как они дошли до такого.

Алексей лежал в соседней комнате. Каждый вечер перед сном его мысли окутывали тревога и сомнения. Он не знал, что делать дальше. Он не знал, что он действительно испытывает к своей жене – злость или любовь. Он не знал, осталась ли вообще любовь в их отношениях. Последние года они жили на автомате, ходя по утрам на работу, обследовали Катю, покупали ей новые таблетки и меняли врачей. Вся их жизнь зациклилась на том, что надо как у всех – дом, семья, ребёнок. Все действия стали почти механическими, всё новое должно подчиняться правилу «Как у всех». Напряжение и обида застилали его разум словно туман, сквозь который он больше не мог видеть объективную реальность. Перед глазами были только претензии и разочарования, выходящие на передний план.

«Может, ребёнок у нас не получается, потому что у нас пропала любовь в отношениях? Может правду говорят, что нельзя детей рожать без любви? Поэтому и не получается? Сука, что за бред я несу?!» – Алексей злился и сжимал кулаки, пытаясь подавить гнев.

Каждое утро начиналось одинаково: они молча проходили мимо друг друга, стараясь избегать взглядов и случайных прикосновений. Завтракать и ужинать старались отдельно, а если и пересекались на кухне, то напряженно молчали.

Иногда в голове Кати проскакивала мысль, что развод мог бы стать выходом из всего этого замкнутого круга. Она уже не понимала, осталась ли любовь в их отношениях. В народе говорят, что дома и стены лечат, но в их случае было всё иначе – стены стали казаться холодными и чужими, они вскрывали все старые раны, не давая им затянуться. В квартире Кати и Лёши больше не было тепла и уюта, который они так старательно создавали долгие годы. Теперь каждый из них чувствовал себя здесь чужим и одиноким.

***

Катя нашла врача в Краснодаре и сейчас они ехали к нему. На заднем сидении автомобиля лежала внушительная папка с анализами Кати и заключениями от врачей, которых она проходила за последние годы.

Девушка была до сих пор сильно обижена на мужа и старалась не смотреть в его сторону, чтобы опять слезы не появлялись на глазах. Но нервная обстановка сделала своё дело. Катя попросила мужа остановиться на ближайшей заправке.

Она вышла из машины и отошла в сторону. Даже тут, на улице, ей будто не хватало воздуха и было тяжело дышать. У неё уже было такое много раз, она поняла, что это состояние предвещает паническую атаку. Девушка достала из сумки успокоительное и воду. Её начало бросать то в жар, то в холод, голова кружилась, а сердце будто потеряло свой ритм – она чувствовала, как оно неритмично бьётся, что пугало её ещё больше.

Все вокруг плыло перед глазами и реальность ускользала от неё, наступала полная дереализация. В груди нарастало ощущение тяжести, сердце окончательно потеряло свой привычный ритм, пытаясь переворачиваться и кувыркаться в груди. Её грудь что-то будто сжимало: одновременно горячее, такое обжигающее, словно самая сильная сердечная боль, и холодное, словно чьи-то ледяные пальцы пытались вырвать её сердце. Она пыталась дышать, но каждый вдох был тяжёлым, поверхностным, будто что-то мешало девушке вздохнуть. Внезапно волна беспричинного страха захлестнула её, будто какая-то сила шептала ей на ухо: «Вот-вот что-то случится!». Всё её тело бросало одновременно то в жар, то в холод, какая-то сила будто пыталась вынуть её душу. Мир вокруг казался нереальным, она теряла контроль над своим телом и разумом. Где-то глубоко внутри она понимала, что это пройдёт, но тут и сейчас ничего не могла с собой сделать. Это нужно только пережить.

Алексей понял, что у жены паническая атака. Несмотря на ссору, он не мог остаться в стороне. Его любимой женщине было плохо, и он не мог это проигнорировать. Лёша подошёл к ней, обнял одной рукой, а второй держал её трясущиеся руки. Они проходили это много раз, и он знал, что это единственное, что он может сделать на данный момент, – оказать поддержку и обнять, дабы состояние ужаса и паники быстрее сошло на нет.

– Тебе легче? – спросил Алексей. Девушка кивнула. Лёша проводил её в машину, а сам пошёл в минимаркет на заправке.

Когда он вернулся в машину, Кате стало заметно легче, хотя холодный пот на лбу и ладонях был ещё виден. Алексей протянул ей слойку с сыром и сок.

– Поешь. Со вчерашнего дня ничего не ела, смотри ещё раз плохо может стать.

Девушка поблагодарила своего мужа. Она думала, что он немного оттаял по отношению к ней, но всю оставшуюся дорогу до Центра Репродукции они проехали молча.

***

Алексей остановил машину недалеко от Центра Репродукции. Из-за нехватки парковочных мест ближе им было уже не подъехать и остаток пути они решили пройти пешком. Территория Центра была большой и вмещала в себя старые реконструированные здания, используемые больше в хозяйственных целях, и новое семиэтажное здание, где располагался стационар и консультативные отделения. Перед главным корпусом располагался небольшой ухоженный парк, где в свободное от назначений время могли прогуливаться будущие мамочки и посетители Центра. Вход в здание был выполнен в виде больших автоматических дверей, через которые беспрерывно проходили пациенты и сотрудники. Внутри Центр сочетал в себе современный дизайн и комфорт. Просторный вестибюль был наполнен естественным светом, благодаря высоким потолкам и панорамным окнам. Огромное количество офисных диванчиков было занято посетителями центра: кто-то ждал результаты обследований, кто-то своей очереди в регистратуру и на стойку информации, кто-то ожидал родственника. Стены были украшены фотографиями счастливых мамочек, которые родили в этом Центре, благодарственными письмами, фотографиями и грамотами врачей.

Михаил Семёнович Каганский славился на весь Краснодар и область – с ним беременели все. Он словно сканировал всех пациенток и видел корень проблемы. К нему на приём мечтали попасть все, его репутация шла впереди него. Очередь была расписана на два месяца вперёд, и Кате просто посчастливилось, что остался талон на платный приём. Цена уже была не важна, измучавшаяся девушка просто хотела знать причину, из-за которой они не могу забеременеть.

Катя и Алексей вошли в кабинет к врачу. Михаил Семёнович немного отличался от своей фотографии, расположенной на сайте Центра. Перед ними был плотный, мускулистый мужчина лет пятидесяти, с аккуратно подстриженными волосами и проницательными серыми глазами. Обычно Михаил Семёнович был гладко выбрит, но прошедшее ночное дежурство в стационаре давало о себе знать – на его смуглой коже отчётливо были видны лёгкая седая щетина и морщины вокруг глаз, которые, казалось, от усталости стали ещё больше. Каждое движение врача было точным и уверенным. Даже бумаги с анализами Михаил Семёнович держал по-особенному, с каким-то шармом и уверенностью. По любым его движениям можно было понять, что вот он – профессионал. Что это – выправка и манера держаться или такая сильная особая энергетика у человека?

– Понимаете, – обращается к паре Михаил Семёнович. – Так бывает. Я не вижу ни у кого из вас отклонений, которые могли бы привести к бесплодию. Я сейчас отведу вас к нашему генетику. Довольно толковый специалист, смею заметить. Пусть он назначит вам обследование. Я думаю, что причина намного глубже, чем думали предыдущие врачи, которые вас пытались лечить, – обратился он к Екатерине. – Но хочу предупредить, что все анализы будут платные. К сожалению, на такие обследования квоты расписаны на год вперёд. Если вы хотите сэкономить, мы можем записать вас в очередь…

– Нет, спасибо, не нужно, – перебил его Алексей. – Мы заплатим, сколько нужно. И так много времени потеряли.

Михаил Семёнович созвонился с генетиком и попросил медсестру проводить Катю и Алексея к другому врачу. Они ждали в коридоре назначения врача. Катя про себя заметила, что неплохо получилось: благодаря Михаилу Семёновичу они попали к генетику и последний пошёл им навстречу, согласившись принять между записанными к нему пациентами. Им не пришлось «ловить» запись к специалисту и снова ехать в Краснодар на приём.

В коридоре стояла духота, воздух был настолько тяжёлый, что подчёркивал отчаяние пары. Вокруг них образовалась серая, почти чёрная атмосфера безысходности. Где-то в глубине души Алексей понимал, что очередные обследования могут быть бессмысленны. Для чего он их согласился пройти? Чёрт его знает. Наверное, им руководило желание снять с себя ответственность и доказать себе и родителям, что он сделал всё, что зависело от него. Он старался смоделировать свои дальнейшие шаги, но мысли путались и ураган эмоций не давал здраво и трезво мыслить. Алексей чувствовал себя измученным и опустошённым, он не знал, готов ли ещё тратить силы и деньги на дальнейшие обследования, если эти ничего не покажут. Он не понимал, готов ли он продолжать бежать по кругу в бесконечности бессмысленных обследований в попытке отложить неизбежное.

– Алексей, Екатерина, – из кабинета вышел врач-генетик и позвал пару. – Я назначил необходимый минимум анализов исходя из вашей ситуации. Каганский вас предупредил, что квоты расписаны на год вперёд? Платно сдавать будете? – пара кивнула. Врач протянул им направления на сдачу крови. – Можете сдать сейчас, если с момента последнего приёма пищи прошло более четырёх часов, либо приехать в другой день. Направления действительны в течение месяца. Исследование материала проводится довольно долго, порядка месяца в зависимости от загруженности лаборатории. По готовности результаты приходят ко мне, я их расшифровываю и потом приглашаю вас на приём.