Ледяное пламя

Ледяное пламя
Ольга Ломтева

Древняя легенда гласит: ледяные драконы – зло. Они кровожадные и безумные порождения хаоса, несущие лишь разрушения. Мир Арувии давно не видывал этих злых существ, которые стали не больше, чем страшной сказкой для непослушных малышей.

Алита – ледяная драконица, узница древнего замка на севере Королевства. Она доброе и нежное создание, обладающее даром исцеления. Её заветная мечта – покинуть серые стены своей обители и обрести счастье, о котором так много читала.

Кристофер умен, справедлив и амбициозен. Он один из трех гвардейцев, который по поручению короля уже летит к северному замку дабы решить судьбу узницы. Ведь если древняя легенда хоть на крупицу права, заточённая драконица должна исчезнуть навсегда.

Ольга Ломтева

Ледяное пламя

Пролог

Летний солнечный день быстро мрачнел. Ветер беспощадно нагонял грозовые тучи. Издалека доносились раскаты грома, а молнии тонкими линиями прорезали горизонт. Со стороны побережья океана приближалась буря.

Две женщины прогуливались по галерее древнего замка и наблюдали за буйством природы. Одна из них – статная дама в годах. Она аккуратно ступала по каменистой поверхности, сохраняя безупречную осанку. Её тонкие пальцы нервно перебирали бахрому накинутого на плечи платка. Рядом с ней шла молодая девушка. Ссутулившись она понуро глядела вдаль на разразившуюся непогоду.

– Моя госпожа, холодает. Быть может возвратимся к очагу? – умоляюще произнесла служанка.

– О, Ирма, сегодня вернется мой достопочтенный супруг вместе со своими друзьями. Будет пиршество. Я еще насижусь, – тоскливо вздохнула дама и бросила надменный взгляд на спутницу. – Да ты, я погляжу, продрогла?

– Немного, моя госпожа.

– Ступай. Прикажи подать в мои покои чай ровно через полчаса и не минутой позже, – напоследок дама улыбнулась. – И согрейся, Ирма. Не хватало, чтобы ты заболела из-за моего каприза.

Девушка откланялась, а благородная дама подошла к краю стены и глянула на пепельные цвета скалы. Внезапный порыв ветра ударил в лицо, но женщина не отступила. Она горделиво вскинула голову, словно принимала вызов стихии. В шумном потоке ей послышался знакомый голос. «Лорэна, Лорэна… скажи, скажи ему».

«Нет», – мысленно ответила дама. «Он не должен знать. Никто не должен знать о ней».

Годами она хранила величайший секрет своей жизни, но теперь её решимость меркла с каждым новым днем. Шла кровопролитная гражданская война. С северных границ Королевства новостей не приходило, и мысль о судьбе дочери не давала покоя.

«Cкажи ему. Чего ты боишься?» – нашептывал ветер.

– Нет, – сказала она вслух и мотнула головой и шагнула назад.

Над галереей раздалось карканье ворона. Женщина взглянула в вверх и увидела, как тот на мгновение завис и затем спикировал вниз, пролетев над головой. Его огромный клюв щёлкнул над самым ухом.

– Поди прочь, – яростно приказала Лорэна и, взметнув юбкой, решительно двинулась к лестнице. Позади себя она услышала шорох крыльев, пернатое создание разворачивалось. Мгновение, и когти прорезали дорогую ткань платья, оставив длинную царапину на спине женщины.

Глава 1

Алита сидела на выступе между двух зубцов крепостной стены и наслаждалась утренней прохладой. Она шумно втянула носом свежий воздух и тут же ощутила щекочущие чувство в груди. Природная сила хотела вырваться наружу и покрыть каменистую поверхность коркой льда. Выдох, и желание исчезло также быстро, как и возникло.

Темно-синее небо окрасилось в розоватые оттенки, а на востоке солнечные лучи коснулись белоснежных шапок гор. До чуткого слуха молодой особы донеслась птичья трель, которая тут же пропала в какофонии завывающих звуков. Это свистел ветер, развевая длинные молочного цвета локоны драконицы и подол черной юбки.

Позади неожиданно раздался птичий крик. Алита вздрогнула и повернулась на звук. Ворон грациозно приземлился на сухую ветку старой ели, которая росла во внутреннем дворе Громового замка.

"Кар, кар", – закричала птица, подёргивая клювом из стороны в сторону.

– Чего раскаркался с утра пораньше? – шутливо спросила драконица у птицы, совсем не ожидая ответа. Она рассматривала иссиня-чёрные перья, форму клюва и плавные движения лапок.

Алита умела рисовать. Ей нравилось воссоздавать на бумаге увиденные образы до мельчайших подробностей. Подобное занятие служило спасение в те мрачные дни, когда нападает тоска, когда чувство одиночества и безысходности как-никогда осязаемо, когда угрюмые мысли затмевают любое хорошее воспоминание. В такие моменты она не могла ни читать, ни вязать чулков, а только забиралась в кровать и закрывала глаза. Перед внутренним взором возникали образы птиц или диких зверей, а может облако причудливой формы. Предавшись воспоминаниям, она делала наброски карандашом и крепко засыпала, но на следующее утро день начинался с начала.

Будто услышав вопрос, ворон повернул голову, и снова каркнул, как если бы дал ответ. Алита встала на ноги и нахмурилась. Холодный ветер подул с новой силой. Ветки облезлой ели зашатались, и ворон сделал пару маленьких шажков по ветке и вновь каркнул. На минуту ей показалось, что он с ней разговаривает. От таких мыслей стало неловко.

– Ты понимаешь меня? – Алита напряженно вглядывалась ворону в глаза. Но тут птица резко подпрыгнула с ветки и взлетела. Совершив пару взмахов, он стремительно спикировал вниз. В следующий момент, птица поднималась от земли, зажав в клюве дохлую мышь. Описав круг, ворон скрылся за южной башней замка.

Улыбнувшись мысли, что, возможно, начинает сходить с ума, Алита расправила завернувшийся подол чёрного платья и вновь посмотрела на восток. Солнце уже показалось на горизонте, а значит скоро встанет кухарка, или, может, уже проснулась и стряпает. Вдох, новый день и ничего нового: сейчас завтрак, потом работа, обед, снова работа, ужин, свободное время, которое посвящалось прогулкам по крепостной стене или учёбе, сон. И так уже почти как тридцать лет.

Вернувшись на прежнее место и усевшись на шероховатый камень, Алита окинула взглядом привычный пейзаж. Пологий склон имел множество расщелин. В ближайшей из них протекал горный ручей – неизменный источник воды в замке. Местами скалистая поверхность густо усеивалась «островками» редкой растительности в виде мха и лишайника.

Рассматривая каменистую осыпь, Алита заправила за ухо выбившуюся из прически прядь волос, по цвету напоминавших молоко. На этом особенность её внешнего вида не заканчивалась. Светлая тонкая кожа, овальное лицо, прямой нос, узкие брови и едва розоватые губы. На общем фоне выделялись только глаза – невероятного фиолетового цвета, или, как говорили другие обитатели замка, фиалкового. Алита принимала подобный комплимент на веру. Ни фиалок, ни каких-либо других популярных в книжках цветков, в живую она никогда не видела.

Практически с рождения Алита жила в Громовом замке, построенном на южном склоне горы Тонитры. На ближайшем холме раскинулся городок – Лантаун, являющийся самым северным населенным пунктом Арувийского Королевства. Севернее, непосредственно на границе, находилась Хиемская крепость, в которой на постоянной основе располагался гарнизон.

Древний замок, носивший гордое название Громовой, некогда служил обителью для вождей северных племён. Теперь же он терял былое величие, разрушаясь под воздействием непогоды и времени.

Громовой замок с городом соединяла каменистая дорога в два ярда шириной, ступать по которой Алите запрещалось с детства. За свою жизнь она ни разу не выходила за крепостную стену. Подобные жёсткие ограничения являлись жизненно необходимыми и основывались на её происхождении.

Алита не была обычным человеком. Она родилась в семье главы клана чёрных драконов и являлась магическом существом – драконом, а точнее драконицей, которая большую часть жизни проводила в человеческом обличье, имела обыденные потребности, но от природы могла оборачиваться в летающего ящера и практиковать магию. Однако, причиной затворничества послужило не подобное родство.

Будучи рождённой среди чёрных драконов, Алита оказалась ледяной драконицей. В мире считалось, что появление такого дракона несёт горе и разорение семье и клану, а потому от них избавлялись ещё в младенчестве. Но отчасти ей повезло, кровная мать не смогла так поступить с ней и скрыла её рождение, отдав на воспитание в приёмную семью. Именно поэтому Алите воспрещалось покидать Громовой замок, обращаться в дракона и развивать навыки.

С внешней стороны зубца крепостной стены откололся среднего размера камень. Слегка склонившись вперёд и опираясь руками на выступ, драконица проследила за его падением. Высота крепостной стены составляла примерно восемь ярдов и зрелище было поистине пугающим. В детстве, Алита испытывала дикий ужас от этого вида, но за столько лет привыкла. И только одно осталось в ней неизменно. Глядя вниз, драконица думала: "А что будет если прыгнуть? Каково это чувство, парить в воздухе? Смогу ли я обратиться драконом от страха? Смогу ли вообще когда-нибудь покинуть замок?". В свободные минуты, она частенько перебирала в уме эти и другие, не менее важные на её взгляд, вопросы.

Алита расспрашивала об этом Марту, свою приёмную матерь. "Всему своё время". Так каждый раз стойко отвечала та, давая понять, что дальнейшие расспросы неуместны. Будучи маленьким ребенком, драконица капризничала, пыталась детскими истериками получить подробный ответ. Потом в ход пошли другие, более изощрённые попытки выудить что-нибудь из Марты: Алита стала угрожать тем, что спрыгнет с крепостной стены или сломает при помощи магии ворота замка, если та не ответит. Конечно же, она не собиралась делать ничего подобного, а когда подросла, то поняла, что Марта знает не больше её. Теперь, когда они вспоминали эти моменты, Алита испытывала стыд за своё поведение, но матушка умела перевести всё в безобидную шутку и посмеяться.

Выпрямив спину, драконица осмотрелась по сторонам. Алита увидела, как солнечные лучи освещают крышу самой высокой башни Громового замка. Сколько же времени она провела на крепостной стене? Решив, что пора заканчивать утреннюю прогулку, Алита аккуратно слезла с выступа, придерживаясь за каменный зубец. Подул тёплый ветер, и она повернулась лицом к потокам воздуха, ощущая, как мелкая пыль покалывает нежную кожу щёк.

– Миледи! – громко позвала вышедшая во двор кухарка. Её звали Анна. Являясь уроженкой Северных гор, она не имела фамилии, а о своей принадлежности к кому-либо из северных племён никогда не распространялась. Этой весной женщина разменяла седьмой десяток. Но, несмотря на столь почтенный возраст, имела крепкое здоровье.

Анна махала платком, стараясь привлечь внимание драконицы. Алита подошла к краю крепостной стены и подняла руку в знак того, что заметила её.

– Завтрак готов! – крикнула кухарка.

– Сейчас приду, – ответила Алита, пытаясь заглушить звенящий ветер. С детских лет она убеждала Анну называть её по имени, но та отказывалась, упоминая о личных принципах, содержания которых никто не знал.

– Срочные новости, – добавив это, кухарка развернулась и ушла к чёрному входу.

В замке годами ничего нового не происходило, и поэтому упоминание новостей, а тем более срочных, привело Алиту в крайнее возбуждение. Сердце забилось быстрее, а в груди появилось щемящее чувство. Волнение накрыло с головой. Драконица подхватила юбку и спешащим шагом преодолела каменную лестницу, перепрыгнув через последние три ступеньки. Чуть ли не бегом пересекла двор и зашла внутрь замка.

В кухне шёл оживленный разговор, но, когда вошла Алита, все стихли. За прямоугольным столом сидели приёмные родители драконицы – супруги по фамилии Миддл. Обоим уже перевалило за пятьдесят лет. Марта имела худощавое телосложение и средний рост. Подёрнутые серебром светлые пряди обрамляли вытянутое лицо с возрастными морщинами и впалыми щеками. Глен был ненамного выше жены. Мужчина обладал короткими седыми волосами и слегка округлым лицом. Благодаря постоянным упражнениям с мечом, ему удалось сохранить грацию воина и стройность фигуры.

– Миледи, присаживайтесь, – кухарка отодвинула край лавочки. Драконица присела за стол, мельком бросив взгляд на взволнованную матушку.

– Спасибо, – обернувшись, Алита улыбнулась Анне. Волосы кухарки были стянуты в тугой узел на затылке, а поверх невзрачного платья надет фартук.

Сидевшая напротив драконицы Марта, обеспокоенно переводила взгляд с письма, которое удерживала трясущимися руками, на Глена, потом на Анну, следом снова на письмо.