Мой мир. Вера. Книга третья

– Подумал, что тебе нужна компания. Ты пробыл тут уже какое-то время, пережил какие-то приключения, но, давай смотреть правде в глаза, ты все еще птенец. Как ты? В смысле, все в порядке?

Я тоже не стал церемониться:

– Что со мной будет?

Кобальт почесал голову, повертел ею из стороны в сторону и чуть сбавил тон:

– Не особо представляю, если честно. Ты побывал уже в нескольких мирах и вернулся, как бы это сказать, – он слегка усмехнулся, – вернулся относительно невредимым. Это редкость среди местных. Если ты понимаешь о чем я. Ты чертовски удачлив. Как сойка, виляющая в небе и ускользающая от орлиных лап. Терять такого воина Совету не захочется. С другой стороны, тебя могут оставить в городе.

– В каком смысле? – я не был уверен в том, о чем сразу же подумал.

– Ну, работать будешь. Еду готовить, снаряжение ковать, карты рисовать. Мирскими делами заниматься.

Звучит неплохо. Пожалуй, такой вариант мне вполне подошел бы. Остается надеться, что мне дадут такую возможность.

– Ты знаешь Сагроготта? – поинтересовался Кобальт.

– Сагроготта? Картографа?

– Его самого. Тоже был воином когда-то.

– Этот старик? Серьезно? – я был искренне удивлен.

Сагроготт продавал карты на верхнем рынке. Ну как продавал… фактически, продажей тут называли обмен документов на инструкции и предписания к перемещению в тот или иной мир. Суть это не особо меняет, конечно. Он был стар. Настолько стар, что борода его была длиннее собственного роста в метр двадцать. Невысокий, но мускулистый, принадлежащий к древней расе матерых звероэльфов. Состарившийся как животное, но молодой как эльф, он бодро двигался и точно вырисовывал карты без линейки и транспортира. Однако, филигранность их была безупречна. Такая качественная работа дорого стоила.

– Ну, когда-то, когда был молод и полон энтузиазма – да, – заключил Кобальт, – Тоже склонился под гнетом собственных иллюзий, отказался воевать. Вот ему и нашли занятие подстать способностям. И тебе найдут, было бы желание. Или ты того? – он забавно присвистнул, – Насовсем свинтить хочешь от нас?

– Ну что ты, – я покачал головой из стороны в сторону, прикрыв глаза, – Я очень хочу остаться, но всего лишь остаться, понимаешь? Никуда отсюда.

– Угу, понятно, – на минутку он притих, – Но имей ввиду: если ты не двигаешься вперед и не хочешь идти назад, то ты всего лишь стоишь на месте.

В его словах был смысл. Но сейчас я был готов встать на распутье и ждать мимо проезжающего транспорта. Не зная куда пойти, лучше просто постоять и подумать. Сколько бы стоять мне ни пришлось.

Часы предательски зазвенели, прерывая мои размышления. На дисплее высветилось всего одно слово – «Фонтан». Кобальт кивнул мне в сторону выхода и тут же сорвался со скамьи вперед.

К этому времени в городе уже стемнело. Улицы постепенно редели, одни существа шли в жилой квартал или к порталу, другие направлялись к своим рабочим местам. Наконец-то мне представилась возможность увидеть город Совета в ночное время. Небо разукрасили мириады звезд, собирающиеся в большие скопления в виде галактик, созвездий и систем. Загадочно переливались туманности, выписывая свои облачка космического газа нечеткими контурами. Астероиды мчались куда-то в непонятном направлении, спеша и толкаясь. Я почему-то вспомнил Луну и Пулота, которые можно было увидеть в городе Солнца. Но даже их красота не сравнилась бы с этим вечным движением вселенных. Я был очарован ночным великолепием, осознавая, насколько же скучно и серо небо в городе днем. На зданиях загорались разноцветные лампочки и фонари, горели вывески – проснулся совершенно новый город. На некоторых стенах, как оказалось, были росписи, увидеть которые можно было лишь ночью – серый дневной камень был окрашен светящейся в темноте краской! Я словно попал в другое измерение. Умер и очутился в визуальном раю. Укусите меня и назовите капустой! Это просто невероятно! Но чем больше я глазел по сторонам, тем медленнее шел. Кобальт то и дело останавливался на каждой жерди фонарных столбов, но не спешил меня подгонять. Как же ему повезло, что он может побывать в городе практически в любое время! Я был готов сменить режим дня ради такого величия.

– А ты любишь гулять тут по ночам? – поинтересовался я у Кобальта.

– Не особо, – заключил он, слегка раздумав, – Пабло любит. Он птица ночная до мозга костей, ему оно как-то ближе. Я же предпочитаю свет дня, а не фонарей и прочей искусственной живности, так сказать. А ты ночной зверь?

– Ну как тебе объяснить. Ночью куда волшебнее, что ли. Да, днем все двигается, каждый спешит по делам, что-то успеть, чтобы как следует отдохнуть ночью. В темноте, знаешь, тоже есть движение, но совершенно иное. Солнце заходит, время замедляет бег. Метафорически, конечно. И никто никуда не торопится. Можно наслаждаться тем, что происходит вокруг тебя. Солнце дарует бодрость и продуктивность, а ночь – покой и созерцание. Я, безусловно, люблю сияние звезд, но меня клонит в сон. Все дела я делал при свете солнечных лучей.

И мы замолчали. Я ощутил сильную жажду тишины. Звезды заманчиво поблескивали на темном, затуманенном космическими газами, полотне. В этой магической тишине, когда собственные шаги кажутся невероятно громкими, а шепоты вдали не так уж и бесшумны, я мечтал лишь об одном – больше никогда ни о чем не тревожиться. Наверное, в этом и состоит большое счастье маленького существа – в спокойствии. Не в бурных страстях, не в выбросе адреналина, не в массе забав и вещей. Важнее всего чувствовать себя спокойно. Мне хотелось обрести абсолютную безопасность и безмятежность, которые были весьма недосягаемы, сколько бы мы к ним не стремились. В голове слабым колокольным звоном переливались звезды, капельки хрустальной воды, журчащей в фонтанах и отдающей приятной ночной прохладой, мягкий перебор чьих-то лап, ног, конечностей по дороге, тихие шепоты с нотками этого самого неуловимого спокойствия.

Проходя мимо рынка, я обратил внимание на то, как он преображался ночью. Уже не было балагана, шумных криков в попытках донести до собеседника, стоящего в полуметре от тебя, какую-то информацию. Все говорили спокойно, медленно, умиротворенно. И я все больше наполнялся этой атмосферой. Горящие лампочки, цветные фонарики и светящиеся вывески ввели меня в заблуждение – я словно очутился на совершенно другой рыночной площади. Она разительно отличалась от той, которую можно было наблюдать при свете дня. Вот что действительно я мог бы назвать магией – преображение до неузнаваемости всего лишь одним заходом солнца.

Мы дошли до фонтана на Площади Благоговения, где нас уже ждал Никос. Он не злился, не был расстроен или весел. Выражение его морды не отражало абсолютно никаких эмоций. Впрочем, так было почти всегда. Старый пес прокашлялся, прочищая глотку, уселся на бортик фонтана и заговорил, приглашая меня присесть:

– Ты хорошо подумал? Не хочешь больше путешествовать?

– Да, – я ни секунды не колебался, – Я все решил. Едва ли такие риски можно считать путешествиями в привычном смысле слова.

– Хорошо. Мы предлагаем тебе выбрать новое поле деятельности. Ты будешь работать в городе и вносить свою лепту в общее дело. Этот вариант тебя устраивает? – в его голосе слышалось недовольство, словно я ребенок, который отказывается идти в школу, а ему предлагают взамен домашнее обучение.

– Да, вполне. И кем же я буду?

– Тебе решать, – он подал мне голографическую книгу, – Вот список требуемых профессий на данный момент. Тут написано время работы, район, что требуется из личностных качеств и обязанностей. Исходя из этого и выбирай. Мы пока подыщем тебе место в жилом квартале. Ко мне теперь тебе хода не будет, сам понимаешь. Мне нужен новый воин. Будем искать новобранцев. Сегодня можешь переночевать в постоялом доме у Мати. Это в Забвенном переулке. Знаешь где?

– Угу, – я качнул головой, – бывал пару раз.

– Удачи тебе в твоих новых начинаниях. Но если передумаешь, то ты всегда можешь сообщить в Совет о своем решении. Воины постоянно нужны, времена сейчас тяжелые.

Еще несколько секунд он смотрел мне прямо в глаза, а потом поднялся, поправил рясу, махнул рукой Кобальту и направился к порталу. Птах лишь печально смотрел мне вслед со старческого плеча, пока они не повернули за угол.

Некоторое время я еще сидел на бортике фонтана, смотрел на звезды и перемежающиеся скопления туманностей. Я ощутил невероятную легкость. Мне больше не предстоит тревожиться перед новым перемещением в какой-то мир – все это позади. Я снова вернусь к той жизни, которая у меня была когда-то в Городе Солнца. Работа, повседневные дела. Даже представить не мог, насколько же соскучился по рутине! Но вот оно, пришло само собой – осознание чего-то очень важного, что раньше казалось таким гнетущим и раздражающим. Я снова сменял обстановку.

Гулять по ночному городу было восхитительно, но меня уже изрядно притомило за день. Я никогда не был в постоялом доме у Мати, да и представить себе не мог, кто такой Мати и что он из себя представляет. Двигаясь в сторону Забвенного переулка, я представлял себе то старичка в очках и с бородой, который еле передвигается, опираясь на тросточку, то зрелого мужчину с горами мышц и суровым взглядом, то уткнувшегося в газетку юношу, черкающего карандашом в разделе кроссвордов.

Открыв дверь, я услышал мягкий перезвон бубенцов. В небольшой зале горел мягкий свет. Не слишком яркий для ночи, чтобы не раздражать пришедших с улицы посетителей, но и не слишком тусклый, чтобы глаза уставали от чтения. Слабо тикали часы с маятником, раздаваясь четкими мерными шагами в тиши. Паркет из темного дерева не скрипел и не прогибался под ногами. Шторы из сиреневого бархата были практически полностью зашторены. Весь зал был оформлен в этих сиренево-черных тонах. Диванчики, стойка администратора, шкафчики с ключами, коврик, столики и лампы. Из настенных колонок тихо играла приятная музыка. Очень усыпляющая и умиротворяющая.

За стойкой сидела белокожая девушка в аккуратных овальных очках с черной оправой. За длинными, как у эльфа, ушками она осторожно спрятала длинную челку. Волосы, переливающиеся черно-фиолетовым перламутром, сзади собрала в шишечку. На локонах поблескивали белые вкрапления, как маленькие звездочки, исчезающие при смене положения. На ней была атласная черная блуза с широкими рукавами и рюшками на груди, как у женщин из викторианской эпохи. На воротнике красовалась идеально завязанная ленточная бабочка. Девушка, заслышав звоночек входной двери, осторожно вложила закладку в книгу, отложив свое погружение в чью-то историю, поправила очки двумя пальчиками левой руки, и повернулась на стуле ко мне:

– Добро пожаловать в постоялый дом. Меня зовут Мати. Чем я могу вам помочь?

При всей своей богатой фантазии, я даже не мог предположить, что Мати может быть девушкой. Это немного сбило меня с мысли:

– Я… мне нужен номер, на одну ночь.

– С какой целью ночуете? Передержка при смене жилья?

– Ну, – я замешкался, – можно и так сказать.

Мати открыла книгу посетителей, пролистала до нужной страницы и начала что-то аккуратно выводить пером:

– Ваше имя, будьте любезны.

– Ах, да. Малкольм. Малкольм Тернер. Простите, я что-то растерялся сегодня, даже забыл представиться вам и поздороваться.

– Ничего страшного, не берите в голову, – она была вполне серьезна, – Ни к чему формальности.

И она продолжила записывать, не отрывая взгляда. Лишь изредка макала перо в чернильницу.

– Одна ночь, все верно?

– Да, пока одна. Скажите, а я могу остаться подольше? Не знаю, сколько времени занимает процедура поиска квартиры.

– Да, разумеется. Просто сообщите мне о времени своего пребывания, когда будете знать. Значит, пока что я записываю вас бессрочно.