Камертон

– Так нечестно. Что я получу за то, что ты проведешь у меня ночь?

– То, что я проведу у тебя ночь.

Он склонил голову.

– Я шучу. Разве не понятно?

– Понятно, – согласилась она. – Шестнадцатый этаж – весомый аргумент. Не будучи кромешником, костей ты не соберешь.

– Я не имел в виду…

– И не сомневайся.

– Я просто хотел сказать, – перебил Ян, – было бы справедливо, если бы ты показалась мне в своем истинном виде. Хоть на минутку. Я же почувствовал…

Он осекся. Ее облик вновь ослепительно ярко вспыхнул перед его внутренним взором, взрывом сотряс все сенсорные каналы. Еле уловимый морской бриз. Свежесть мяты. Стройный гибкий стан в его объятиях. Самым краешком глаза он будто видел ее настоящую, но не мог рассмотреть! Она ускользала, ускользала, ускользала. И все равно это – даже это – было самым сильным чувственным переживанием, которое ему только довелось испытать в своей жизни.

Перед ним стояла заурядная женщина лет сорока, а то и пятидесяти, в заляпанной грязью объемной куртке, и на лице ее не читалось ничего, кроме раздражения пополам со смирением.

Ян не знал наверняка, сделала она что-то или нет, оставалось только предположить, что это и был ответ на его вопрос – точнее, просьбу. Он сунул руки в карманы и прочистил горло.

– Как к тебе обращаться?

– Эля.

Он беззвучно повторил: «Эл-ля», отметив, как ласково язык дотронулся до альвеол. Похоже, она не соврала. Разве что полное имя звучит иначе, ведь у кромешников все не как у людей. Наверное, какая-нибудь Эльфина или Эльфтруда.

– Поймаем машину? – сказала она.

– Нет, я лучше вызову такси. Ты в таком виде, чтобы безопаснее было по ночам в нашей глуши? Или… агент под прикрытием?

Эля не ответила.

В машине они тоже хранили молчание, молча вошли в подъезд и долго поднимались на лифте. Шестнадцатый этаж все-таки. Они стояли по разным углам кабинки, но лифт есть лифт, и их дыхание волей-неволей смешивалось.

На лестничной площадке, когда Ян уже вытащил из кармана связку ключей, Эля его неожиданно остановила.

– Ты знаешь, что означает слово «кромешник»? – спросила она.

– Я… то, что в англоязычных странах именуют fairy? Волшебные…

– Однокоренные слова можешь назвать?

– М-м… «Кроме»?

– Да. «Кромка». – Эля чиркнула пальцем в воздухе у него перед носом, и ему послышался свист, как если бы она взмахнула саблей. – Кромка – это край. А кромешники – те, кто за краем. Понимаешь?

Ян пожал плечами.

– Ну и что?

– Тьма, например, кромешная. Беспросветная. Беспросветная… Я должна спросить. Ты отдаешь себе отчет в том, что ты сейчас приглашаешь в свой дом?

Лампочка на лестничной площадке реагировала на движение, поэтому, когда они замерли друг напротив друга, свет померк. «Как в плохом кино, – мелькнула у него мысль. – Спецэффекты за сто рублей». Эля, возможно, и хотела его напугать, но Ян топнул ногой, и свет зажегся снова.

– Не «что», а «кого», – поправил он. – Я полагаю, да. Хотя, не для протокола, ты первая кромешница, которую я в жизни встретил.

Эля недоверчиво склонила голову.

– Ты же полукровка, – резко сказала она. – Я вижу. И ты сам…

– Вот такой необыкновенный полукровка. – Он провернул ключ в замке. – Прошу!

Глава 3

К счастью, дома было прибрано – в целом, – и краснеть Яну не пришлось. Он быстро закинул в шкаф кучу одежды, сваленной на стуле, собрал раскиданные по дивану книжки и сложил их стопкой на полу у изголовья. Эля, неторопливо разувшись и сняв куртку, прошла вперед и окинула квартирку скептическим взглядом.

Квартира располагалась, как Ян и говорил, на шестнадцатом этаже и попадала в «башенку» на фасаде, поэтому комната выглядела необычно: пластиковые окна были встроены в полукруглую стену. На город открывался впечатляющий панорамный вид; когда Ян смотрел в окно вечером, он неизменно вспоминал о блуждающих огнях.

– Одна комната? – сказала Эля пренебрежительно.

– Простите, – развел руками Ян, – не подготовился к вашему приходу. Не велите казнить.

– И кухня прямо тут же? И прихожая.

– Это называется квартира-студия. Сейчас очень модно.

– Хоть в ванной стенка есть?

– В ванной стенка есть. Но санузел совмещенный.

Эля брезгливо сморщила нос. Яна ее реакция забавляла: она и правда вела себя как принцесса, и это ей невероятным образом шло, несмотря на ее заурядный внешний вид. Впрочем, насколько он мог судить, она и в этом не настоящая: надменность и высокомерие «с чужого плеча». Ему становилось все любопытнее.

– И куда ты собирался… Ты же думал, наверное, раз наступила ночь, что мы оба теперь ляжем спать?

Ему хотелось ее подразнить, но он сдержался. Шагнул вперед и положил руку на спинку кресла.

– Это кресло раскрывается. Кресло-кровать. Можешь выбрать, где тебе постелить, я обычно сплю на диване, но охотно его уступлю.

– Спать в одной комнате.

– Это называется квартира-студия.

– Сейчас модно, я поняла.

– В ванне спать неудобно. Лично я не стану.

Эля вздохнула.