Хочу быть богатой и знаменитой

– Не хотите поучаствовать?

– Хочу. Давайте, говорите, где и как.

Ему кивнули на пол, приглашая:

– Вот смотрите. Здесь две колонки по десять листов договора, на английском и китайском, надо найти знаки, которыми эти договоры отличаются. Нас интересует и смысл, и форма изложения.

Саша, поддернул обе брючины и присел рядом с ней на корточки:

– Так, что мы имеем? Слева страницы на китайском?

– На китайском, на китайском.

– А справа на английском?

– Угу.

– Как же искать различия? – Перевел взгляд на нее и замер, от нее пахло цветами флердоранжа. От этого аромата вдруг закружилась голова, а шустрое чудо продолжало:

– Глазками и искать. Берете предложение на английском и смотрите, а то ли по смыслу предложение исполнено на китайском или все-таки постарались партнеры его заменить, изменить, искалечить, испога…, в общем испортить.

Он поднялся:

– Я не могу так играть, потому, как не знаю китайского.

Тошка села на полу в позу лотоса и склонила голову к правому плечу. Она его только сейчас разглядела. Ммм! Это тот, в кого она врезалась утром. Ничего такой мужик. Молод, высок, широкие плечи. Или это пиджачок так искажает? Может этому помогает цвет, который ему очень к лицу? Светло серый, со стальным отливом.

Тут она решила, что широкие плечи – это обман, иллюзия, которую умело поддержал портной. Личико у дядьки… Почему вдруг дядьки? А кто его знает? У дядьки и все тут. Ну не мальчик же он и не парень. Дядька. Мужик. Так на мужика мося не тянет, уж больно интеллигентен для мужика. Дядька, как есть дядька. В возрасте уже, лет тридцать навскидку, а может и моложе, просто плохо выглядит. Так вот, лицо как лицо. Глаза, лоб, уши, ничего примечательного. Нос красивый, это не отнять. Прямой такой, с тонкой спинкой, ровным кончиком. А вот у Пашки у Боровкова из детдома кончик носа был шариком и раздвоенный, его, в том числе и за это, хрюном обзывали. А у этого не нос, а прямо эталон. И вообще – пижон, дед любит так называть пацанов, у которых, как и у этого, стильная стрижка на темных волосах, костюмчик, ручки такие ухоженные, приятным парфюмом слегонца веет. Ладно, будешь у нас проходить под ником «Пижон».

Пока Тошка его разглядывала, он стоял, засунув руки в карманы брюк и улыбался.

Ребенок, поправив на носике очки, сделал вывод:

– И какой прок от вас, сэр? Получается – никакого!

– Можно подумать от тебя прок есть. Ты-то китайский знаешь? Давай я буду хотя бы с английского переводить.

– Так вы же все одно китайского не знаете, как переводить-то будете?

– Так я на русский.

– А чего на него переводить, тут и так все понятно.

Только для Александра все было непонятно. Она что, настолько хорошо знает английский, что ей и перевод не нужен. Прямо с листа читает, что ли? А вот про китайский, ты зря, девочка, выпендриваешься, китайского ты, по любому, знать не можешь! Маленькая врушка! Хочешь поиграть в знайку? Давай поиграем! И он продолжил допрос:

– А почему ты ползаешь в коридоре?

Хотя уже знал ответ. Это он так думал. И снова промахнулся.

– А где вы видели такой стол, чтобы все страницы разом вошли? Вот и я не видела. Тетя Валя пол для нас помыла-протерла, мы и ползали сначала с Региной Александровной. Надо же и форму, и смысл не потерять, еще надо докопаться до или ошибки, или намеренного введения в заблуждение, или мошенничества. А последнее уже международного масштаба выходит. Все это не так легко обнаружить.

Александр до последнего был уверен, что шалит деточка, но с каждым словом убеждался, что тут не до шалостей.

– Ясно, а Регина Александровна где?

– Вон, присела за стол, пусть с пол часика подремлет, давление по ходу упало, мы сегодня без обеда-ужина и пятичасового чая. Понимаем, что нечисто с этой компанией, а доказать не можем. А на кону серьезные дела и времени не осталось.

Где-то что-то упало, и в коридор тенью метнулась тощая высокая мужская фигура:

– Тошка, представляешь, нашел, вот гадость какая, но я нашел!!! Здрасть, а вы кто?

Из кабинета вылетел тот паренек, который вытирал девушке нос в маленьком дворике. В руке папка с бумагами.

– Я – Александр Александрович Белояров, сын Александра Ивановича Белоярова.

– Вызвонить его можете? Правда сегодня уже поздно, только завтра еще позднее будет.

– Все так серьезно?

– Серьезнее некуда. Похоже компания башкой в мошенников вшаталась.

Почему-то поверил ему мгновенно и набрал номер отца:

– Пап, возвращайся, у нас форс-мажор.

– Опаа! Я тоже нашла!

Девочка заглянула в кабинет:

– Деда, подъем, нужен взгляд эксперта.

Из кабинета неспешно вышел китаец:

– Добрый вечер, – степенно поздоровался он.

– Здравствуйте, – Белояров-младший внимательно посмотрел на «деда» и «внучку». Явный китаец и славянка. Он синеглазый, черноволосый, а эта парочка золотоволосые, кстати, она голубоглазая, а у мальчишки глаза карие. Как умудрились при такой внешности быть дедушкой и внучкой? Интересно, а этот тоже внук? Или нет? Звонкий голосок заставил вернуться к проблеме.

– Деда! Вот посмотри – два иероглифа и следом три строки, а вот текст договора на английском.

Китаец проследил по строчкам пальцем и качнул головой, соглашаясь:

– Ты права, девочка. Это просто кабала для этой компании. Следовательно, договор на китайском, – как дети, вы любите говорить, – попадалово? Вот оно сейчас и есть. А он таким быть не может, здесь же прописано долгосрочное сотрудничество, а по факту цель: сорвать солидный куш, и, так думаю, исчезнуть.

По коридору быстро возвращался Александр Иванович. Он был явно обеспокоен.

– Добрый вечер всем.

Мужчины сдержанно кивнули друг другу.