Русь Эзотерическая. Учителя и М-ученики

Он был честен сам с собою. И… умирал.

Маяковский, «такой большой и такой ненужный», должно быть, испытывал это. Испытывал, наверное, и Блок… «Как тяжко мертвецу среди людей живым и страстным притворяться»… Бывают в жизни моменты, когда, чтобы переродиться, необходимо отказаться от всего, даже от самого себя. Большинству это сделать мешает чувство собственной важности, а к смерти толкает боязнь этой самой смерти.

Но он ничего не боялся. И был готов. Когда сердце разрывалось от боли, грусти и тотального одиночества, а голова разламывалась от переживаний былого, сотню раз проносящихся в сознании. От всего этого хотелось выть, или вскочить, треснуться головой о стену… Потом и это прошло. Долгие месяцы, он пролёживал сутками на диване, глядя в потолок и чувствуя, как куда-то в бесконечные миры Вселенной из него вытекают последние силы.

Наконец, ему стало по-настоящему всё равно. Низ, самое дно. Всё умерло, исчерпано. Изжито. И вывернуто наизнанку. Пусто. Никаких воспоминаний, никакой боли. Вот уже совсем нечего отдать из себя этому миру. Полная апатия. Полный нереал. Взгляд уходящей души на безымянное тело, одиноко распластанное на кровати…

Он по всем статьям должен был умереть. Физическое тело такого отношения вынести не могло. Может, единственным его спасением было именно то, что он вот так, до беспредела, был безразличен даже самому себе. И Судьбе стало не интересно его убивать.

И потому, он получил второе рождение. Не умирая… Или, он всё же умер? Кто знает…

Может, это случилось, а может, этого не было никогда. А может, и было, но много веков тому назад. И не с ним… Не будем вдаваться в подробности. Это был просто рассказ для дамы.

Андрей встал, вновь подошёл к речке, набрал полную пригоршню воды. Несколько раз умылся, вновь ощущая приятную, бодрящую прохладу. Поднялся на пригорок, потянулся, расправил плечи и запел гортанную и плавную шиваистскую мантру. Немного погодя, он взглянул на солнце, которое стояло уже довольно высоко над горизонтом, определяя примерное время, и направился обратно.

Ещё вдалеке от большой поляны, он почувствовал, что природа и энергетика этих мест сильно изменилась, смутно уловил непонятное напряжение, разлитое в воздухе. Подойдя поближе, отчётливо услышал шум, отдалённый гул голосов. Это означало, что ряды эзотериков стремительно пополнились. Прибыли новые люди.

Что-то здесь, похоже, должно произойти. Не может быть иначе. Он чувствовал неизбежность и неотвратимость событий, почти не касаемых внешнего плана вещей, но столь чувствительных для души.

Вскоре, Андрей увидел воочию грандиозные перемены на Поляне. Да, людей действительно было много, очень много.

«Ну вот, теперь и официальное открытие сходки во имя спасения человечества не за горами» – мысленно усмехнулся он, когда приблизился к главному костру. Там он сразу заметил главную перемену: на широкой, полого спускающейся вниз, ветви дерева, была закреплена суровая толстая верёвка, на которой висел огромный колокол. «Именно он, вероятно, и будет в дальнейшем возвещать всеобщие эзотерические сборы», – догадался Андрей и мысленно окрестил этот колокол «вечевым».

Он стал немного в стороне от костра, под деревьями: как бы, занял место в партере. Чувствуя, что за ним наблюдают, Андрей демонстративно достал из холщовой сумки слегка мятый пряник, перекрестил его три раза, прочёл шёпотом защитную молитву и начал есть, откусывая по маленькому кусочку.

Пряник был не простой: угостил его один хороший человек. С ним Андрей встретился вчера, когда пошёл за хлебом в маленький магазинчик; в посёлке как раз был день хлебного привоза. По своему обыкновению, он разговорился со случайным попутчиком, которого догнал по дороге. Тот оказался местным, жил в соседнем посёлке, ещё дальше затерянном в горах. Шёл навестить знакомых. Этот «горец» рассказал Андрею несколько смешных баек про лесников, про заблудившихся в лесу туристов и про здешнее домашнее молодое вино. А напоследок, угостил Андрея пряником. Интересный то был попутчик: с лукавой смешинкой и неторопливым, напевным говором.

«Интересно, откуда этот „гад в хорошем смысле этого слова“, – как выразился однажды, и, конечно, совсем о другом человеке, мой старый знакомый, достаёт здесь такие свежие пряники? Полагаю, ближайшая пекарня – километрах, эдак, в шестидесяти отсюда… Из праны их ваяет, что ли? Но тогда, это просто „праник“ какой-то», – подумал Андрей, задумчиво жуя этот самый «праник».

В лагере тем временем слышалось звяканье кастрюль и мисок у костра, стук ударов камня по колышку чуть в отдалении. Повсюду ставились новые палатки, всюду были набросаны кучи рюкзаков и сумок. Люди въезжали массово. Из-под каждого куста в ответ на приветствие Андрея теперь раздавалось всё новое и новое «здравствуйте». Кто-то только расчехлял колышки для растяжек, а кто-то уже укладывал внутрь красиво и ровно поставленной палатки одеяла и вещи. Заглянув в свою палатку, почти по всем сторонам от которой теперь обнаружились новые шатры, Андрей не увидел там Арэя: того паренька, что пришёл вместе с ним на Поляну. У костра его тоже не наблюдалось. Значит, ушёл куда-нибудь прогуляться. Тогда, Андрей и сам решил где-нибудь побродить, пока люди располагаются.

Перейдя поляну наискосок, он вошёл в лес и одолел первый крутой подъём. Но, выше не поднимался: прошёл по обходной тропе и спустился в низину. Там отыскал грунтовку и пошёл всё дальше и дальше по наезженной тракторами колее. Немного погодя, внезапно и не вовремя, надвинулись тучи, быстро затянувшие всё небо, и начался сильный, проливной дождь.

Он шёл, уже не разбирая дороги; где-то совсем завяз в мокрой глине, промок до нитки и собирался повернуть обратно. Но ливень вдруг завершился так же внезапно, как и начался. Снова выглянуло солнце, высветив краски мокрого, посвежевшего леса.

Андрей снова и чётко осознал, что всё грядущее вскоре затянется в крепкий и тугой кармический узел. Ожидание уже повисло в воздухе, и некое нарушение системы пространство – время заставляло воспринимать окружающее как нечто нереальное. Такое с ним обычно случалось перед стихийными событиями, которых ни объяснить, ни понять было невозможно: только пережить.

Прервав размышления, Андрей остановился перед одним из многочисленных притоков небольшой речушки с неизвестным ему именем. Поток воды был бурным и мутным после дождя, и дна не было видно. Андрей, сперва прощупывая дно ногой и ступая осторожно, перебрался на другую сторону. Всё равно, терять теперь было нечего: вся одежда промокла под дождём.

«Пожалуй, мне скоро потребуется мой посох из лещины», – решил он.

О таком посохе Андрей задумался ещё несколько дней тому назад, когда удалялся от этих мест: выходил через перевал, на трассу – а там доезжал на попутных автобусах до реки Пшады. Потянуло в те места, в которых бывал он и раньше, бродил там, порой – в непролазной глуши. Близ Пшады, ему хорошо была знакома лесная сторожка, дольмены и водопады. Палатку и вещи он оставил здесь, на Поляне, с Ареем, а с собой в приключения взял лишь тёплый спальник.

Именно там, близ Пшады, ему неожиданно пришла мысль о новом посохе. Его нужно было вырезать из лещины, причём, из уже отмершей, но ещё прочной ветви, чтобы не нанести урон лесу. И, чтобы найти такую, следовало побродить изрядно. И вот, он то поднимался в гору, то следовал пересохшим руслом реки, то вброд переходил небольшие потоки… Туда, куда его «вело» – рукою леса или судьбы.

Там его тоже застал дождь… Полил, как из ведра. И без того раскисшая грунтовка, а вернее, тракторная колея, превратилась и вовсе в болото. Андрей спрятался от природной стихии под большим, мощным дубом. Наверное, трудно было бы отыскать второй такой, по всему этому краю. Будто, из сказки про Лукоморье, с крепким, сильным стволом – не обхватить и втроём, с раскидистой узорчатой кроной, высокий – настоящий исполин. Под ним, недалеко от выступающих наружу корней, он и нашёл свой будущий посох: новенький, блестящий, как отполированный. Могло даже показаться, что кто-то специально для него приготовил и положил его сюда эту ветвь. Потому, находка показалась Андрею не случайной, знаковой. «Будущему хозяину дома Господь посылает топор, счастливым – подкову на счастье, а странствующему путнику – посох», – пробормотал он вслух внезапно родившуюся в голове поговорку.

Затем он трижды перекрестил ветвь и поднял её с земли. Превратить её в посох труда не составило: туристский ножичек был у Андрея всегда с собой. Вскоре, дождь закончился, и Андрей двинулся в обратный путь.

Сидя на берегу реки, уже неподалёку от палаточного лагеря, Андрей вынул из холщовой сумки ножницы, кусок холстины, нитки и иголку. Он быстро скроил, наметал и сшил длинный, узкий чехол. В его отверстие, наметав по краю холстину, вставил средней толщины верёвку. В чехол Андрей вложил посох – и затем понёс его, перекинув верёвку нового чехла через плечо.

Андрей ещё не использовал этот посох в своих упражнениях, или, как он говорил, «в работе». Хранил в палатке, где спал Арэй. И, принеся однажды, не брал с собою.

Но, теперь Андрей почувствовал, что вскоре этот посох ему пригодится не просто для того, чтобы форсировать мутные ручьи, измеряя их глубину. Посох – инструмент загадочный и даже таинственный. Хороший мастер, владеющий посохом, многое сотворить может.

Скоро придёт его время.

А ещё, пора было возвращаться на Поляну. Должно быть, общая суета там улеглась, и вскоре начнутся Магниты. Нужно будет глянуть, что там происходит.

Глава 5. Наталья и Светлана

«Тоже мне, художница. Бросай кисточку и бери в руки швабру! И будет тебе на кусок хлеба».

(из наставлений горничной Нины)

В детстве, отрочестве и юности мы обычно являем собой то, что мы есть. Потом, постепенно, становимся тем, что сотворяют из нас люди и время, пока не разрушаемся полностью и не превращаемся в пыль. Потому, в детстве Наталья никогда не мечтала стать «большой». Ей страшно было взрослеть. Взрослые люди ей не нравились.

Она знала, что была не такой, неправильной и не нужной – и потому, в результате, попала на Поляну. Здесь все были не такими. Будто, с иных планет. Может быть, здесь отыщет она понимание?

После Магнита, дождя и долгого сидения в палатке, Наталья снова пошла на речку. Там она просто сидела и смотрела, как течёт река. Вместе с её потоками, куда-то вдаль, тихо и незаметно, уносились мысли. Наверное, она размышляла о многом – но, при этом, ни о чем конкретно.

С каких-то пор, она сознавала вполне отчётливо, что теряет интерес к так называемой жизни. Она – чужая на этом празднике. Окончив университет, Наталья была вынуждена вернуться в свой родной, богом забытый городишко. Вначале у неё хоть интересная была работа: в местной редакции газеты. Но потом там сменился редактор, и с новым шефом у Натальи сразу не сложились отношения. Все её материалы он залихватски отправлял в мусорную корзину. В своём молодёжном максимализме, Наталья не стала это терпеть; хотя, никто её не выгонял, быстро уволилась. После чего, ей пришлось устроиться на первую попавшуюся работу, причём, совсем не по специальности. Оказалось, что не так-то легко найти хоть какую-нибудь работу. Хорошие времена миновали, экономику скрутили, безработица процветала. И молодая девушка в полном расцвете сил пополнила ряды тех, чья жизнь навсегда не заладилась и не удалась. К тому же, примерно с этого времени, литература, рисование, иностранные языки – то есть, всё, что она раньше любила, – перестали её интересовать. С книжных страниц, как ей казалось, исчезло что-то нужное и важное; книги стали лишь развлечением, забавой, напрасной потерей времени. Пустышкой. К тому же, в книгах было одно, в жизни – совсем другое. Ответов на свои вопросы она не находила. «Распалась связь времён…»

Именно тогда, она и «подсела» на так называемую эзотерику. Из любопытства, читала поначалу всё подряд и намеренно решила допустить всё, о чём бы ни говорилось. Ради эксперимента, попытаться изменить взгляд на жизнь, начать с чистого листа. А ещё, открыла для себя восточные учения с глубочайшей мыслью и развитыми философскими системами. Кроме того, ей казалось, что нужно найти знающих, практикующих людей, которые подвигнут её на духовные подвиги. Вместе с ними будет легче выжить в этом враждебном и зверином мире.

Внешне весёлая, спокойная, независимая… Она ходила по краю пропасти, возможного падения в полную депрессию, когда нашла эту группу и влилась в стройные ряды эзотериков. Неожиданно, в стенах городской библиотеки, Наталья отыскала своих, нужных ей людей. Казалось, в группе происходило духовное развитие, и не было рутинного болота навязшей повседневности. Здесь она познакомилась со многими книгами по эзотерике, а также, обрела новых знакомых. Наладилась её связь с другими людьми, а на Поляне, что вероятно – наладится связь даже с людьми из других городов. И, как вещала Вера Николаевна, вскоре состоится связь с другими мирами, и чудесная, непостижимая Вселенная раскроет свои тайны.

«Вместе, всей группой – прорвёмся, соединимся с энергиями Вселенной! Вот, все силы мои – пожалуйста. Нерастраченная, пылкая душа моя – вся, без остатка, только возьмите… Для Вселенской работы! Для общего блага! Для трансмутации! Для создания шестой расы человечества!» – Наталья была готова посвятить всю себя, целиком и полностью, работе в Магнитах.

«…Вы пойдёте по водам, аки посуху, и разверзнутся перед вами надвое зыби водной глади, вы будете летать, как птицы, читать мысли людей и говорить с животными. Высокие сущности будут идти среди вас, их дух будет впереди освещать дорогу. Вы исцелитесь и обрадуетесь, и воскликнете: „Господи! Как хорошо!“ Великий Боже, даруй нам свои земли, воды, реки и леса! Мы – народ шестой расы, племя избранное, мы населили очищенную от скверны Землю, мы те, кто не покинет её до конца времён, до её вознесения. Мы – дети атлантов, потомки великих лемурийцев, мы – те, кто пришёл к вам с Венеры, оставив родную стихию, устремляясь на зов о спасении. Мы помогаем тебе, о матерь – святая земля. Ты прекрасна душой, как в первый день творения. Ты – жемчужина и сияние наших снов, и лёгкие тела наши своими энергиями тянутся, как растения, к свету, к солнцу, и поют тебе песнь хвалебную. Тонкий мир, красота чувств, ментальные построения добра, вы – как глоток чистого воздуха, что будет незримо пойман когда-то и где-то, быть может, далёким существом иной планеты, тем, кто усилит и донесёт нашу песнь как откровение, прозревая от искреннего голоса тайного слова, что изливается по каналам наших светящихся тел от высших пластов мироздания до недр земли и вливает в костную материю красоту, силу, свет, любовь… Счастья тебе, человек шестой расы! Аминь», – наверное, что-то такое проворачивалось в голове Натальи.

С такими мыслями и в таком настроении, она ехала на Поляну.

Да, это – своего рода крен, вывих ума… Так скажут многие. Но, всё же, для Натальи это было лучше, чем прыгать вниз с девятиэтажки или резать себе вены. Лучше быть человеком со странностями, чем мёртвым трупом. Потому, прежде чем критиковать «религиозно ушибленных», «сектантов» – а именно такие прозвища, вместе с камнями, летели ей вслед со стороны игнорируемых ею городских отморозков, лидеров подворотен, желающих общаться – вы подумайте, что взамен может дать маленький провинциальный, умирающий городок мятущемуся духу. Какой такой заряд исцеления и силы… Не будет у вас ответа, не только, как оградить молодых от депрессии, но даже, как одеть и накормить… Не даёт ответа птица-тройка, падая клювом в землю.

Быть может, Наталья и сейчас продолжала бы витать в эзотерических облаках, с прежним энтузиазмом. Но, недавно она познакомилась с Сергеем, человеком более критическим и недоверчивым. Быть может, благодаря ему, а может, так сложились звёзды – но вдруг Наталья стала прозревать череду промахов и ляпов возлюбленной братии. Причём, именно на Поляне…

«Быть может, нет здесь никакого единения? Но, что же тогда происходит, для чего люди едут сюда? Неужели, вовсе не духовный поиск – цель многих? А что – тогда? Пока не поздно, надо во всем разобраться. Понять, что здесь происходит. Так всё запутанно», – размышляла она теперь.

Началась ругань из-за немытой посуды. Появились, откуда ни возьмись, «Матушки» и «Батюшки». Здесь крестятся при виде остатков дольменов… Покрытых мхом, старых камней. Обнимают деревья. Советуют, чтобы излечиться от болезней – к примеру, убрать опухоль – пойти, обнять дольмен и попросить у него излечения… Чтобы получить канал, советуют обращаться к какому-то Евграфию. Говорят, он скоро спустится с местной Шамбалы… Так называется особое место где-то поблизости, где есть дольмены. Предположительно, там сильная энергетика.

Вдобавок, отношения между собой большинства людей на Поляне – ну, за исключением, например, Вадима, Дианы, Сан Саныча – были какие-то детсадовские. В лучшем случае, как в школьном лагере… Кроме того, Наталья почувствовала, что постоянно, так или иначе, уже раздражает многих братьев-эзотериков своим присутствием, без всяких негативных действий с её стороны. И не только она: например, ещё красивая девочка Настя, Володя с бусами из желудей, некоторые другие молодые девчонки и парни. А «отрывались» на них «возлюбленные братья» злостно… Ментал в районе костра вообще был тяжеловатый. Начинали там с выяснений, кто тарелки за собой не помыл, а заканчивали обвинением тех, кто на дольмен ушёл один, без коллектива. В общем, «По бороде – апостол, а по зубам – собака». Хорошая такая пословица из Даля. Душевная. И много что-то появилось на Поляне у костра апостолов…

«Неужели, как считает Матушка Мария, это мы карму свою здесь таким образом отрабатываем? Так сколько тогда, получается, я её уже отработала: в общежитии на кухне… И – сколько же у меня, бедной, этой кармы? На всех ли желающих меня обхамить её хватит? И – факт ли, что от подобной „отработки“ её становится меньше? А может, книжку тут громко, вслух почитать – про психологию коллектива? Или – самой написать, на основе наблюдений? С советами, как ужрать ближнего своего так, чтобы никто этого не заметил и все тебя же поддержали?» – размышляла Наталья.

«Несомненно, что и людей интересных здесь я уже повидала много, и со многими ещё хочется познакомиться и поговорить… Хотя, по большей части, именно они и не занимают никакой руководящей роли, теряются в толпе… Как и в обычной жизни», – подумала она.

«Хорошо, что Сергей сейчас здесь, рядом, что он тоже поехал. А то бы, взяли меня ещё больше в оборот, и совсем бы крыша у меня улетела», – Наталья улыбнулась.