Русь Эзотерическая. Учителя и М-ученики

Она бы сочла всё это прекрасной фантазией, но… Догоняя её, после Магнита, к ней приблизилась незнакомая женщина, накрытая с головой белым газовым шарфом. И сказала:

– Я видела, как ты поднималась по лестнице. И старца с бородой! Знаешь ли, тут все люди разные. Всякое бывает, но… Наблюдай больше, и многое ясным станет.

Она убежала дальше – и Наталья даже не успела разглядеть её лица. Подумать только! Кто-то… знает о её видении. Такое возможно? Наверное, только в Магните.

Следом и другая женщина подошла, добавила:

– Путь у тебя земной, и предназначение земное. Не думай об уходе от мира – не получится. Людям откройся.

Сказала так, и тоже убежала в дождь. Наталья и её не рассмотрела. Лицо этой женщины скрывал капюшон куртки.

Пока шёл дождь, Сергей сидел под деревянной «крышей» за столом, неподалёку от потухшего костра. На лавочке, рядом с ним, был только Володя: тот самый парень, в самодельных бусах-чётках из желудей, с бамбуковой флейтой. Он и здесь тихо наигрывал на ней, и звуки вплеталась в струи дождя.

Как только рассеялись тучи и проглянуло солнце, Володя отправился собирать дрова для костра. Оказалось, что сегодня он был одним из дежурных. Сергей вызвался ему помочь. Вблизи от костра и палаток, сушняка уже не было: всё перетаскали. Группа Сан Саныча стояла на этом месте около недели, да ребята из Краснодара, среди которых был и Володя – не меньше. Пришлось дежурному и его помощнику углубиться в лес подальше.

Когда вернулись, то узнали, что все на каком-то неожиданно объявленном общем собрании. Об этом им поведала тётя Роза, которая сидела на лавочке у костра и курила. Сергей и Володя пошли отыскивать место сбора. Это оказалось нетрудно: задержались не только они, впереди мелькнула группа людей, что направлялись туда же. Оказалось, что собрание происходило неподалёку, на небольшой полянке, что сплошь заросла полевыми цветами: в большинстве своём, колокольчиками, ромашками и шалфеем.

При этом, выступающий выходил на центр полянки, а некоторые расположились полукругом, прямо на слегка влажной траве, поскольку сидели на кусках раздобытого где-то картона или на подстеленной под себя клеёнке. Остальные стояли под деревьями или примостились на чуть влажном бревне. Сергей стал за бревном, в задних рядах, и попытался отыскать глазами Наталью. Её здесь не было.

Маленькая круглолицая женщина средних лет тем временем вещала:

– …Ещё в нашей группе за прошедший год произошли структурные изменения. Она, несомненно, растёт. Мы решили, что, для новичков в особенности, сложные ментальные построения ни к чему. Лучше посылать всем любовь! Все остальные сложности – лишнее. Главное – что идут энергии.

Затем Эльмира предоставила слово Анатолию.

«Как на партсобрании», – подумал Сергей. Хотя, понятное дело, партсобрания он видел только по телевизору.

Анатолий, суровый лидер группы с Кавказа, начал резко, с небольшим акцентом:

– Всё это – ерунда! Наша группа основной задачей ставит контакты. У нас в группе в результате Магнита выявлено пять мощных контактёров. В результате контактов были получены различные знаки, они привезены нами на Поляну, желающие могут ознакомиться с этими данными. Они – в красной папке. Из того, что было нами расшифровано, стало известно, что это – межгалактические «заповеди» своего рода, о которых было очень странно сказано: их обязательно знать, но не обязательно исполнять…

– Как это? – спросил сухонький интеллигент из первого ряда.

– Не перебивайте! Впрочем, комментариев не было: как хотите, так и понимайте. Возможно, некоторые из галактических заповедей на нашей планете нельзя соблюсти в принципе. На вечернем Магните я покажу ещё кое-что… А сейчас, одна наша машина ещё сюда не добралась. У меня – всё.

После Анатолия, в центр полянки вышел Вадим, представитель главной группы.

– Мы, в общем, неплохо начали, – сказал он. – Соединение состоялось. И мы прошли в третью сферу. А теперь, нужно как можно скорее сгармонизироваться и начать серьёзную работу. Нам на подготовку к следующему прохождению даётся ещё три дня.

– Кем даётся? – спросил кто-то с галёрки.

– Что за глупый вопрос? Конечно, высшими силами! – отвечал Вадим. – Построения будут меняться каждый раз, Магнит предварительно будет обсуждаться. Не забывайте, что всегда строятся вертикальное и горизонтальное соединения: тело Магнита, так сказать. То есть, соединения внутри кругов и соединения по лучу – всё это не будет каждый раз проговариваться. Но, помните об этих построениях. Не забываем и о защите, особенно это касается стоящих во внешнем круге. Защита – на самом деле, самое важное. Когда мы одолеем прохождение во все семь небесных сфер – приступим к духовному созиданию человека шестой расы.

Где-то за спиной Вадима хрустнула сухая ветка дерева: прилетев сюда, на неё попыталась взгромоздиться любопытная ворона. Ветка обломилась, и ворона недовольно каркнула и улетела. Кто-то в задних рядах громко захохотал. На него дружно зашикали.

– Сегодня мы достигли третьей сферы. Первые две прошли те, кто приехал первыми. Напоминаю, что мы осуществляем соединение земного и небесного… Создаём вертикальный ствол «древа жизни», слыхали о таком? В Магните могут происходить изменения сознания, стихийно открываться каналы, идти важная информация – как личного характера, так и касательно группы в целом. Выявленные контактёры становятся в самый центральный круг.

За Вадимом, следующей выступающей была Матушка Мария. Внимательно окинув всех взором больших проницательных глаз, она важно заявила:

– Братья и сестры! Мы собрались здесь из разных городов, в этом очаровательном уголке природы, на наш первый огненный, космический Магнит! Возблагодарим наших Учителей за то, что они разрешили такую работу, доверили её нам! Нам надо возблагодарить и друг друга, и каждую травинку вокруг, каждое живое существо, надо очиститься от грязи наших городов, вдохнуть свежего воздуха. Будем молиться, очищаться, каяться, готовиться к большой космической работе на благо Матушки-Земли и всех сынов и дочерей её! Обнимаю вас всех, мои дорогие!

– Ой, смотрите, это – кто? Ласка или горностай? – громко завопила вдруг Настя, указывая на мгновенно пронёсшегося по краю полянки зверька с тонким проворным и гибким тельцем. Зверёк, по-видимому, преследовал добычу и передвигался волнообразными стремительными прыжками.

– Ой, какая прелесть! Наверное, это куница! – воскликнула тётя Роза.

– Тише, расшумелись! – шикнул на неё и Настю Михаил из Саратова. – Как дети малые!

«И что я здесь забыл, что делаю? – неожиданно подумал Сергей. – Или, все эти люди какие-то странные, или же это просто я ничего не соображаю. Ведь я не имею представления ни о контактах, ни о соединениях по лучу, ни о небесных сферах…»

Глава 4. Андрей

«Если вы приняли меня всерьёз – забудьте, меня просто не было в этом мире. Никогда».

(Привидение заброшенного замка)

На Поляне, несомненно, были свои лидеры: как всем известные личности, мэтры Поляны, которые просто приезжали в эти края не первый год для занятия «духовной практикой», так и руководители новых приезжих групп, которые поставляли сюда новых людей. Но, встречались здесь и незнакомые никому как бы туристы, которые попадали сюда как случайно, так и не совсем случайно, но без какой-либо группы. Нередко можно было услышать, к примеру: «А мы вообще на море ехали. И вот, свернули сюда, чтобы немного отдохнуть, искупаться – а тут, оказывается, есть люди, и так интересно! И вот, мы вторую неделю вместо моря здесь отдыхаем…»

Ещё до приезда группы Матушки Марии, на Поляне уже не было пусто. Одной из первых приехала группа Сан Саныча, уфолога из Новороссийска. В неё входили, в основном, приглашённые Сан Санычем, его знакомые: туристы-индивидуалисты, любители грибов и природы. К ним уже здесь присоединились одиночки: пришедшие на огонёк любители дольменов, леса и приключений. Сан Саныч никого не гнал, к людям подходил с интересом. И сам имел интересы самые разносторонние.

Никто уже не помнил, как и когда среди них появился скромный, интеллигентный человек с бородой и волнистыми светлыми волосами. Возраст его определить было затруднительно, род занятий – тем более. Может, возник он однажды на заре из волшебного белого тумана? Кто знает… Только, был с ним парнишка, совсем молодой. А сам он, вроде бы, приехал из Житомира и звали его Андрей.

Просыпался Андрей обычно рано. И, чаще всего, уходил куда-нибудь в горы, иногда – блуждал очень далеко отсюда. Вот и сегодня, ещё было раннее-раннее утро, солнце ещё не встало, когда этот человек с белой шелковистой бородой и курчавыми, длинными волосами уже вылез из спальника: он спал в нём на открытом воздухе, вне палатки. Андрей потянулся. Расправив грудь, сделал несколько дыхательных упражнений. В лесу было темно и тихо, и только-только начинали просыпаться первые птицы. Босиком, ощущая холодную влагу росы, Андрей неспешно подошёл к потухшему костру. Зябко поёжился.

Вокруг костра, ранним утром ещё располагалось не много палаток: множество групп из разных городов прибыли гораздо позже. А хозяева палаток ещё предавались лёгким и приятным снам. Вскоре, конечно, первым встанет сам «Эс Эс»: Сан Саныч… Сэнсэй из Краснодара. Скорее всего, он неспешно подогреет в котелке воду, чтобы заварить себе крепкий утренний чай. Добавит в заварку мелиссу и перечную мяту, что сорвал здесь, неподалёку. И потянется по лесу лёгкий сизый дымок костра, смешанный с запахом мятного чая. И потому, заранее решив «пособить» ему с костром, Андрей натаскал сюда охапку сухих веток.

Потом, отправился к реке: горной, прохладной, стремительной, поначалу обжигающей своим холодом. Такое купание бодрит, а после него по телу разливается приятная теплота.

Андрей недавно обнаружил, относительно неподалёку, довольно глубокую лагуну с очень чистой, прозрачной до самого дна, водой. К ней и пошёл, захватив только холщовую сумку с длинной ручкой. Сумку повесил через плечо – и стал быстро спускаться вниз, по крутому склону. Преодолев спуск, прошёл по бездорожью и по негустому пролеску, в котором Сан Саныч умудрялся найти молодые, крепенькие шампиньоны. Потом, через пустошь, заросшую высокой, местами колючей, травой вышел на грунтовую дорогу. Слегка пригладил непослушные волнистые волосы, доходящие до плеч, и шелковистую светлую бороду. И бодро, быстрыми бесшумными шагами, устремился вдаль.

В знакомом месте он свернул с грунтовки и по узкой тропе вышел к берегу реки. Там, у лагуны, он быстро разделся и, зайдя в воду, шумно нырнул. Вода обожгла холодом, и он поплыл, разогреваясь движением. Накупавшись, вышел, стряхивая с себя воду, как пёс. Натянул футболку, штаны и олимпийку, сделал комплекс упражнений. И долго сидел потом и смотрел…

С этого места открывалась широкая панорама, и солнце как раз вставало из-за покрытых лесом, синеющих гор. А речная вода отсюда спускалась всё ниже и ниже, по каменным уступам. Где-то, гораздо ниже, близ посёлка, река разливалась пошире: даже деревянный мостик был перекинут через неё у дороги.

Андрей чувствовал, как вода уносит вдаль суетные мысли, погружая сознание в далёкие, ушедшие образы…

О чём думал он, сидя на берегу? Кто знает…

Позднее, здесь, на Поляне, Андрей проговорился одной любопытной даме, и рассказал хоть что-то о себе. А может, он просто всё придумал. Будто…

Когда-то, он был поэтом. Нет, не публиковал своих стихов, и нигде не числился поэтом: просто им был. И, как все поэты, мечтал о чём-то недостижимом, далёком и прекрасном. Материально, конечно, он не обладал практически ничем. Какие деньги могут быть у поэта? Но, это его нисколько не смущало. Да и все люди тогда ещё не были столь зациклены лишь на материальном. Андрей имел слишком мало для того, чтобы бояться что-то потерять. И слишком много для того, чтобы бояться жить. Он относился к будничной повседневности легко; она его не сильно давила. Поэт был молод, и потому любил странные, глупые компании. Внешне он казался человеком, не знавшим горя. И действительно, Андрей с равнодушием встречал сонмы «укусов судьбы», о которых говорил Гамлет: как раз тогда, он впервые прочёл о них в оригинале, у Шекспира.

Конечно, он был очень странным человеком. Все поэты – странные люди. Чаще всего, утро для него начиналось часов в двенадцать, поскольку он работал ночным сторожем. А работая, он говорил со звёздами по ночам, много размышлял и многое чувствовал. Он жил в своём собственном, замкнутом мире… Мире иллюзий.

Увы, полностью изолированных миров не существует. Реальность врывается даже в сны самых скрытных людей. Та неприкрытая реальность страшного мира, которая готова разорвать, раскромсать в клочья маленькие и уютные индивидуальные мирки, границ не знает. Поэты обычно особо ранимы и чувствительны. Порой они затыкают уши, чтобы не слышать обыденной пошлости, закрывают глаза на фальшь и банальность. Чётко слыша звуки и осознавая дыхание иного, поэты живут, будто люди с ободранной кожей, впитывая, как губки, внутрь себя боль окружающего пространства. И плачут, когда с мира слезает краска, обнажая его голый скелет.

Любой поэт долго не может выносить этого состояния, своей повышенной эмоциональной чувствительности, одновременно пребывая и здесь, и где-то ещё. Рано или поздно, поэты… Полностью уходят в иной, нереальный, ими созданный мир, который почти не соприкасается не только с миром пресловутой реальности – но даже с миром так называемого разума. В другом случае, они… Просто, умирают. По житейским соображениям, это происходит вроде бы от других причин, и всегда слишком рано. То есть, поэт может либо свихнуться, либо умереть.

Конечно, был и третий путь. Весьма болезненный: можно полностью переродиться. Стать «в лучшем случае» философом или прозаиком. А в худшем… Сердце поэта покроется грубой коркой, налётом пошлости, а сам человек скатится в пропасть праздных чувств и грубых развлечений. «Дети индиго»… Странный термин, для недавнего, вроде бы, явления. Но, такие люди были всегда. Если прочитать внимательней биографии ушедших поэтов.