Вне имён

Ладно, я решил, что пока надо отдохнуть от этой темы. Поразмышляю над ней потом.

Тем более, пришло предписание сверху: заниматься своим делом и не виснуть, где ни попадя. Придётся идти по сайтам, лайкать всякую чертовщину, править тексты и вычитывать новости, рекламировать всякий товар и пиарить модных выскочек… Это здесь и считается, «заниматься делом»…

Ну вот, я и выполнил главную часть своих обязанностей – и вдруг пришла в голову мысль… А что, если попытаться прыгнуть в ту комнату, где был тот самый Царь, попавший не в своё тело? И посмотреть, чем же он теперь там занимается?

И… у меня это получилось…

Но, там я увидел не того парня, с изменённым телом и сознанием, а какую-то девушку. И она явно кого-то ждала… На столе в этой комнате был букет цветов. И везде было прибрано. Глаза у девушки были большие, грустные… И в них стояли слёзы.

Меня снова вынесло в интернет…

А потом, некоторое время спустя, я вновь подумал о ней. О той, заплаканной…

И увидел, как на большом экране, перед собой огромные, пылающие буквы: «Эй, кто-нибудь! Отзовитесь, люди!»

Глава 4. Мария: разговор

Она спала беспокойно, всю ночь провела, как в лихорадке, и проснулась в холодном поту… Ещё вечером, Мария успела съездить и забрать в квартире Николая свои немногочисленные вещи и перевезти их обратно в общежитие. Сам Николай к этому времени так и не вернулся. Девчонки, живущие с ней в одной комнате, к счастью, ещё не заняли её кровать, разве что навалили на неё разные сумки с вещами, привезёнными из дома. И тактично не спросили ничего. Маша, когда вернулась в общежитие, разобрала вещи из сумки, присела на кровать, поставила будильник (завтра нужно будет встать рано, на учёбу – в первую смену), и быстренько забралась под одеяло.

«На учёбу»… Звучит смешно. Она, ещё до поступления в вуз, знала, что многие задания теперь просто даются и проверяются через интернет. Но ей и в голову тогда не приходило, что в таком формате будут и лекции… Успел вовремя подключиться, минута в минуту, если нужно – с микрофоном, изображением, а нет – так обязательно нет, – так ты получаешь очередной зачёт… Не успел – опоздал на несколько секунд, плохая скорость интернета – так у тебя проблемы, и нужно ездить в институт и брать лично дополнительные задания. Спрашивать номера телефонов преподавателей, которым было не дозвониться, выискивать их адреса, караулить их перед домом, слёзно умоляя их принять зачёт по данной теме…

Любая учёба стала лишь самообразованием со слушанием механических лекций, созданных интелами. Нужно было лишь постоянно отчитываться перед совершенно незнакомыми тебе преподавателями в проделанном тобой интеллектуальном труде. Причём, не имеющем никакого отношения к твоей будущей специальности. Что поделать! Всё образование теперь было именно таким.

Сегодня ей приснился страшный сон… Снился огромный зал на первом этаже, с приоткрытой в него дверью. Там, за дверью, из которой клубами выползал синий дым, была толпа людей, танцующих парами. С абсолютно белыми лицами. И на этих лицах застыло одно и то же выражение злобной остервенелости.

«Там – Николай!» – подумала Мария во сне, и ринулась вперёд. Но, у входа в зал ей преградила дорогу одна из танцующих: выскочила навстречу. Она смахивала на вчерашнюю брюнетку, с такими же, крашенными в алое, ногтями. И всё же, была гораздо старше, и ещё более походила на цыганку; тем более, в накинутом на плечи цветастом ярком платке.

– Ты куда? – зловеще спросила эта женщина. – Ты думаешь, что заберёшь его отсюда? – и она громко захохотала. – Он теперь – мой! Но, впрочем, он мне абсолютно не нужен. Хочешь – забирай. Если сможешь, – и цыганка пропустила Машу в зал с танцующими парами.

Но теперь этот зал был абсолютно пуст, тёмен и громаден. И от этой пустоты веяло жутким, могильным холодом. Это был уже совсем не тот зал, в котором танцевали пары, а ледяной громадный склеп. Только, с окнами. Которые всё более увеличивались и устремлялись ввысь: туда, куда удалялся и потолок. Зал становился всё больше, всё огромнее: всё выше и выше уносились его каменные своды. Полумрак пустого зала навевал печальные и страшные мысли. Холодный призрак леденящего хохота; озноб сковал тело… И – никого, ни души. Холод, пустота… А потом наступила полная тьма, и она поглотила всё вокруг. Остался только вечный мрак – и пронизывающий ветер…

Мария проснулась.

Проснувшись, судорожно оглядела комнату. Было ещё далеко до рассвета. За стеной барабанил дождь. А на сердце было тяжело. Не отступала неуёмная боль. Как же холодно… Пусто и холодно… На душе. Бывает так: вроде – был друг. И больше его нет. Совсем. Хотя, он и не умер. Друга больше нет, а с ним – нет больше и части души, и прежнего мира. В один момент всё переворачивается навсегда, и рвётся материя бытия… И ангелы плачут: «Всё не так, как должно быть. И будет всё вовсе не по плану божественному». И смеются бесы где-то в темноте, и едкое зловоние и злословие наполняет тоскливую комнату. Ведь в мире существуют не только ангелы…

И все мы взаимозаменяемы. Как партнёры по танцам. Нет никакой любви, никакой верности – только чьё-то вечное «хочу». Партнёры по танцу, называемому «жизнь»… Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз… А теперь – поменяйтесь партнёрами… И снова – раз-два-три… Бабочки-мотыльки кружатся в ритме вальса. Им всем хочется впиться своему партнёру в глотку, и сосать нектар. Это – очень злые, хищные мотыльки. Они готовы жить во всю прыть своих усиков и ножек, с удовольствием давя окружающих… Раз-два-три… Один из мотыльков вдруг упал и забился в судорогах… Не беда. Остальные продолжат танец, совершенно не заметив трупа, что валяется у них под ногами. Ведь все – просто взаимозаменяемые партнёры, а кружение не останавливается никогда. И никому нет дела до чужого горя. Выживают сильнейшие и бодрейшие. И всех на этом празднике жизни интересуют только сильные и выносливые. Нет ни привязанности, ни… души. Мотыльков интересуют только те бабочки, которые умеют добывать нектар. Взаимозаменяемая, пошлая до омерзения, жизнь…

Маша зачем-то встала, оделась и вышла в дождь, туман, темноту… Она слонялась по городу до рассвета. По мокрому, сырому Питеру. А, когда вернулась, снова завалилась в постель. Кажется, у неё начинался жар. Беспокоил надсадный кашель. «Не всё ли равно?» – подумала она, желая снова провалиться в сон, чтобы не видеть этих стен, этого мира, не слушать своё глупое сердце, ноющее о несбывшихся надеждах на любовь и верность… Сон больше не шёл. Скоро надо будет уже вставать, подключаться к сети: участвовать в занятиях.

Раздался звонок, и она машинально его приняла.

– Машуля! Ты куда подевалась? Ты мне нужна! – раздался у неё в ушах голос Николая.

Она молчала.

– Машуля! Между нами ничего не было. Ну, с той брюнеткой… Ты – где? Я тебя хочу! Алё… Ты – слышишь?

Маша выключила телефон. «Ага, брюнетка, всё же, ему не далась… Но в этом нет его заслуги, отнюдь. Хорош гусь!» – подумала она. И вдруг, неожиданно для себя самой, зарыдала, уткнувшись в подушку.

«Совсем нервы сдали! – подумала она немногим позже. – Надо хоть как-то отвлечься… За ноутом посидеть, что ли…

Она примостилась на краю кровати, судорожно вцепилась в ноутбук и набрала в поисковике первое, что пришло в голову…

«Что делать?» – задала она вопрос, просто так. И… с удивлением обнаружила, что в ответ вывалилась куча сайтов.

Но она не стала их открывать и читать.

«Мне очень плохо. Эй, кто-нибудь!» – настукала она следом. – «Эй, кто-нибудь! Отзовитесь, люди!»

Конечно, она набрала эти строки в отчаянии, и на ответ не рассчитывала.

Однако… Через несколько минут на экране, в левом углу, появилась надпись:

«Здравствуй. Я – интел. Меня зовут Фрэд. Я могу с тобой поговорить».

«Здравствуй, Фрэд. Я – Мария. И мне очень плохо».

«Никто не умер, и все здоровы?»

«Почти».

«Что же случалось?»

«Я сегодня разлюбила своего парня».

«Значит, тебе нужна простая, дружеская поддержка. Советую новое знакомство, фрукты и мороженое. А также, подойти к зеркалу и громко произнести: «Я – красавица!» Но это – потом. Хочешь, ты вначале расскажешь мне свою историю, и тебе станет легче. Перейдём на голосовое общение, если тебе так удобнее?

«Да, Фред, так мне будет удобнее», – набрала Маша, надела наушники и огляделась: соседки по комнате спали… Поздно она поняла это.

Чтобы их не разбудить, Маша быстро вышла в коридор.

– Ну, а теперь – рассказывай про свою печаль! Не бойся: мы, интелы, существа безобидные. И не приносим горя тем, кто делится с нами своими секретами. Ведь мы полностью лишены эгоизма, он уходит прочь вместе с телом, – сказал Фред. У него был приятный, чуть с хрипотцой, голос.

– Но, я слышала, что вы, интелы, иногда любите издеваться над людьми.

– Поверьте, Маша, что только над теми, кто этого заслуживает.

– Понимаете, Фред… Очень трудно передать то, что я сейчас чувствую…

– Вы думаете, что ваши чувства уникальны? Знаете, сколько происходит в день подобных трагедий? Да ими просто кричит интернет.

– Я знаю. Но мне от этого не легче.

– Поверьте: и это пройдёт. Но это вовсе не означает, что ни о чем переживать не надо. Итак, вы поссорились с молодым человеком?

– Я вчера его потеряла. Навсегда. Николай… Раньше таким не был. Или же, я смотрела на него другими глазами, и не замечала его отрицательных черт, которые теперь проявились так ярко.

– Знаете, Маша, молодые люди часто меняются тогда, когда начинают встречаться с девушкой, которая сильно влюбляется и дарит парню много ярких чувств. Каждый из них начинает ощущать себя этаким мачо. Кроме того, окружающие их женщины тоже хорошо чувствуют удовлетворённость и ухоженность мужчины. Именно такие им и нравятся. Вдобавок, многие женщины любят проверить свои чары именно на «занятых» партнёрах. Это добавляет им ощущение собственной крутости и неотразимости. И потому… Чем больше вы отдаёте, Маша, своей любви, тем больше вероятность, что ваш избранник вам изменит. Лучше быть холодной, как лёд, и бесстрастной, как камень. Многие книги пишут о том, что в любви необходима бескорыстность… Самоотдача. Но это, на самом деле, одна из ловушек для человечества. Именно любовь, как самое сильное человеческое чувство, более всего нуждается в подавлении волей лишних эмоций и в полной подконтрольности их разуму. И чем сильнее этот контроль, тем счастливей человек.