Мой мир. Вторжение. Книга вторая

Она повернулась ко мне лицом. По ее нежным щекам ручьем бежали слезы. Девушка дрожала как лист на порывистом ветру и, казалось, вот-вот сорвется. Волосы слиплись, закрывая половину лица, а в глазах проступало множество красных прожилок. Веки сильно опухли и порозовели, судорожное дыхание мешало ей набрать воздуха в грудь, малышка будто задыхалась, тщетно пытаясь глотнуть воздух. Ножки с большим трудом стояли на балконе, почти соскальзывали.

– Милена, ничего не бойся. Просто осторожно перелезь обратно, – я с черепашьей скоростью ступал к ней навстречу, чтобы не спугнуть.

– Я же ясно сказала тебе, уйди!

– Но почему? Зачем тебе это? Ты еще молодая, у тебя впереди столько интересного! Не делай этого. Подумай о тех, кому ты дорога!

– УБИРАЙСЯ!

Малышка задрожала сильнее. Ее глаза наливались каким-то непонятным мне беспричинным гневом. Я был все ближе к цели.

– Тебе не понять! Не понять!

– Объясни мне. Я выслушаю тебя и вместе мы найдем решение. Пожалуйста, Милена, не нужно прыгать.

Слезы ее усиливались. Выглядела она не так, как обычно выглядят расстроенные души. Я видел что-то в ее глазах, клянусь. Будто она делала это… нехотя. Ее губами говорил кто угодно, но не она сама. Словно что-то заставляло ее прыгнуть, а она безуспешно боролась с этим ужасным позывом, то и дело оглядываясь на толпу внизу. Мне же было абсолютно все равно на зевак, собравшихся внизу. Я не слышал их криков. Сейчас для меня существовал лишь этот балкон и юное создание на его краю.

– Слишком поздно, – зашептала она, – Слишком поздно…

Девушка отпустила поручни. Тело ее полностью расслабилось, она расставила руки, и сила тяжести потянула ее вниз. Мощным рывком я допрыгнул до края и перелетел через край… Падая туда, вниз, я не подумал о своей безопасности. Догнав Милену в полете, я схватил ее за руку, подтянул к себе и перекувыркнулся в воздухе, прорезаемом нами. Мы неизбежно падали вниз. Уже не дрожа, она прижалась ко мне, всхлипывая, осознавая неизбежность. Последнее, что я помню – резкую боль в спине от удара о землю.

Глава III. Аппликация

Жизнь проживая без любви,

Впустую тратишь время, человек.

Ты больше умираешь от тоски,

Что существуешь в одиночестве свой век.

Прощаешься в сознаньи с мирозданьем,

Уйдешь и все, совсем не позвонишь.

Сливаясь с неизбежным увяданьем,

Не веришь им. Не плачешь. Не кричишь.

Судьбу свою смиренною считая,

Перестаешь бороться. И летишь…

Последние грехи себе прощая,

О землю ударяешься. И спишь.

Очнулся я уже в постели медкабинета. Благо, что очнулся. Я падал на тренировке с похожей высоты, но с такой – ни разу. Хорошо, что моя оболочка способна выдерживать большие нагрузки, чем людская. Голова ужасно болела, спина и того хуже. Уложили меня на живот, но сил хватило, чтобы перевернуться. Думаю, что отделался испугом и синяками. Я был просто перебинтован. Это странно, в прошлый раз я сломал руку. Правда, упал я на нее же. Удивительно, как мне позвоночник пополам не переломило. Или по земле не размазало. Девочки в палате я не видел. Оставалось лишь надеяться, что она жива. В идеале – цела, но сейчас важно, чтобы осталась в живых. С ужасной болью и большими потугами мне удалось сесть на кровать. Рядом с постелью стояла коляска. На нее я и переместился. В этот момент в палату вошли Влас и Табот. Я опередил их с порога:

– Живая?

– Да живая, живая, – усмехнулся Табот.

– Ты прям супергерой! – восхитился Влас, – Как ты это так? И смелости хватило!

– Не смелости, а, скорее, глупости, – засмеялся я, – Не подумал просто, автоматически прыгнул.

– Больше пятидесяти метров! И живой. Нет, ни за что бы ни поверил, если бы сам не увидел! – не успокаивался Табот.

– Да, прям кремень. Она жива, но сильно пострадала. Два ребра сломала, бедняжка. Испуг сильный. Милена все еще в отключке, так и не просыпалась.

Взгляд мой упал на заходящее солнце:

– Сколько я пролежал?

– Сутки. Ну, чуть больше, – отозвался Табот, – Главное, вы оба живы. И ты спас девушку. Первую. Это большой шаг. Надо поговорить с ней, когда очнется. Признаться честно, я очень хочу сделать это сам, но едва ли она со мной заговорит, а вот с тобой…

– Так или иначе, – оборвал его я, – Сразу говорить об этом не стоит. Ей нужно время, чтобы отойти.

Табот уселся на стул у стены:

– Ее родителям мисс Аттора ничего не сообщила. Не хочет поднимать тревогу. Аж злость берет, честное слово…

– Все занятия на сегодня отменили. Мы заходили к вам каждый час, – отозвался, присевший на кровать Влас.

– Чудила, сходи за кофе, будь другом.

Влас улыбнулся и одобрительно кивнул. Табот пересел на его место.

– Можно вопрос? – я дождался, пока Влас выйдет из комнаты.

– Угу.

– Почему чудила?

– Когда я сюда приехал с сестрой, семестр уже во всю шел. У нас были сильные грозы тогда, выехать в академию не представлялось возможным, а то был первый наш год здесь. Появился я в группе – все уже друг друга знают, хорошо общаются. На меня особо внимания и не обращали. А потом смотрю – парнишка сидит на первой парте, одинокий такой, в книгу уставился… и так все время. Даже ел с книгой. Истории какие-то, религии разных народов, древние языки, забытые мифы и прочая старая библиотечная дребедень. Ну, я и подумал, чем он хуже других? Вот и заговорил с ним. А он мне с ходу – «привет, я чудила». Короче, его так ребята прозвали. А он и не против. Говорит, это не плохо, это признание того, что он не такой, как все. И я с ним согласен.

Улыбка скользнула по моему лицу. Черт, а он был невероятно прав. Помню, когда я встретил Джейсона, то тоже посчитал его странным типчиком. Он как-то чудно приподнимал брови, когда моргал, очень быстро говорил, даже не слушал, одевался как павлин… а потом… он и в самом деле необычный. Моргал он совершенно обыкновенно, на самом-то деле. Просто в первый раз пытался произвести на окружающих впечатление. Необычное такое, слегка отталкивающее впечатление. Ему это блестяще удалось, нескольких горожан он прямо очаровал. В Таботе и Власе я увидел нас с Джейсоном. Я – серьезный и спокойный, задумчивый Табот и он – чудаковатый, умный и впечатлительный Влас. Они были лучшими друзьями. Может, и мой лучший друг сейчас остался где-то там, в моем прошлом? В голове сверкнула мысль, что я упустил что-то очень важное в своей жизни.

– Милена – зацепка. Очень сильная зацепка, на данный момент. Нельзя позволить ей повторить это, – заговорил Табот, перебив мои мысли.

– Погоди ты бежать с солнцем наперегонки. Она еще не проснулась. А пока этого не случиться – загадывать рановато будет. Продвижение в этом деле сейчас на волоске. Думаю, сегодня я еще отлежусь. Ходить будет тяжко. А вот завтра утром уже встану на ноги.

– К слову, мисс Аттора назначила тебе больничный до поправки. Она поговорила с врачом, через неделю выйдешь на работу.

– На мне все заживает так же быстро, как меняется погода.

Он улыбнулся.